Церковь и интеллигенция. Кто должен измениться? Тимофей Крючков
Порой самая невинная вещь становится последней каплей, которая наполнит чашу так, что мысли как-то сложатся, сформулируются и превратятся в нечто такое, по отношению к чему можно вскрикнуть: «Ах да, я теперь все понял!» Вот на днях, читая в одном весьма презентабельном православном издании комментарии к рассуждению отца Сергия Правдолюбова о том, что к нобелевской лауреатке Алексиевич следует относиться как к пророчице, у меня всё и сложилось. Я всё понял.
Я понял, почему постоянно случаются попытки обсудить тему о переходе с юлианского на григорианский календарь или про смягчение регламентации поста, сокращения службы. Я понимаю, как все вместе это можно было бы назвать.
А было-то там всего-навсего написано неким комментатором в адрес этого самого СМИ, что его главный редактор «тоже пророк, ибо она не дает интеллигенции разбежаться из Церкви». Или что-то в этом роде. Ручаюсь только за смысл цитаты и слово «пророк». Ну, раз интеллигенция имеет все шансы разбежаться из Церкви, поскольку единственная ценность в Церкви для нее это не упомянутое по имени СМИ, то задаешься вопросом: а зачем они вообще сюда заходили?
Меня вообще смущает вся эта наша миссионерская ситуация, когда для привода в свое лоно той или иной социальной группы, Церковь должна проделать над собой нечто такое, что позволит этой социальной группе чувствовать себя в Церкви комфортно, сообразно приобретенным, так сказать, «на воле» навыкам, привычкам, самооценкам и претензиям. Групп у нас много. Нужно всем угодить. Всем нужно понравиться, причем привычным для них способом.
Ученым, например, нужна сущая малость: чтобы Церковь не смущала их научное мышление заявлениями о существовании Бога. Молодежи нужны в Церкви танцы. Евреям – чтобы Иисуса не считали Христом. Феменисткам – женское священство. Украинцам – чтобы всех москалей поперевешали. Гомосексуалистам… ох, им нужно, чтобы в Церкви их наклонности вычеркнули из списка смертных грехов и не ущемлялись права сексуальных меньшинств на участие в таинствах. А еще есть мотоциклисты, хиппи, панки, домохозяйки, шахматные клубы, участники белоленточного движения и прочая, и прочая, и прочая. Все они призваны ко спасению. Есть такие, кто вбил себе в голову, что ему нужно, чтобы отменили церковнославянский язык, посты и юлианский календарь. Всем чего-то нужно. И все обещают выгоды от удовлетворения их требований: а за это мы вас будем любить, вы нам будете нравиться. А не то они все не согласные. Это всё, конечно, крайние примеры и скорее ироничные. Но не всё так просто.
Вдумаемся в происходящее. Работая не с отдельным человеком, а с социальной группой, ловя людей не удочкой, а лихо, по-апостольски, закидывая мрежу в мутную воду человечества, Церковь берет на себя повышенные обязательства принимать эту «подцепленную» социальную группу такой, какой та сама себя осознает. Не человека с его немощами, заблуждениями и болезнями, а целую группу со своими классовыми предрассудками, за которые она держится, через которые себя идентифицирует. Не терпеть временно грех слабого, а создавать для этого греха достойные условия его воцерковления и развития уже в виде христианской добродетели. Вот в миру оно и слова-то приличного могло не иметь. А попало в Церковь – и это уже «добро есть». Прошу любить и жаловать. Никто не желает войти в Церковь голым, а лишь вместе с оговоренными 25 кг багажа, включенными в стоимость билета. А знаете, почему во Христе несть ни эллина, ни иудея, ни мужеского пола, ни женского? А потому, что все мы, приходя ко Христу, отрекаемся не от своей природы, а от своей группы и ее «прибамбасов».
Другой миссионерский парадокс – это наличие претензий к Церкви на внимание к своим нуждам у людей, даже отдаленно не принимающих ее вероучительного авторитета. Тогда, простите, а что им от нее нужно вообще? Люди приходят исключительно для того, чтобы получить нечто такое, что можно было бы назвать санкцией на грех. Да-да, именно так. Они приходят успокоить свою совесть.
Церковь и интеллигенция. Кто должен измениться? Тимофей Крючков
Порой самая невинная вещь становится последней каплей, которая наполнит чашу так, что мысли как-то сложатся, сформулируются и превратятся в нечто такое, по отношению к чему можно вскрикнуть: «Ах да, я теперь все понял!» Вот на днях, читая в одном весьма презентабельном православном издании комментарии к рассуждению отца Сергия Правдолюбова о том, что к нобелевской лауреатке Алексиевич следует относиться как к пророчице, у меня всё и сложилось. Я всё понял.
Я понял, почему постоянно случаются попытки обсудить тему о переходе с юлианского на григорианский календарь или про смягчение регламентации поста, сокращения службы. Я понимаю, как все вместе это можно было бы назвать.
А было-то там всего-навсего написано неким комментатором в адрес этого самого СМИ, что его главный редактор «тоже пророк, ибо она не дает интеллигенции разбежаться из Церкви». Или что-то в этом роде. Ручаюсь только за смысл цитаты и слово «пророк». Ну, раз интеллигенция имеет все шансы разбежаться из Церкви, поскольку единственная ценность в Церкви для нее это не упомянутое по имени СМИ, то задаешься вопросом: а зачем они вообще сюда заходили?
Меня вообще смущает вся эта наша миссионерская ситуация, когда для привода в свое лоно той или иной социальной группы, Церковь должна проделать над собой нечто такое, что позволит этой социальной группе чувствовать себя в Церкви комфортно, сообразно приобретенным, так сказать, «на воле» навыкам, привычкам, самооценкам и претензиям. Групп у нас много. Нужно всем угодить. Всем нужно понравиться, причем привычным для них способом.
Ученым, например, нужна сущая малость: чтобы Церковь не смущала их научное мышление заявлениями о существовании Бога. Молодежи нужны в Церкви танцы. Евреям – чтобы Иисуса не считали Христом. Феменисткам – женское священство. Украинцам – чтобы всех москалей поперевешали. Гомосексуалистам… ох, им нужно, чтобы в Церкви их наклонности вычеркнули из списка смертных грехов и не ущемлялись права сексуальных меньшинств на участие в таинствах. А еще есть мотоциклисты, хиппи, панки, домохозяйки, шахматные клубы, участники белоленточного движения и прочая, и прочая, и прочая. Все они призваны ко спасению. Есть такие, кто вбил себе в голову, что ему нужно, чтобы отменили церковнославянский язык, посты и юлианский календарь. Всем чего-то нужно. И все обещают выгоды от удовлетворения их требований: а за это мы вас будем любить, вы нам будете нравиться. А не то они все не согласные. Это всё, конечно, крайние примеры и скорее ироничные. Но не всё так просто.
Вдумаемся в происходящее. Работая не с отдельным человеком, а с социальной группой, ловя людей не удочкой, а лихо, по-апостольски, закидывая мрежу в мутную воду человечества, Церковь берет на себя повышенные обязательства принимать эту «подцепленную» социальную группу такой, какой та сама себя осознает. Не человека с его немощами, заблуждениями и болезнями, а целую группу со своими классовыми предрассудками, за которые она держится, через которые себя идентифицирует. Не терпеть временно грех слабого, а создавать для этого греха достойные условия его воцерковления и развития уже в виде христианской добродетели. Вот в миру оно и слова-то приличного могло не иметь. А попало в Церковь – и это уже «добро есть». Прошу любить и жаловать. Никто не желает войти в Церковь голым, а лишь вместе с оговоренными 25 кг багажа, включенными в стоимость билета. А знаете, почему во Христе несть ни эллина, ни иудея, ни мужеского пола, ни женского? А потому, что все мы, приходя ко Христу, отрекаемся не от своей природы, а от своей группы и ее «прибамбасов».
Другой миссионерский парадокс – это наличие претензий к Церкви на внимание к своим нуждам у людей, даже отдаленно не принимающих ее вероучительного авторитета. Тогда, простите, а что им от нее нужно вообще? Люди приходят исключительно для того, чтобы получить нечто такое, что можно было бы назвать санкцией на грех. Да-да, именно так. Они приходят успокоить свою совесть.
BY Честное Зерцало
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
To that end, when files are actively downloading, a new icon now appears in the Search bar that users can tap to view and manage downloads, pause and resume all downloads or just individual items, and select one to increase its priority or view it in a chat. As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion.
from us
