[RE:]ENTANGLEMENTS | что делать с колониальными архивами в постколониальном настоящем
В этом материале мы расскажем о проекте [Re:]Entanglements, предполагающем интерпретацию и деконструкцию колониальных архивов.
[Re:]Entanglements является частью зонтичного проекта под названием «Музейные возможности», финансируемого Советом по исследованиям в области искусства и гуманитарных наук Великобритании. Проект повторно взаимодействует с этнографическим архивом, собранным колониальным антропологом Норткотом Томасом в Южной Нигерии и Сьерра-Леоне между 1909 и 1915 годами, и включающим в себя предметы, фотографии, звукозаписи, ботанические образцы, опубликованные работы и полевые заметки.
Помимо лучшего понимания исторического контекста, в котором эти материалы были собраны, проект стремится переосмыслить их значение в настоящее время. Что они означают для различных сообществ сегодня? Что возможно с ними делать в настоящем? Как мы можем творчески исследовать их скрытые возможности?
[RE:]ENTANGLEMENTS | что делать с колониальными архивами в постколониальном настоящем
В этом материале мы расскажем о проекте [Re:]Entanglements, предполагающем интерпретацию и деконструкцию колониальных архивов.
[Re:]Entanglements является частью зонтичного проекта под названием «Музейные возможности», финансируемого Советом по исследованиям в области искусства и гуманитарных наук Великобритании. Проект повторно взаимодействует с этнографическим архивом, собранным колониальным антропологом Норткотом Томасом в Южной Нигерии и Сьерра-Леоне между 1909 и 1915 годами, и включающим в себя предметы, фотографии, звукозаписи, ботанические образцы, опубликованные работы и полевые заметки.
Помимо лучшего понимания исторического контекста, в котором эти материалы были собраны, проект стремится переосмыслить их значение в настоящее время. Что они означают для различных сообществ сегодня? Что возможно с ними делать в настоящем? Как мы можем творчески исследовать их скрытые возможности?
At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. So, uh, whenever I hear about Telegram, it’s always in relation to something bad. What gives? The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from us
