Последовавшая затем «The World of Tomorrow» — это трёхсерийная сага о пугающе-реалистичном и ужасном мире будущего, и тут уж диагноз не у хорошего, но несчастного парня, а у человечества. Конечно, это совершенно не про футурологию (и даже не про издевательство над ней). Это про грустные стихи, которые пишут питающиеся от солнца и запрограммированные на страх смерти роботы, которое тысячелетие бегущие от темноты на свет, но полностью лишившиеся своих функций и рассыпающиеся на ходу. Про то, чем аутическая влюблённость потерянного в Вечности бессмертного в бензонасос лучше, чем влюблённость в блестящий камень. Про то, что ты сам сможешь и захочешь сказать себе будущему, если будешь знать, что он лишится разума; или себе прошлому — когда сам лишишься его на исходе бесконечных странных эонов.
Первая часть трилогии сильнее всего таким вот экзистенциальным накалом нового мира, в котором под напором технологий исчезает или видоизменяется понятие об эго. Вторая обостряет конфликт между технологическим совершенством и личным убожеством тех, кто им обладает, между жизнью без ограничения по времени — и без ценности этой жизни, между стиранием границ множества личностей — и невозможностью отличить собственные воспоминания и умения от чужих, оказавшихся в твоей голове почти случайно.
Ну а третья часть даже этот пугающий и странный мир будущего выводит на следующий виток; третий эпизод «Мира будущего» — это нечто простое, вместе с тем запутанное, щемяще-искреннее и одновременно неудобное и неестественное, как психопат, неудачно имитирующий эмоции. Это мир победившего безвременья, мир доминирующего межпространственного присутствия, вторгающегося из будущего в прошлое, мир вневременной инквизиции… Но это всё ещё мир людей — падких на зависть, влюбляющихся, человечных, совершающих подвиги напополам с подлостями, мир, в котором двери запредельного открыты для любви и зла.
«The World of Tomorrow» уже далёк от того примитивистского стиля, которого Херцфельдт придерживался поначалу. Уровень анимации и дизайн пространств со времён «It’s Such a Beautiful Day» ушёл очень далеко; но именно оставшийся формат «сосисочных человечков», обогатившихся отличительными татуировками на лбу и телесными апгрейдами, придаёт сложной футуристической драме особый ностальгический привкус. Прикасаясь к такой проблематике, которую поднимает Херцфельдт, чувствуешь себя умственно отсталым ребёнком, который играет с одиннадцатимерным кубом, — и, чёрт возьми, именно к такому состоянию и мчится на всех парах человечество. И то, что «Завтрашний мир» сталкивает зрителя с небывалыми, но вполне вероятными ситуациями в ключе не только рациональном, но и эмоциональном, — с ситуациями, на которые у нас просто нет и не может быть эмоционального ответа! — делает анимацию Херцфельдта воистину драгоценной.
Оригинал: https://katab.asia/2024/10/15/hertzfeldt/
Первая часть трилогии сильнее всего таким вот экзистенциальным накалом нового мира, в котором под напором технологий исчезает или видоизменяется понятие об эго. Вторая обостряет конфликт между технологическим совершенством и личным убожеством тех, кто им обладает, между жизнью без ограничения по времени — и без ценности этой жизни, между стиранием границ множества личностей — и невозможностью отличить собственные воспоминания и умения от чужих, оказавшихся в твоей голове почти случайно.
Ну а третья часть даже этот пугающий и странный мир будущего выводит на следующий виток; третий эпизод «Мира будущего» — это нечто простое, вместе с тем запутанное, щемяще-искреннее и одновременно неудобное и неестественное, как психопат, неудачно имитирующий эмоции. Это мир победившего безвременья, мир доминирующего межпространственного присутствия, вторгающегося из будущего в прошлое, мир вневременной инквизиции… Но это всё ещё мир людей — падких на зависть, влюбляющихся, человечных, совершающих подвиги напополам с подлостями, мир, в котором двери запредельного открыты для любви и зла.
«The World of Tomorrow» уже далёк от того примитивистского стиля, которого Херцфельдт придерживался поначалу. Уровень анимации и дизайн пространств со времён «It’s Such a Beautiful Day» ушёл очень далеко; но именно оставшийся формат «сосисочных человечков», обогатившихся отличительными татуировками на лбу и телесными апгрейдами, придаёт сложной футуристической драме особый ностальгический привкус. Прикасаясь к такой проблематике, которую поднимает Херцфельдт, чувствуешь себя умственно отсталым ребёнком, который играет с одиннадцатимерным кубом, — и, чёрт возьми, именно к такому состоянию и мчится на всех парах человечество. И то, что «Завтрашний мир» сталкивает зрителя с небывалыми, но вполне вероятными ситуациями в ключе не только рациональном, но и эмоциональном, — с ситуациями, на которые у нас просто нет и не может быть эмоционального ответа! — делает анимацию Херцфельдта воистину драгоценной.
Оригинал: https://katab.asia/2024/10/15/hertzfeldt/
❤🔥14👍10🌚6🔥3💩1
group-telegram.com/katabasia/4686
Create:
Last Update:
Last Update:
Последовавшая затем «The World of Tomorrow» — это трёхсерийная сага о пугающе-реалистичном и ужасном мире будущего, и тут уж диагноз не у хорошего, но несчастного парня, а у человечества. Конечно, это совершенно не про футурологию (и даже не про издевательство над ней). Это про грустные стихи, которые пишут питающиеся от солнца и запрограммированные на страх смерти роботы, которое тысячелетие бегущие от темноты на свет, но полностью лишившиеся своих функций и рассыпающиеся на ходу. Про то, чем аутическая влюблённость потерянного в Вечности бессмертного в бензонасос лучше, чем влюблённость в блестящий камень. Про то, что ты сам сможешь и захочешь сказать себе будущему, если будешь знать, что он лишится разума; или себе прошлому — когда сам лишишься его на исходе бесконечных странных эонов.
Первая часть трилогии сильнее всего таким вот экзистенциальным накалом нового мира, в котором под напором технологий исчезает или видоизменяется понятие об эго. Вторая обостряет конфликт между технологическим совершенством и личным убожеством тех, кто им обладает, между жизнью без ограничения по времени — и без ценности этой жизни, между стиранием границ множества личностей — и невозможностью отличить собственные воспоминания и умения от чужих, оказавшихся в твоей голове почти случайно.
Ну а третья часть даже этот пугающий и странный мир будущего выводит на следующий виток; третий эпизод «Мира будущего» — это нечто простое, вместе с тем запутанное, щемяще-искреннее и одновременно неудобное и неестественное, как психопат, неудачно имитирующий эмоции. Это мир победившего безвременья, мир доминирующего межпространственного присутствия, вторгающегося из будущего в прошлое, мир вневременной инквизиции… Но это всё ещё мир людей — падких на зависть, влюбляющихся, человечных, совершающих подвиги напополам с подлостями, мир, в котором двери запредельного открыты для любви и зла.
«The World of Tomorrow» уже далёк от того примитивистского стиля, которого Херцфельдт придерживался поначалу. Уровень анимации и дизайн пространств со времён «It’s Such a Beautiful Day» ушёл очень далеко; но именно оставшийся формат «сосисочных человечков», обогатившихся отличительными татуировками на лбу и телесными апгрейдами, придаёт сложной футуристической драме особый ностальгический привкус. Прикасаясь к такой проблематике, которую поднимает Херцфельдт, чувствуешь себя умственно отсталым ребёнком, который играет с одиннадцатимерным кубом, — и, чёрт возьми, именно к такому состоянию и мчится на всех парах человечество. И то, что «Завтрашний мир» сталкивает зрителя с небывалыми, но вполне вероятными ситуациями в ключе не только рациональном, но и эмоциональном, — с ситуациями, на которые у нас просто нет и не может быть эмоционального ответа! — делает анимацию Херцфельдта воистину драгоценной.
Оригинал: https://katab.asia/2024/10/15/hertzfeldt/
Первая часть трилогии сильнее всего таким вот экзистенциальным накалом нового мира, в котором под напором технологий исчезает или видоизменяется понятие об эго. Вторая обостряет конфликт между технологическим совершенством и личным убожеством тех, кто им обладает, между жизнью без ограничения по времени — и без ценности этой жизни, между стиранием границ множества личностей — и невозможностью отличить собственные воспоминания и умения от чужих, оказавшихся в твоей голове почти случайно.
Ну а третья часть даже этот пугающий и странный мир будущего выводит на следующий виток; третий эпизод «Мира будущего» — это нечто простое, вместе с тем запутанное, щемяще-искреннее и одновременно неудобное и неестественное, как психопат, неудачно имитирующий эмоции. Это мир победившего безвременья, мир доминирующего межпространственного присутствия, вторгающегося из будущего в прошлое, мир вневременной инквизиции… Но это всё ещё мир людей — падких на зависть, влюбляющихся, человечных, совершающих подвиги напополам с подлостями, мир, в котором двери запредельного открыты для любви и зла.
«The World of Tomorrow» уже далёк от того примитивистского стиля, которого Херцфельдт придерживался поначалу. Уровень анимации и дизайн пространств со времён «It’s Such a Beautiful Day» ушёл очень далеко; но именно оставшийся формат «сосисочных человечков», обогатившихся отличительными татуировками на лбу и телесными апгрейдами, придаёт сложной футуристической драме особый ностальгический привкус. Прикасаясь к такой проблематике, которую поднимает Херцфельдт, чувствуешь себя умственно отсталым ребёнком, который играет с одиннадцатимерным кубом, — и, чёрт возьми, именно к такому состоянию и мчится на всех парах человечество. И то, что «Завтрашний мир» сталкивает зрителя с небывалыми, но вполне вероятными ситуациями в ключе не только рациональном, но и эмоциональном, — с ситуациями, на которые у нас просто нет и не может быть эмоционального ответа! — делает анимацию Херцфельдта воистину драгоценной.
Оригинал: https://katab.asia/2024/10/15/hertzfeldt/
BY KATABASIA
Share with your friend now:
group-telegram.com/katabasia/4686