В эмпатичном обществе исторически все социальное регулирование шло через эмпатию и «изгоя». Согласие друг с другом не через внешнее принуждение, а внутреннее побуждение.
Это формирует один из самых больших управленческих вызовов в работе с носителями нашего культурного кода – их полное, на бессознательном уровне неприятие алгоритмов, норм и правил.
Механизм «изгоя», как социального регулятора, в городе уже не работает, но «справедливость выше закона», потому что «сердце лучше знает» все еще поведенческая норма.
Если в обществе рациональных индивидуалистов верховенство закона – это инструмент сохранения общества от взаимоуничтожения. Иначе война всех против всех гарантированно приведет к разрушению социума. Это за века сформировало безусловное принятие закона и общественных правил, как необсуждаемого абсолюта.
У нас сам культурный код рождает протест против норм, законов и правил. И социальному конструктору нужно прикладывать сверхусилия, для того, чтобы такая социальная система функцинировала в соответствии с регламентами – выпускала качественную продукцию, не допускала несчастных случаев на производстве.
Бердяев предупреждает, что:
«широк русский человек, широк как русская земля, ка крусские поля… огромность русских пространств не способствовала выработке в русском человеке самодисциплины и самодеятельности».
В эмпатичном обществе исторически все социальное регулирование шло через эмпатию и «изгоя». Согласие друг с другом не через внешнее принуждение, а внутреннее побуждение.
Это формирует один из самых больших управленческих вызовов в работе с носителями нашего культурного кода – их полное, на бессознательном уровне неприятие алгоритмов, норм и правил.
Механизм «изгоя», как социального регулятора, в городе уже не работает, но «справедливость выше закона», потому что «сердце лучше знает» все еще поведенческая норма.
Если в обществе рациональных индивидуалистов верховенство закона – это инструмент сохранения общества от взаимоуничтожения. Иначе война всех против всех гарантированно приведет к разрушению социума. Это за века сформировало безусловное принятие закона и общественных правил, как необсуждаемого абсолюта.
У нас сам культурный код рождает протест против норм, законов и правил. И социальному конструктору нужно прикладывать сверхусилия, для того, чтобы такая социальная система функцинировала в соответствии с регламентами – выпускала качественную продукцию, не допускала несчастных случаев на производстве.
Бердяев предупреждает, что:
«широк русский человек, широк как русская земля, ка крусские поля… огромность русских пространств не способствовала выработке в русском человеке самодисциплины и самодеятельности».
The regulator said it had received information that messages containing stock tips and other investment advice with respect to selected listed companies are being widely circulated through websites and social media platforms such as Telegram, Facebook, WhatsApp and Instagram. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders. Following this, Sebi, in an order passed in January 2022, established that the administrators of a Telegram channel having a large subscriber base enticed the subscribers to act upon recommendations that were circulated by those administrators on the channel, leading to significant price and volume impact in various scrips. Although some channels have been removed, the curation process is considered opaque and insufficient by analysts. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from tw
