Репродуктор

Крайне любопытное исследование шведских-британских-голландских ученых "Gender Without Children" — про то, как естественный эксперимент с врожденным бесплодием позволяет измерить влияние детей на перспективы женщин на рынке труда (слайды на английском тут).

Вкратце: исследователи изучили группу из 152 женщин с синдромом MRKH первого типа (это такая патология с длинным названием "Синдром Майера-Рокитанского-Кустера-Хаузера", для которой характерно врожденное отсутствие матки без других сопутствующих болезней — в остальном это абсолютно здоровые женщины). В большинстве случаев этот диагноз ставят в пубертате: к тому моменту, как девушки выбирают факультет в университете или первую работу, они уже знают, что биологических детей у них не будет, значит, можно увидеть, как именно сам факт наличия/отсутствия детей меняет карьерные траектории. Ученые аккуратно состыковали между собой данные из шведских регистров здоровья, образования, занятости и семейного статуса, и вот что получилось:

Ожидаемо, женщины с MRKH полностью отсутствуют в актах о рождении детей и на 88% реже живут с ребенком к 30–40 годам — остальные 12% это, видимо, приемные дети. У них чуть лучше образовательные перспективы: выше шансы закончить университет. Выходят замуж и разводятся они примерно так же часто, как и обычные женщины, но партнеры у них чуть старше.

Самый важный эффект: у женщин с MRKH выше доходы. Разница с обычными женщинами не видна до 25 лет, она возникает тогда, когда у обычных женщин начинают появляются дети, и растет дальше (см. график — светло-серым показаны мужчины, темно-серым — женщины, черным — женщины с MRKH). Хотя изначальный разрыв, конечно, все равно есть, в долгой перспективе женщины c MRKH по доходам сравниваются с мужчинами. Интуитивно понятно почему: нет периода выпадения из работы на время рождения детей и уход за ними, нет "штрафа за материнство".

"Штраф за материнство" происходит после рождения детей, а не заранее, при этом разницы в направлениях обучения или стартовых профессиях между обычными женщинами и женщинами с MRKH нет. Вывод авторов простой: минусы для карьеры и доходов связаны именно с самим фактом появления ребенка и последующей нагрузкой, а не с тем, что женщины заранее выбирают "женские" карьерные траектории из-за того, что планируют материнство. Иными словами, штраф связан не с "женской природой", а с институтами вокруг рождения детей: перерывами, неполной занятостью, тем, кто берет больше дней декрета, кто сидит с ребенком когда он болеет, кто тянет "вторую смену" дома итд. Отдельно хочу отметить, что это Швеция — страна, где уже очень много сделано для поддержки семей и вовлечения отцов. Если даже там этот штраф велик, можно представить, что творится в менее продвинутых странах.

(Как устроен декрет в Швеции: из 480 оплачиваемых дней по уходу за ребенком 90 дней закреплены за отцом и сгорают, если он их не возьмет. Остальные дни можно делить как угодно, но на практике отцы берут не больше 30% всех оплаченных дней. Обнадеживает то, что отцовская квота действительно работает — еще первая реформа 1990-х резко сократила долю отцов, которые вообще не брали отпуск (с ~40% до ~20%), но даже с квотой средняя длина мужского декрета намного короче, чем женского)

Почему исследование даже на шведских данных все равно подтверждает наличие "штрафа за материнство"? Потому что даже в очень продвинутой системе основная часть ухода в первые годы жизни ребенка остается на матери. Реформы увеличивают участие отцов, но не нивелируют асимметрию полностью. Именно это и показывает подход с MRKH: когда детей нет, штраф исчезает, и доходы уравниваются.

@repr0duktor

👍55❤23😢13🔥5🤔2🤣2👎1🤡1💊1

www.group-telegram.com/tw/repr0duktor.com/40

12.9K viewsedited  Nov 23 at 14:59

Крайне любопытное исследование шведских-британских-голландских ученых "Gender Without Children" — про то, как естественный эксперимент с врожденным бесплодием позволяет измерить влияние детей на перспективы женщин на рынке труда (слайды на английском тут).

Вкратце: исследователи изучили группу из 152 женщин с синдромом MRKH первого типа (это такая патология с длинным названием "Синдром Майера-Рокитанского-Кустера-Хаузера", для которой характерно врожденное отсутствие матки без других сопутствующих болезней — в остальном это абсолютно здоровые женщины). В большинстве случаев этот диагноз ставят в пубертате: к тому моменту, как девушки выбирают факультет в университете или первую работу, они уже знают, что биологических детей у них не будет, значит, можно увидеть, как именно сам факт наличия/отсутствия детей меняет карьерные траектории. Ученые аккуратно состыковали между собой данные из шведских регистров здоровья, образования, занятости и семейного статуса, и вот что получилось:

Ожидаемо, женщины с MRKH полностью отсутствуют в актах о рождении детей и на 88% реже живут с ребенком к 30–40 годам — остальные 12% это, видимо, приемные дети. У них чуть лучше образовательные перспективы: выше шансы закончить университет. Выходят замуж и разводятся они примерно так же часто, как и обычные женщины, но партнеры у них чуть старше.

Самый важный эффект: у женщин с MRKH выше доходы. Разница с обычными женщинами не видна до 25 лет, она возникает тогда, когда у обычных женщин начинают появляются дети, и растет дальше (см. график — светло-серым показаны мужчины, темно-серым — женщины, черным — женщины с MRKH). Хотя изначальный разрыв, конечно, все равно есть, в долгой перспективе женщины c MRKH по доходам сравниваются с мужчинами. Интуитивно понятно почему: нет периода выпадения из работы на время рождения детей и уход за ними, нет "штрафа за материнство".

"Штраф за материнство" происходит после рождения детей, а не заранее, при этом разницы в направлениях обучения или стартовых профессиях между обычными женщинами и женщинами с MRKH нет. Вывод авторов простой: минусы для карьеры и доходов связаны именно с самим фактом появления ребенка и последующей нагрузкой, а не с тем, что женщины заранее выбирают "женские" карьерные траектории из-за того, что планируют материнство. Иными словами, штраф связан не с "женской природой", а с институтами вокруг рождения детей: перерывами, неполной занятостью, тем, кто берет больше дней декрета, кто сидит с ребенком когда он болеет, кто тянет "вторую смену" дома итд. Отдельно хочу отметить, что это Швеция — страна, где уже очень много сделано для поддержки семей и вовлечения отцов. Если даже там этот штраф велик, можно представить, что творится в менее продвинутых странах.

(Как устроен декрет в Швеции: из 480 оплачиваемых дней по уходу за ребенком 90 дней закреплены за отцом и сгорают, если он их не возьмет. Остальные дни можно делить как угодно, но на практике отцы берут не больше 30% всех оплаченных дней. Обнадеживает то, что отцовская квота действительно работает — еще первая реформа 1990-х резко сократила долю отцов, которые вообще не брали отпуск (с ~40% до ~20%), но даже с квотой средняя длина мужского декрета намного короче, чем женского)

Почему исследование даже на шведских данных все равно подтверждает наличие "штрафа за материнство"? Потому что даже в очень продвинутой системе основная часть ухода в первые годы жизни ребенка остается на матери. Реформы увеличивают участие отцов, но не нивелируют асимметрию полностью. Именно это и показывает подход с MRKH: когда детей нет, штраф исчезает, и доходы уравниваются.

@repr0duktor

BY Репродуктор