#MergeConf Юлия Черемохова из Skyeng. Провоцировать нельзя валидировать. Основной фокус доклада - про провокацию как способ перевести сотрудника в состояние "делаю то, что нужно компании" из состояния "у меня все нормально". Но первая часть была о способах поддержки сотрудника и валидации взаимодействия по нескольким уровням, начиная с валидацией присутствия и понимания и заканчивая самореализацией. Потому что провокация как инструмент констркутивна только при условии хорошего взаимодействия, а если отношения с сотрудником конфликтны, то провокация лишь усугубит ситуацию. Когда уместна провокация? Когда диагностика показывает, что у сотрудника не хватает ответственности, он приходит без результата и у него есть какие-то объяснения, которые он считает нормальными. Эту ситуацию надо отличать от ситуации, когда ожидаемый результат был невозможен или сомнителен, например, по тому, что задача была некорректна поставлена, например, вас просто неверно поняли, и это не верифицировали в момент постановки.
Есть три распространенные причины безответственности: * Избегание: я код пишу, в совещаниях с заказчиком не участвую * Беспомощность: не смог, не знал, мне не помогли * Эффективная самореализация: делаем все что угодно, но не то что надо В основе такого поведения лежат убеждения: что что-то - не мое дело, что мне должны помогать, что я делаю что хочу и компания должна приспособиться. Задача провокации - поколебать эти убеждения. Способ - придумать преимущество и довести до абсурда. Например, "конечно, ты не умеешь решать такие сложные задачи, и это - выгодно, мы не будем их тебе давать". Тут надо нащупать точку, где такое как бы присоединение к позиции будет конфликтовать с другими внутренними убеждениями, например, с тем, что все делают общее дело, или что сотрудник - профессионал, способный делать сложные задачи, поэтому такое доведение до абсурда вызовет у него внутренний протест. Но важно делать это корректно и лучше - с юмором. Задача - не уйти в конфликт, а пошатать эти убеждения, чтобы потом развернуть в желаемую сторону. В презентации и докладе были конкретные примеры.
Что я хочу отметить? Провокация - инструмент, который работает для детей. И то - ограничено. То, что он продолжает работать и для взрослых - фича современного мира. И тут несколько факторов. Если вспомнить времена трех мушкетеров или даже 19 век, то там за неудачную провокацию можно было получить дуэль с неясными последствиями, и это - останавливало. С детьми-то безопасно. И в компании руководитель чувствует относительную безопасность. А с другой стороны, реклама и политтехнологии активно используют инструменты манипуляции и провокации на различные действия - покупку товаров, поддержку нужных инициатив. И в этом причина, почему противостоять этому не учат в школе. Противостоять этому, кстати, достаточно просто - нужна уверенная самооценка, не зависшая от внешней похвалы. И методы обучения тоже есть, Анна Обухова рассказывает очень простой протокол авторизации результата, который служит именно для этого. Она его нашла в методичках педагогического университета имени Герцена для работы с детьми с отставанием в развитии. А вот при обучении обычных детей его не применяют. Почему? Есть версия, что класс, где все ученики им владеют, становится не управляемым для учителей и родителей - с ними можно взаимодействовать только из взрослой позиции, а система образования так не умеет. Но это уже - про исправление мира. Пока мы работаем в реальном мире, с теми людьми, которые в нем есть. И можно использовать их особенности для достижения рабочих задач. Помня про этику, но это отдельная не очевидная тема.
#MergeConf Юлия Черемохова из Skyeng. Провоцировать нельзя валидировать. Основной фокус доклада - про провокацию как способ перевести сотрудника в состояние "делаю то, что нужно компании" из состояния "у меня все нормально". Но первая часть была о способах поддержки сотрудника и валидации взаимодействия по нескольким уровням, начиная с валидацией присутствия и понимания и заканчивая самореализацией. Потому что провокация как инструмент констркутивна только при условии хорошего взаимодействия, а если отношения с сотрудником конфликтны, то провокация лишь усугубит ситуацию. Когда уместна провокация? Когда диагностика показывает, что у сотрудника не хватает ответственности, он приходит без результата и у него есть какие-то объяснения, которые он считает нормальными. Эту ситуацию надо отличать от ситуации, когда ожидаемый результат был невозможен или сомнителен, например, по тому, что задача была некорректна поставлена, например, вас просто неверно поняли, и это не верифицировали в момент постановки.
Есть три распространенные причины безответственности: * Избегание: я код пишу, в совещаниях с заказчиком не участвую * Беспомощность: не смог, не знал, мне не помогли * Эффективная самореализация: делаем все что угодно, но не то что надо В основе такого поведения лежат убеждения: что что-то - не мое дело, что мне должны помогать, что я делаю что хочу и компания должна приспособиться. Задача провокации - поколебать эти убеждения. Способ - придумать преимущество и довести до абсурда. Например, "конечно, ты не умеешь решать такие сложные задачи, и это - выгодно, мы не будем их тебе давать". Тут надо нащупать точку, где такое как бы присоединение к позиции будет конфликтовать с другими внутренними убеждениями, например, с тем, что все делают общее дело, или что сотрудник - профессионал, способный делать сложные задачи, поэтому такое доведение до абсурда вызовет у него внутренний протест. Но важно делать это корректно и лучше - с юмором. Задача - не уйти в конфликт, а пошатать эти убеждения, чтобы потом развернуть в желаемую сторону. В презентации и докладе были конкретные примеры.
Что я хочу отметить? Провокация - инструмент, который работает для детей. И то - ограничено. То, что он продолжает работать и для взрослых - фича современного мира. И тут несколько факторов. Если вспомнить времена трех мушкетеров или даже 19 век, то там за неудачную провокацию можно было получить дуэль с неясными последствиями, и это - останавливало. С детьми-то безопасно. И в компании руководитель чувствует относительную безопасность. А с другой стороны, реклама и политтехнологии активно используют инструменты манипуляции и провокации на различные действия - покупку товаров, поддержку нужных инициатив. И в этом причина, почему противостоять этому не учат в школе. Противостоять этому, кстати, достаточно просто - нужна уверенная самооценка, не зависшая от внешней похвалы. И методы обучения тоже есть, Анна Обухова рассказывает очень простой протокол авторизации результата, который служит именно для этого. Она его нашла в методичках педагогического университета имени Герцена для работы с детьми с отставанием в развитии. А вот при обучении обычных детей его не применяют. Почему? Есть версия, что класс, где все ученики им владеют, становится не управляемым для учителей и родителей - с ними можно взаимодействовать только из взрослой позиции, а система образования так не умеет. Но это уже - про исправление мира. Пока мы работаем в реальном мире, с теми людьми, которые в нем есть. И можно использовать их особенности для достижения рабочих задач. Помня про этику, но это отдельная не очевидная тема.
BY mtsepkov
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. The message was not authentic, with the real Zelenskiy soon denying the claim on his official Telegram channel, but the incident highlighted a major problem: disinformation quickly spreads unchecked on the encrypted app. But the Ukraine Crisis Media Center's Tsekhanovska points out that communications are often down in zones most affected by the war, making this sort of cross-referencing a luxury many cannot afford. There was another possible development: Reuters also reported that Ukraine said that Belarus could soon join the invasion of Ukraine. However, the AFP, citing a Pentagon official, said the U.S. hasn’t yet seen evidence that Belarusian troops are in Ukraine. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care.
from ua
