Закончился Фестиваль науки, а лекции сотрудников троицких НИИ для школьников в Доме учёных продолжаются. 6 ноября учёный секретарь ГНЦ РФ ТРИНИТИ Александр Ежов сделал доклад на тему «Сложные системы и физика: за что дали Нобелевскую премию в 2024 году».
Александр Ежов выступал в этом зале не раз. Например, в 2017-м в цикле лекций речь шла примерно о том же, что сейчас уложилось в одном часовом выступлении: о сложных системах, эконофизике и, разумеется, нейросетях. Тогда, семь лет назад, тема нейросетей уже вызывала стабильный интерес, но до нынешнего её взрывного роста и проникновения во все сферы жизни было ещё далеко. Тем более – до признания на уровне Нобелевской премии, причём сразу в двух номинациях. По физике – за открытия в области машинного обучения, по химии – за предсказание структуры и свойств белков. Но рассуждений в духе «говорил же я вам!» не было. Александр Ежов просто изложил ещё раз знакомые тезисы с учётом того, что перед ним школьники – старшеклассники Лицея. Он не стал углубляться в научные дебри, а вспомнил самого себя в их годы, показал, как зарождался интерес к теме у него самого и у учёных того времени. Вспомнил, как тема нейросетей переживала взлёты интереса и тотальную «заморозку», причём дважды. Рассказал, в чём принципиальная разница между нейросетями и искусственным интеллектом, почему это не синонимичные вещи, а, напротив, антагонистичные, хотя в популярной прессе их часто смешивают.
В завершение – вопросы, которые задавали и школьники, и учителя. Что интересовало детей? Не навредит ли нам «новый разум», в чём были проблемы ИИ классической версии (знания экспертов неформализуемы), чем занимается сам Ежов на этом поприще (применением нейросетей в вирусологии) и чего мечтает добиться (прорыва в области вирусной онкотерапии). Ежов в свою очередь спрашивает у лицеистов, куда они собираются поступать. «В МИФИ, думаю, на кафедру физики плазмы, – отвечает Екатерина Левченко.
– У меня вся семья окончила МИФИ, и дедушка в ТРИНИТИ долго работал...» «Евгений Борисович? – переспрашивает удивлённо учёный. – Мы с ним столько занимались нейросетями вместе! Кстати, насчёт физики плазмы. Когда интерес к этому направлению в мире немного упал, во многих странах это направление стали называть физикой сложных систем, – комментирует он. – Студенты потом могут заниматься и плазмой, и экономикой, и биологией...»
Владимир МИЛОВИДОВ,
фото автора
Александр Ежов выступал в этом зале не раз. Например, в 2017-м в цикле лекций речь шла примерно о том же, что сейчас уложилось в одном часовом выступлении: о сложных системах, эконофизике и, разумеется, нейросетях. Тогда, семь лет назад, тема нейросетей уже вызывала стабильный интерес, но до нынешнего её взрывного роста и проникновения во все сферы жизни было ещё далеко. Тем более – до признания на уровне Нобелевской премии, причём сразу в двух номинациях. По физике – за открытия в области машинного обучения, по химии – за предсказание структуры и свойств белков. Но рассуждений в духе «говорил же я вам!» не было. Александр Ежов просто изложил ещё раз знакомые тезисы с учётом того, что перед ним школьники – старшеклассники Лицея. Он не стал углубляться в научные дебри, а вспомнил самого себя в их годы, показал, как зарождался интерес к теме у него самого и у учёных того времени. Вспомнил, как тема нейросетей переживала взлёты интереса и тотальную «заморозку», причём дважды. Рассказал, в чём принципиальная разница между нейросетями и искусственным интеллектом, почему это не синонимичные вещи, а, напротив, антагонистичные, хотя в популярной прессе их часто смешивают.
В завершение – вопросы, которые задавали и школьники, и учителя. Что интересовало детей? Не навредит ли нам «новый разум», в чём были проблемы ИИ классической версии (знания экспертов неформализуемы), чем занимается сам Ежов на этом поприще (применением нейросетей в вирусологии) и чего мечтает добиться (прорыва в области вирусной онкотерапии). Ежов в свою очередь спрашивает у лицеистов, куда они собираются поступать. «В МИФИ, думаю, на кафедру физики плазмы, – отвечает Екатерина Левченко.
– У меня вся семья окончила МИФИ, и дедушка в ТРИНИТИ долго работал...» «Евгений Борисович? – переспрашивает удивлённо учёный. – Мы с ним столько занимались нейросетями вместе! Кстати, насчёт физики плазмы. Когда интерес к этому направлению в мире немного упал, во многих странах это направление стали называть физикой сложных систем, – комментирует он. – Студенты потом могут заниматься и плазмой, и экономикой, и биологией...»
Владимир МИЛОВИДОВ,
фото автора
👍3❤1🔥1
group-telegram.com/troitskinform_new_moscow/6778
Create:
Last Update:
Last Update:
Закончился Фестиваль науки, а лекции сотрудников троицких НИИ для школьников в Доме учёных продолжаются. 6 ноября учёный секретарь ГНЦ РФ ТРИНИТИ Александр Ежов сделал доклад на тему «Сложные системы и физика: за что дали Нобелевскую премию в 2024 году».
Александр Ежов выступал в этом зале не раз. Например, в 2017-м в цикле лекций речь шла примерно о том же, что сейчас уложилось в одном часовом выступлении: о сложных системах, эконофизике и, разумеется, нейросетях. Тогда, семь лет назад, тема нейросетей уже вызывала стабильный интерес, но до нынешнего её взрывного роста и проникновения во все сферы жизни было ещё далеко. Тем более – до признания на уровне Нобелевской премии, причём сразу в двух номинациях. По физике – за открытия в области машинного обучения, по химии – за предсказание структуры и свойств белков. Но рассуждений в духе «говорил же я вам!» не было. Александр Ежов просто изложил ещё раз знакомые тезисы с учётом того, что перед ним школьники – старшеклассники Лицея. Он не стал углубляться в научные дебри, а вспомнил самого себя в их годы, показал, как зарождался интерес к теме у него самого и у учёных того времени. Вспомнил, как тема нейросетей переживала взлёты интереса и тотальную «заморозку», причём дважды. Рассказал, в чём принципиальная разница между нейросетями и искусственным интеллектом, почему это не синонимичные вещи, а, напротив, антагонистичные, хотя в популярной прессе их часто смешивают.
В завершение – вопросы, которые задавали и школьники, и учителя. Что интересовало детей? Не навредит ли нам «новый разум», в чём были проблемы ИИ классической версии (знания экспертов неформализуемы), чем занимается сам Ежов на этом поприще (применением нейросетей в вирусологии) и чего мечтает добиться (прорыва в области вирусной онкотерапии). Ежов в свою очередь спрашивает у лицеистов, куда они собираются поступать. «В МИФИ, думаю, на кафедру физики плазмы, – отвечает Екатерина Левченко.
– У меня вся семья окончила МИФИ, и дедушка в ТРИНИТИ долго работал...» «Евгений Борисович? – переспрашивает удивлённо учёный. – Мы с ним столько занимались нейросетями вместе! Кстати, насчёт физики плазмы. Когда интерес к этому направлению в мире немного упал, во многих странах это направление стали называть физикой сложных систем, – комментирует он. – Студенты потом могут заниматься и плазмой, и экономикой, и биологией...»
Владимир МИЛОВИДОВ,
фото автора
Александр Ежов выступал в этом зале не раз. Например, в 2017-м в цикле лекций речь шла примерно о том же, что сейчас уложилось в одном часовом выступлении: о сложных системах, эконофизике и, разумеется, нейросетях. Тогда, семь лет назад, тема нейросетей уже вызывала стабильный интерес, но до нынешнего её взрывного роста и проникновения во все сферы жизни было ещё далеко. Тем более – до признания на уровне Нобелевской премии, причём сразу в двух номинациях. По физике – за открытия в области машинного обучения, по химии – за предсказание структуры и свойств белков. Но рассуждений в духе «говорил же я вам!» не было. Александр Ежов просто изложил ещё раз знакомые тезисы с учётом того, что перед ним школьники – старшеклассники Лицея. Он не стал углубляться в научные дебри, а вспомнил самого себя в их годы, показал, как зарождался интерес к теме у него самого и у учёных того времени. Вспомнил, как тема нейросетей переживала взлёты интереса и тотальную «заморозку», причём дважды. Рассказал, в чём принципиальная разница между нейросетями и искусственным интеллектом, почему это не синонимичные вещи, а, напротив, антагонистичные, хотя в популярной прессе их часто смешивают.
В завершение – вопросы, которые задавали и школьники, и учителя. Что интересовало детей? Не навредит ли нам «новый разум», в чём были проблемы ИИ классической версии (знания экспертов неформализуемы), чем занимается сам Ежов на этом поприще (применением нейросетей в вирусологии) и чего мечтает добиться (прорыва в области вирусной онкотерапии). Ежов в свою очередь спрашивает у лицеистов, куда они собираются поступать. «В МИФИ, думаю, на кафедру физики плазмы, – отвечает Екатерина Левченко.
– У меня вся семья окончила МИФИ, и дедушка в ТРИНИТИ долго работал...» «Евгений Борисович? – переспрашивает удивлённо учёный. – Мы с ним столько занимались нейросетями вместе! Кстати, насчёт физики плазмы. Когда интерес к этому направлению в мире немного упал, во многих странах это направление стали называть физикой сложных систем, – комментирует он. – Студенты потом могут заниматься и плазмой, и экономикой, и биологией...»
Владимир МИЛОВИДОВ,
фото автора
BY ТРОТЕК
Share with your friend now:
group-telegram.com/troitskinform_new_moscow/6778