В 1994 году на обследовании методом компьютерной диагностики у меня обнаружили очень серьезное заболевание. Я страшилась приговора врача и месяца четыре не шла в поликлинику.
Дочь прислала мне из Мурманска книжечку о Матронушке. Прочитала со слезами залпом. Ложась спать, попросила матушку о помощи. Вижу сон: я на операционном столе, рядом стоит женщина, пожилая, полноватая, в белом халате с какими-то инструментами в руках. Рядом с нею столик со множеством всяких инструментов, она их часто меняет. Женщина очень ласково гладит меня по ноге, руке, едва-едва касаясь, и говорит очень тихим, спокойным, ласковым голосом: «Потерпи, миленькая, потерпи еще маленько! Сейчас все пройдет, все будет хорошо». И мне так спокойно около нее, а она все свои инструменты меняет.
На следующий день я пошла к врачу. Признаков болезни врач не обнаружил. Перед отъездом в Москву еще раз специально сходила к врачу. Он подтвердил: я здорова. Я точно знаю, что меня излечила Матронушка.
В 1994 году на обследовании методом компьютерной диагностики у меня обнаружили очень серьезное заболевание. Я страшилась приговора врача и месяца четыре не шла в поликлинику.
Дочь прислала мне из Мурманска книжечку о Матронушке. Прочитала со слезами залпом. Ложась спать, попросила матушку о помощи. Вижу сон: я на операционном столе, рядом стоит женщина, пожилая, полноватая, в белом халате с какими-то инструментами в руках. Рядом с нею столик со множеством всяких инструментов, она их часто меняет. Женщина очень ласково гладит меня по ноге, руке, едва-едва касаясь, и говорит очень тихим, спокойным, ласковым голосом: «Потерпи, миленькая, потерпи еще маленько! Сейчас все пройдет, все будет хорошо». И мне так спокойно около нее, а она все свои инструменты меняет.
На следующий день я пошла к врачу. Признаков болезни врач не обнаружил. Перед отъездом в Москву еще раз специально сходила к врачу. Он подтвердил: я здорова. Я точно знаю, что меня излечила Матронушка.
Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. In addition, Telegram's architecture limits the ability to slow the spread of false information: the lack of a central public feed, and the fact that comments are easily disabled in channels, reduce the space for public pushback. In view of this, the regulator has cautioned investors not to rely on such investment tips / advice received through social media platforms. It has also said investors should exercise utmost caution while taking investment decisions while dealing in the securities market.
from us
