Выход романа Гэддиса "Распознавания" отложен уже во второй раз. Теперь сроки сдвинулись на начало июня. Есть в этом что-то такое… постмодернистское.

Ещё новость из мира годных новинок. "Русская панорама" перевыпустила том Беды Достопочтенного, влупив на него такую цену, что мама не горюй.

"Распознавания" Гэддиса вышел в свет.

Уильям Гэддис. Распознавания. Первые впечатления

В отечественной книгоиздательской среде большое событие. На русском вышел опус магна одного из виднейших (если не самого видного) писателя-постмодерниста Уильяма Гэддиса "Распознавания". Вопреки общему мнению, считаю именно такую адаптацию названия на великом могучем удачной.

Коротко о романе

В качестве рецензента я в данном случае подхожу не очень. Постмодернизм меня никогда не интересовал, подобную литературу я никогда не считал интеллектуальной. Да и в целом, выход в свет "Распознаваний" интересовал меня совсем по иной причине, нежели интерес к литературе США второй половины XX века. Это роман совсем не такой постмодернистский, каким его рисуют. Кроме того, он в буквальном смысле насыщен религиозными символами и отсылками, здесь сталкивается католичество и кальвинизм (в широком смысле вообще весь спектр американских протестантских течений), смачно приправленный выжимками из классики религиоведческой литературы конца XIX – начала XX века: Фрейзер, Грейвс, Тайлор (беднягу до сих пор у нас именуют не иначе как Тэйлором). На страницах романа мелькают названия трактатов отцов церкви III века и средневековых схоластов. Тут пару раз даже мелькают реверансы в сторону арианского спора и "омусианской" трактовки.

Выглядит это совсем не так, как в более близкой лично мне средневековой литературе. Например, в рыцарских романах. Тут не то, что я обычно называю "эзотериквой". Никаких загадок, вещи названы своими именами. Порой это выглядит откровенно забавно, порой довольно пронзительно и трагично. Эти состояния идут в романе рука об руку.

Но суть не в этом. Чего-то откровенно интеллектуального в романе Гэддиса нет. Он не требует от читателя глубоких познаний в области истории христианства (а также соперников этой религии). И это – достижение Гэддиса. Все эти многочисленные отсылки органичны, своевременны, абсолютно прозрачны и не предполагают двойного прочтения.

Важно иное. Роман Гэддиса действительно талантливо написан. Автор обнаруживает немалые познания в области литературы начала XX века, легко цитирует Элиота и делает парафразы на детские песни. Гэддис внимателен и поэтичен. Во всей своей многословности, не стремится к избыточности. Его зарисовки по-журналистки просты, в них нет вымученности романов 60-х годов XIX века. Да, во многих аспектах, Гэддис наследует реалистической прозе. Но это именно роман 50-ых годов XX века.

Всесторонняя эрудированность Гэддиса в целом не выходит за рамки университетской программы. Он может начать рассказ об "омусианах", пройтись по ранним векам христианства, но в дебри греческой философии не полезет. Ссылку на Оригена – вот, держите. Заход в сторону Плотина\Прокла\Дионисия Ареопагита – нет, не стоит. Однако не стоит забывать, что все эти вещи суть есть не более чем фон повествования. Роман Гэддиса хорош совсем не этим. Это не энциклопедия мировой живописи и не монография об истории религий. Роль отсылок совершенно вторична, это не более чем приправа к основному блюду – исследованию феномена подлинности и обмана.

И этом качестве роман великолепен с первых страниц. Гэддис пускает в ход всё своё умение, весь свой довольно изощрённый арсенал выразительных средств, чтобы неумолимо, мерно, как накат морских волн, привести к одному единственному и верному выводу. Это не роман для интеллектуалов-прагматиков. Это книга для тех, кто ищет свет.

Отдельно отмечу совершенно непередаваемое умение показать протестанта настоящего и ненастоящего. В целом для этой религиозной культуры (пожалуй, не касается это разве только лютеран) этот вопрос болезненный, порой истеричный. И показан он Гэддисом с мастерством, присущим гению. Более того, не забывайте, что это книга 1955 года – времени самого расцвета традиционных американских протестантских течений. Автору свойственна немалая смелость так идти против потока.

Коротко о переводе

Во многом все эти достоинства "Распознаваний" стали осязаемы благодаря переводу Сергея Карпова. Если почитать его интервью на сайте издателя, сложится мнение, что это человек совершенно далёкий от предмета своего перевода. Но работа Карпова рассеивает все сомнения. На русском Гэддис читается легко и свободно.

Отдельно отмечу переводы Карпова многочисленных выражений на испанском и итальянском. Там, где требовался не буквальный, а пояснительный перевод, он выбирает второй вариант. Это хороший подход, он деликатно вводит читателя в контекст. Деликатность – вообще замечательное свойство для переводчика.

Коротко об издании

Издание от Kongress w Press и Pollen Press выполнено в довольно строгом стиле. К роману Гэддиса отнеслись как абсолютной классике как на уровне работы с текстом, так и в визуальном оформлении. Отдельно отмечу работу дизайнера: цветовые сочетания суперобложки изумительны. Слегка кремовый оттенок бумаги органично дополняет это попадание. Шрифт Maregraphe – отдельное эстетическое наслаждение. Визуально русское издание смотрится на порядок выше классом, чем американский оригинал. Да и в целом, сейчас таких красивых (притом, ещё и качественно переведённых на русский) язык книг в литературно-художественном сегменте буквально единицы. Последней такой увиденной мной работой была "Догра Магра".

PS. Конечно, у издания есть некоторые недостатки. Но на фоне всей остальной колоссальной работы, что была проделана людьми, которым мы обязаны выходу этого романа в свет, они в буквальном смысле теряются. "Распознавания" стали для издателей и переводчика своеобразным экзаменом, выходом за пределы своей нишевой продукции. Что же, он сдан на отлично.

Музыкальные заметки

20 октября 1949 года на концерте в Большом концертном зале Московской консерватории Владимир Софроницкий исполнял ноктюрн Шопена op. 48 no 1 (c-moll). Кажется, в этот момент он максимально близко приблизился к состоянию настоящего экстаза.

Брайан Уилсон отправился в вечный сёрф.

Так выглядела обложка альбома The Beach Boys Surf’s Up 1971 года.

Pet Sounds - однозначно лучший поп-альбом 20 века. Ну, или один из трёх лучших.

Магистр игры

Среди всех работ Владимира Борисовича Микушевича важнейшей, безусловно, является роман "Воскресенье в Третьем Риме". Иные литературоведы без апелляций причислят его к постмодернистскому направлению. Судите сами: здесь море отсылок к самым разным пластам культуры: от гётевского Фауста до советской литературы раннего периода, от античной философии до средневекового рыцарского романа. Иные и вовсе назовут этот опус "магическим реализмом". Уж очень смахивает вся эта история на творения колумбийского писателя Габриэля Гарсии Маркеса (и массы его подражателей из стран Латинской Америки разной степени экономического развития). С той лишь разницей, что использован иной субстрат: "Воскресенье в Третьем Риме" однозначно произрастает из отечественной почвы. Встречались мне сравнения с Умберто Эко, с (прости, Господи) Гэддисом, Дэном Брауном (sic!).

… и в каждом из этих сравнений есть толика истины. Микушевич, конечно, не изобрёл велосипед. Да и не собирался. Свою деятельность этот русский маг-почвенник называл не иначе как "ремонт старых кораблей". Ведь на новых, уж так устроен мир, дольний мир не преодолеть, до истины не добраться.

Но есть два существенных отличия, которые резко выделяют роман Микушевича на фоне всех сравниваемых трудов. Во-первых, он сработан, что называется, играючи. Ни одна фраза, ни одна реминисценция здесь не выдаёт ни малейшего напряжения. Микушевич рассказывает свою историю так, как дедушка рассказывает байки внукам. Во-вторых, это один из немногих современных романов, написанный хорошим русским литературным языком. Нет, правда. Я скажу больше: это единственный современный роман, написанный русским языком. Написанный языком…

И он заметно глубже прочих творений в жанре "интеллектуальный роман". Глубже философски: читатель должен быть хотя бы немного готов к такому чтению. По духу всё это ближе всего к неоплатонизму самого позднего извода, когда мистерии уже настолько возобладали над логическими категориями, что грань между софистикой и религиозным культом окончательно стёрлась.

При всей кажущейся игривости, фабульной наивности, пространности рассуждений (о, тут просто рай для поклонников "эзотериквы") и прочих атрибутов современной "интеллектуальной прозы", путеводной звездой Микушевича остаётся скорее условная "Жизнь Аполлония Тианского", нежели что-то там из условного Гэддиса. Это старорежимный роман. Ему место среди модернистских исканий 1910-х.

С одной лишь только разницей. Прокатившись на машине времени, Микушевич (что-то было в его личности магическое) привёз с собой законченную, довольно стройную и весьма привлекательную на первый взгляд философию. И набор готовых решений для будущего. Каких, пожалуй, предстоит узнать самому читателю.

Гэддис и восприятие времени

Большинство литературных произведений обладает определённым "сроком годности". Жизнь романов, новелл, рассказов и прочих прозаических форм во многом определяется теми атрибутами времени, которые автор вводит в своё повествование. Строго говоря, произведение с ярко выраженными чертами своей эпохи имеет меньше шансов стать интересным спустя (условно) лет 60.

Что это за атрибуты, что отбивают у нас желание продолжать чтение? Разумеется, это
а) быт;
б) общественно-политический контекст;
в) отсылки к другим литературно-художественным произведениям.

Все они, будучи расставлены автором без чувства меры, без деликатности, без понимания своих задач, ломают то, что в философии называется "отказом от неверия". Это ключевое понятие творчества (как я считаю). Если перестаёт работать "отказ от неверия", что чтение литературно-художественного опуса превращается в сплошное мучение и будет представлять собой интерес разве что для историков повседневности, вроде Натальи Лейбиной, но не более.

Разумеется, бывают и оговорки. Талантливо написанное произведение даже с ярко выраженными атрибутами исключительно своего времени, будет жить в вечности. Но чаще бывает иначе. Где ворох научно-фантастических романов 1950-х и тому подобной "джанк-писанины"?

В этом плане Уильям Гэддис оказывается довольно хитрым автором. Начиная читать его "Распознавания" вы никогда в жизни не поймёте, в какое время происходит действие. Многие картины бытия, то рискует авторов, возможны и 18, и в 19, и в 20 веках. В романе Гэддиса возможно мореплавание, но не появится самолёт. Потому что люди ходили морем искони, а летать научились за 50 лет до публикации книги.

Условно "вечностью", "стариной" принято считать события примерно 100-летней давности. Немногочисленные свидетели тех событий были ещё младенцами, и рассказать что-то путное уже не смогут. Более того, есть негласный консенсус, что "старина" – это 19 век. Хорошее время: уже практически всё, без чего нельзя представить человечество (от электричества, теории родства языков и ноктюрнов Шопена до закона Менделя (начало 20 века), популярной книжки об астрономии Фламариона и разработанной геологической истории Земли) было. А вот прям современного-современного не существовало. Не было самолётов, по Европе ещё не прокатились две войны, Дали ещё не родился, не пучил глаза и не выдавал на камеру "перки же суи ком Робеспьер-р-р). Обладателя усов-антенн помянул не случайно. Первая точка, когда совершенно определённо становится ясно время действия в романе Гэддиса, связана с упоминанием сюрреализма. Но без фанатизма.

Но и тут Гэддиса можно понять. Не забывайте, он американец, а сюрреализм приплыл в США и европейскими мигрантами. Грань восприятия в таком случае стираются. Для Америки все европейское – атрибут прошлого, потому что зарождения всех этих течений литеретурно-художественной жизни американцы банально не видели.

При этом к середине 1950-х годов в США сложилась совершенно уникальная собственная культура: большие дороги, закусочные на трассах, забриолиненные парни в кожаных куртках, жаркая эстрада. А ещё время покорения космоса и всё такое.

Но Гэддис создал "Распознавания" вне времени. И это позволило роману сегодня оказаться в наших руках.

Вопрос – ответ

Традиционная рубрика: ваши вопросы и мои ответы. Повисит тут некоторое время. Вопросы можно задать в комментариях тут. Есть ещё функция "задать вопрос каналу". Не очень понимаю, зачем её завёл, но если кому удобно, то такое тоже предусмотрено.

Повисит тут какое-то время, после чего выйдет видео с ответами. Обычно это ролики около часа хронометражом.