Эллиниcтика

Неприязнь к империи также есть следствие явления, при котором обидчик очерняет жертву, пытаясь оправдать своё злодеяние: в этом смысле она унаследована от Католической церкви, которая на заре своего существования, постепенно расширяя влияние любой ценой, совершенно выела изнутри Западную Римскую империю, подобно тому, как жемчужная рыбка привыкла поступать с морским огурцом. В конечном итоге от империи не осталось ничего, а в бывшей столице воцарился тот самый папа.

Вернее, почти ничего: исключением явился пресловутый «глобализм», который, напротив, стал важной приобретением в арсенале идей Папского гос-ва. Ведь это только в наши дни условный «правый» христианин что у нас, что на Западе, скорее всего противится «глобалистским тенденциям», превознося «право на самоопределение» — тогда как прежде заявленной целью этой религии было не останавливаться, покуда не будет крещён вообще весь мир. (Похожим образом, к слову, желание большевиков начать «мировой пожар революции», чтобы случилась «земшарная республика советов» со временем схлопнулось до намерения строить «социализм в отдельно взятой стране», — и сейчас национал-сталинист считается чуть ли не консервативным мировоззрением.)

При этом устройство христианского мира с точки зрения папы не подразумевало подлинной суверенности кого-либо, кроме самого понтифика, все прочие же полагались ему подчинёнными или же временными недоразумениями. Что-то напоминает? Ну разумеется…

Согласно преп. Дж. Фиггису (1923), «в Средние века Церковь была не одним из государств (a State), но единственным настоящим государством (the State)», «т.к. альтернативное общество не признавалось», а «гражданские власти были не более чем полицейским отделением церкви». «Последняя унаследовала от Римской империи теорию об абсолютной и универсальной юрисдикции высшей власти и развила в доктрину plenitudo potestatis папы Римского, который являлся верховным вершителем закона, источником благочестия, включая королевское … и единственным земным источником легитимной власти … высшим „судьёй и властителем“ народов, блюстителем международного права».

Власть королей, таким образом, была, хотя бы формально, инструментом папского Престола, империю же он не без оснований видел конкурентом, — что и неудивительно, ведь каждая из них так или иначе пыталась стать эпигоном Рима со свойственным ему modus operandi, который папой была любовно припасен для себя одного.

В первую очередь ненависть понтификата была направлена, конечно, на ту часть империи, которую ему угробить не удалость — Восточную, она же Византия. Как уверен проф. ист. П. Браун (1971), когда в 517 г. император ВРИ Анастасий принял делегацию из Рима, стало понятно, что «католическая Церковь на Западе … стала чем-то вроде колонизаторской силы на неразвитых территориях, считая себя обязанной распространять свои взгляды, силой, если придётся, в упорствующим в заблуждениях „мире“».

Ничего этого нельзя было сказать о Византии, в чём и состояла претензия легатов, которые заявили Анастасию, «что он должен утверждать католическую веру в своих провинциях с решительностью крестоносца». Анастасий отвечал, что «не станет топить в крови улицы своих городов, чтобы навязать мировоззрение одной группы жителей другим», не собирается «объявлять вне закона половину империи».

Здесь стало хорошо видно, продолжает Браун, что «средневековая Западная Европа была подчинена идее воинствующей Церкви; Византия, стабильная и единая империя, несмотря на известные там проблемы, будучи опытной и искушённой в политике консенсуса, полагалась идеала „церковного мира“». Под конец император обратился к папе со словами: «Вы можете бороться со мной, можете оскорблять меня, но не можете повелевать мной»; не было более страшного оскорбления для его оппонента, чем последнее, и о дружбе пришлось забыть. Неудивительно, что в фэнтези Dragon Age дурная империя как раз срисована с Византии.

⬅️⬆️ «Почему в фэнтези как правило королевства добрые, а империи злые?», 6/7 ➡️

www.group-telegram.com/tw/hellenistics.com/492

3.0K viewsedited  Feb 11 at 13:32

Неприязнь к империи также есть следствие явления, при котором обидчик очерняет жертву, пытаясь оправдать своё злодеяние: в этом смысле она унаследована от Католической церкви, которая на заре своего существования, постепенно расширяя влияние любой ценой, совершенно выела изнутри Западную Римскую империю, подобно тому, как жемчужная рыбка привыкла поступать с морским огурцом. В конечном итоге от империи не осталось ничего, а в бывшей столице воцарился тот самый папа.

Вернее, почти ничего: исключением явился пресловутый «глобализм», который, напротив, стал важной приобретением в арсенале идей Папского гос-ва. Ведь это только в наши дни условный «правый» христианин что у нас, что на Западе, скорее всего противится «глобалистским тенденциям», превознося «право на самоопределение» — тогда как прежде заявленной целью этой религии было не останавливаться, покуда не будет крещён вообще весь мир. (Похожим образом, к слову, желание большевиков начать «мировой пожар революции», чтобы случилась «земшарная республика советов» со временем схлопнулось до намерения строить «социализм в отдельно взятой стране», — и сейчас национал-сталинист считается чуть ли не консервативным мировоззрением.)

При этом устройство христианского мира с точки зрения папы не подразумевало подлинной суверенности кого-либо, кроме самого понтифика, все прочие же полагались ему подчинёнными или же временными недоразумениями. Что-то напоминает? Ну разумеется…

Согласно преп. Дж. Фиггису (1923), «в Средние века Церковь была не одним из государств (a State), но единственным настоящим государством (the State)», «т.к. альтернативное общество не признавалось», а «гражданские власти были не более чем полицейским отделением церкви». «Последняя унаследовала от Римской империи теорию об абсолютной и универсальной юрисдикции высшей власти и развила в доктрину plenitudo potestatis папы Римского, который являлся верховным вершителем закона, источником благочестия, включая королевское … и единственным земным источником легитимной власти … высшим „судьёй и властителем“ народов, блюстителем международного права».

Власть королей, таким образом, была, хотя бы формально, инструментом папского Престола, империю же он не без оснований видел конкурентом, — что и неудивительно, ведь каждая из них так или иначе пыталась стать эпигоном Рима со свойственным ему modus operandi, который папой была любовно припасен для себя одного.

В первую очередь ненависть понтификата была направлена, конечно, на ту часть империи, которую ему угробить не удалость — Восточную, она же Византия. Как уверен проф. ист. П. Браун (1971), когда в 517 г. император ВРИ Анастасий принял делегацию из Рима, стало понятно, что «католическая Церковь на Западе … стала чем-то вроде колонизаторской силы на неразвитых территориях, считая себя обязанной распространять свои взгляды, силой, если придётся, в упорствующим в заблуждениях „мире“».

Ничего этого нельзя было сказать о Византии, в чём и состояла претензия легатов, которые заявили Анастасию, «что он должен утверждать католическую веру в своих провинциях с решительностью крестоносца». Анастасий отвечал, что «не станет топить в крови улицы своих городов, чтобы навязать мировоззрение одной группы жителей другим», не собирается «объявлять вне закона половину империи».

Здесь стало хорошо видно, продолжает Браун, что «средневековая Западная Европа была подчинена идее воинствующей Церкви; Византия, стабильная и единая империя, несмотря на известные там проблемы, будучи опытной и искушённой в политике консенсуса, полагалась идеала „церковного мира“». Под конец император обратился к папе со словами: «Вы можете бороться со мной, можете оскорблять меня, но не можете повелевать мной»; не было более страшного оскорбления для его оппонента, чем последнее, и о дружбе пришлось забыть. Неудивительно, что в фэнтези Dragon Age дурная империя как раз срисована с Византии.

⬅️⬆️ «Почему в фэнтези как правило королевства добрые, а империи злые?», 6/7 ➡️

BY Эллиниcтика