Братья Гракхи

​​Крымская война: как Лондон слушал, но не обещал

Закрепить результаты Ункяр-Искелесийского договора Николай I намеревался в Австрии, куда он отправился через два месяца после его подписания. Там он встретился с императором Францем и Меттернихом. Царю требовалось одобрение со стороны Вены, тогда как австрийцы рассчитывали на поддержку Николая в борьбе с революционными потрясениями, вспыхнувшими после Июльской революции 1830 года.

Во время беседы Николай попытался заговорить о будущем Турции и, по словам самого Меттерниха, однажды прямо задал вопрос: «Князь Меттерних, что вы думаете о турке? Это больной человек, не так ли?» Австрийский канцлер уклонился от ответа, и больше к этой теме царь с ним не возвращался. Николай понял, что Вена не поддержит идею раздела Османской империи.

Тогда император переключил внимание на Англию. Как раз к 1840 году появился шанс изменить улучшить русско-английские отношения – срок действия Ункяр-Искелесийского договора подходил к концу, и Николай решил не добиваться его продления, чтобы пойти на сближение с Лондоном.

Николай предложил Англии компромисс: отказ от Ункяр-Искелесийского договора в обмен на общее соглашение держав о закрытии Босфора и Дарданелл для всех военных судов, а также ограничение экспансии Мехмета-Али. Николай выдавал англичанам то, чего они сильно хотели. Во-первых, ликвидацию Ункяр-Искелесийский договора, а во-вторых, остановку роста влияние Мехмета-Али, с помощью которого французы расширяли своё влияние в Сирии и Египте.

15 июля 1840 года Россия, Англия, Австрия и Пруссия подписали соглашение, гарантировавшее целостность турецкой территории, а Мехмету-Али предоставлялось лишь наследственное владение Египтом и пожизненное управление Анконским пашалыком. Самым важным итогом для Николая стало то, что он добился серьёзного раскола между Францией и Англией – в Париже воспринимали эти договорённости как удар в спину, что вызвало волну антиинглийской риторики и даже слухи о возможной войне между двумя державами.

Царь был доволен. Как он полагал, теперь обсуждать судьбу Турции можно будет не с Францией и Англией, а только с одной Англией. Удачный момент представился в 1841 году, когда в Лондоне к власти пришло консервативное правительство Роберта Пиля, а пост министра иностранных дел занял лорд Эбердин, сторонник сближения с Россией. Николай решил нанести визит в Англию и обсудить перспективу раздела Османской империи напрямую.

В 1844 году царь прибыл в Лондон. По словам барона Штокмара, Николай заявил Эбердину: «Турция – умирающий человек. Мы не сможем её спасти. Она должна умереть, и это будет критический момент. Я предвижу, что мне придётся ввести армии. Тогда и Австрии придётся это сделать. Я никого не боюсь, кроме Франции... Английский флот должен быть на месте, прежде чем французы попытаются вмешаться».
Примерно то же он повторил и Роберту Пилю: «Султан – не гений, он человек. Представьте, с ним случается несчастье – кто придёт ему на смену? Я не хочу ни вершка Турции, но и другим не позволю взять хоть вершок». Пиль подчеркнул интерес Англии к Египту, на что Николай ответил: «Сейчас нельзя заранее решать, что делать с Турцией, когда она падёт – это лишь ускорит её конец. Но нужно быть готовыми и иметь общее честное соглашение».

Царь остался уверен, что Англия готова к сотрудничеству. Вернувшись в Петербург, он велел Нессельроде подготовить меморандум с изложением виндзорских бесед. Николай надеялся придать этим переговорам официальный характер. Однако британцы не торопились с ответом. Когда он наконец последовал, Эбердин лишь подтвердил, что изложенное в меморандуме верно передаёт суть бесед, но никаких обязательств от имени Англии не выдвигал.

Визит показался Николаю успешным, но он ошибочно воспринимал эти разговоры как неформальные соглашения. В действительности, для английской стороны это были лишь частные беседы без юридической силы. Царь переоценил степень готовности Британии к совместным действиям и недооценил её осторожность в восточном вопросе.

Братья Гракхи

Картина: королева Виктория и император Николай I, Виндзорский замок, 3 июня 1844 года

www.group-telegram.com/us/gracchibros.com/248

1.1K viewsApr 21 at 17:55

​​Крымская война: как Лондон слушал, но не обещал

Закрепить результаты Ункяр-Искелесийского договора Николай I намеревался в Австрии, куда он отправился через два месяца после его подписания. Там он встретился с императором Францем и Меттернихом. Царю требовалось одобрение со стороны Вены, тогда как австрийцы рассчитывали на поддержку Николая в борьбе с революционными потрясениями, вспыхнувшими после Июльской революции 1830 года.

Во время беседы Николай попытался заговорить о будущем Турции и, по словам самого Меттерниха, однажды прямо задал вопрос: «Князь Меттерних, что вы думаете о турке? Это больной человек, не так ли?» Австрийский канцлер уклонился от ответа, и больше к этой теме царь с ним не возвращался. Николай понял, что Вена не поддержит идею раздела Османской империи.

Тогда император переключил внимание на Англию. Как раз к 1840 году появился шанс изменить улучшить русско-английские отношения – срок действия Ункяр-Искелесийского договора подходил к концу, и Николай решил не добиваться его продления, чтобы пойти на сближение с Лондоном.

Николай предложил Англии компромисс: отказ от Ункяр-Искелесийского договора в обмен на общее соглашение держав о закрытии Босфора и Дарданелл для всех военных судов, а также ограничение экспансии Мехмета-Али. Николай выдавал англичанам то, чего они сильно хотели. Во-первых, ликвидацию Ункяр-Искелесийский договора, а во-вторых, остановку роста влияние Мехмета-Али, с помощью которого французы расширяли своё влияние в Сирии и Египте.

15 июля 1840 года Россия, Англия, Австрия и Пруссия подписали соглашение, гарантировавшее целостность турецкой территории, а Мехмету-Али предоставлялось лишь наследственное владение Египтом и пожизненное управление Анконским пашалыком. Самым важным итогом для Николая стало то, что он добился серьёзного раскола между Францией и Англией – в Париже воспринимали эти договорённости как удар в спину, что вызвало волну антиинглийской риторики и даже слухи о возможной войне между двумя державами.

Царь был доволен. Как он полагал, теперь обсуждать судьбу Турции можно будет не с Францией и Англией, а только с одной Англией. Удачный момент представился в 1841 году, когда в Лондоне к власти пришло консервативное правительство Роберта Пиля, а пост министра иностранных дел занял лорд Эбердин, сторонник сближения с Россией. Николай решил нанести визит в Англию и обсудить перспективу раздела Османской империи напрямую.

В 1844 году царь прибыл в Лондон. По словам барона Штокмара, Николай заявил Эбердину: «Турция – умирающий человек. Мы не сможем её спасти. Она должна умереть, и это будет критический момент. Я предвижу, что мне придётся ввести армии. Тогда и Австрии придётся это сделать. Я никого не боюсь, кроме Франции... Английский флот должен быть на месте, прежде чем французы попытаются вмешаться».
Примерно то же он повторил и Роберту Пилю: «Султан – не гений, он человек. Представьте, с ним случается несчастье – кто придёт ему на смену? Я не хочу ни вершка Турции, но и другим не позволю взять хоть вершок». Пиль подчеркнул интерес Англии к Египту, на что Николай ответил: «Сейчас нельзя заранее решать, что делать с Турцией, когда она падёт – это лишь ускорит её конец. Но нужно быть готовыми и иметь общее честное соглашение».

Царь остался уверен, что Англия готова к сотрудничеству. Вернувшись в Петербург, он велел Нессельроде подготовить меморандум с изложением виндзорских бесед. Николай надеялся придать этим переговорам официальный характер. Однако британцы не торопились с ответом. Когда он наконец последовал, Эбердин лишь подтвердил, что изложенное в меморандуме верно передаёт суть бесед, но никаких обязательств от имени Англии не выдвигал.

Визит показался Николаю успешным, но он ошибочно воспринимал эти разговоры как неформальные соглашения. В действительности, для английской стороны это были лишь частные беседы без юридической силы. Царь переоценил степень готовности Британии к совместным действиям и недооценил её осторожность в восточном вопросе.

Братья Гракхи

Картина: королева Виктория и император Николай I, Виндзорский замок, 3 июня 1844 года

BY Братья Гракхи