чуя ставит пакет с продуктами намеренно шумно. бьет каблуком подошвы по полу.
на полу — в двух метрах, головой у футона, ногами к подоконнику — дазай выбирает игнорировать. чую. необходимость дышать.
беспорядок, игнорировать который получилось бы только у мертвого.
дазай — не мертвый. чуя убеждает себя в этом пинком по чужой коленке, коротко кивает последовавшему лениво-возмущенному «ай».
дазай — не мертвый, но.
— это похоже на то, как плющ съедает надгробия. декоративный способ похоронить себя заживо?
дазай приподнимает голову и оглядывает свою квартиру так, будто видит ее в первый раз. то, что от нее осталось.
— на мне проклятье.
— ну да. сказочной феи.
— это даже страшнее. может, просто сожжем дом?
чуя трет переносицу, качает головой. не замечает, как на шляпу падает листок цвета охры.
замечает проблему — или проклятье, с наличием которого спустя несколько дней он почти был готов согласится — когда квартира дазая становится похожа на засохший аквариум. забытое кладбище.
на худой конец — оранжерею.
корни растений оставили дыры в стенах — шрамы, пулевые ранения — и трещины в полу, об которые спотыкаться и пересчитывать пальцы. чуя щурится и ведет по совсем свежему стеблю зажигалкой на пробу, дазай варит кофе и выглядит совсем уж безразличным.
дверца холодильника остается открытой — под ней сплело узелок что-то, уже тянущееся к раковине за водой.
— здесь нет ничего живого, кроме бетона. что вообще может вырасти из бетона?
— лампочка, — дазай отзывается с легкой придурью. чуя сравнивает катастрофу с фотографиями ядовитых сортов в интернете.
— здесь нет ничего живого, — повторяет, пока дазай отбирает у вьюнка одеяло и банку какой-то консервы, — это сорняки.
— однажды я случайно проткнул ребро колючей веткой на лесополосе.
на следующий день батарея тонет в траве. из ванной в коридор заинтересованно выглядывают камыши.
дазай отказывается выходить из квартиры, но на всякий случай соглашается спрыгнуть в окно. ярко-красные стебли засыхают, чуя зачем-то упорно отгоняет от них любопытных птиц.
а еще через неделю, когда обои пора бы выметать, а плитку засыпать удобрениями, приходит с новым пакетом продуктов.
дазай спит, плющ забирается ему на плечо. чуя крутит в пальцах зажигалку и пряди темных волос, в которых впору бы завестись божьим коровкам.
этого не происходит, потому что, когда дазай просыпается, сорняки исчезают. чуя заваривает кофе — достает молоко и закрывает за собой холодильник. в чистой ванне журчит вода.
с потолка падает штукатурка.
— я принес цветок, — говорит чуя довольный собой и загадочный. у дазая на футболке дырки от шипов, за которые он цеплялся во сне.
— принес в жертву живое на съедение мертвецам?
чуя ставит кружку на стол. пар касается качнувшегося бутона ярко-красной камелии.
— чуя, — дазай зовёт его совсем не весело. на пару секунд чуя даже готов посочувствовать, — кто-то сошел с ума.
— ты знал, что в десяти метрах от твоего дома есть цветочный магазин?
— я знаю, что растения — даже сорняки — не растут из бетона.
— да. а минус на плюс в итоге все равно дают минус, — чуя касается чужого локтя. убеждается, что дазай не мертвый, но, — мы уже много раз выясняли, что ты — сплошное исключение из правил.
дазай ведет рукой по волосам. несколько засохших желтых бутонов падают на столешницу.
— и что теперь с этим делать?
— прибраться, — чуя смотрит на готовый пойти трещинами потолок и точно не собирается помогать сходить с ума еще какое-то время, — и поливать раз в неделю.
чуя ставит пакет с продуктами намеренно шумно. бьет каблуком подошвы по полу.
на полу — в двух метрах, головой у футона, ногами к подоконнику — дазай выбирает игнорировать. чую. необходимость дышать.
беспорядок, игнорировать который получилось бы только у мертвого.
дазай — не мертвый. чуя убеждает себя в этом пинком по чужой коленке, коротко кивает последовавшему лениво-возмущенному «ай».
дазай — не мертвый, но.
— это похоже на то, как плющ съедает надгробия. декоративный способ похоронить себя заживо?
дазай приподнимает голову и оглядывает свою квартиру так, будто видит ее в первый раз. то, что от нее осталось.
— на мне проклятье.
— ну да. сказочной феи.
— это даже страшнее. может, просто сожжем дом?
чуя трет переносицу, качает головой. не замечает, как на шляпу падает листок цвета охры.
замечает проблему — или проклятье, с наличием которого спустя несколько дней он почти был готов согласится — когда квартира дазая становится похожа на засохший аквариум. забытое кладбище.
на худой конец — оранжерею.
корни растений оставили дыры в стенах — шрамы, пулевые ранения — и трещины в полу, об которые спотыкаться и пересчитывать пальцы. чуя щурится и ведет по совсем свежему стеблю зажигалкой на пробу, дазай варит кофе и выглядит совсем уж безразличным.
дверца холодильника остается открытой — под ней сплело узелок что-то, уже тянущееся к раковине за водой.
— здесь нет ничего живого, кроме бетона. что вообще может вырасти из бетона?
— лампочка, — дазай отзывается с легкой придурью. чуя сравнивает катастрофу с фотографиями ядовитых сортов в интернете.
— здесь нет ничего живого, — повторяет, пока дазай отбирает у вьюнка одеяло и банку какой-то консервы, — это сорняки.
— однажды я случайно проткнул ребро колючей веткой на лесополосе.
на следующий день батарея тонет в траве. из ванной в коридор заинтересованно выглядывают камыши.
дазай отказывается выходить из квартиры, но на всякий случай соглашается спрыгнуть в окно. ярко-красные стебли засыхают, чуя зачем-то упорно отгоняет от них любопытных птиц.
а еще через неделю, когда обои пора бы выметать, а плитку засыпать удобрениями, приходит с новым пакетом продуктов.
дазай спит, плющ забирается ему на плечо. чуя крутит в пальцах зажигалку и пряди темных волос, в которых впору бы завестись божьим коровкам.
этого не происходит, потому что, когда дазай просыпается, сорняки исчезают. чуя заваривает кофе — достает молоко и закрывает за собой холодильник. в чистой ванне журчит вода.
с потолка падает штукатурка.
— я принес цветок, — говорит чуя довольный собой и загадочный. у дазая на футболке дырки от шипов, за которые он цеплялся во сне.
— принес в жертву живое на съедение мертвецам?
чуя ставит кружку на стол. пар касается качнувшегося бутона ярко-красной камелии.
— чуя, — дазай зовёт его совсем не весело. на пару секунд чуя даже готов посочувствовать, — кто-то сошел с ума.
— ты знал, что в десяти метрах от твоего дома есть цветочный магазин?
— я знаю, что растения — даже сорняки — не растут из бетона.
— да. а минус на плюс в итоге все равно дают минус, — чуя касается чужого локтя. убеждается, что дазай не мертвый, но, — мы уже много раз выясняли, что ты — сплошное исключение из правил.
дазай ведет рукой по волосам. несколько засохших желтых бутонов падают на столешницу.
— и что теперь с этим делать?
— прибраться, — чуя смотрит на готовый пойти трещинами потолок и точно не собирается помогать сходить с ума еще какое-то время, — и поливать раз в неделю.
#skk
BY где алеха?
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Russian President Vladimir Putin launched Russia's invasion of Ukraine in the early-morning hours of February 24, targeting several key cities with military strikes. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read." But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. Just days after Russia invaded Ukraine, Durov wrote that Telegram was "increasingly becoming a source of unverified information," and he worried about the app being used to "incite ethnic hatred." Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities.
from ua
