Я переехала в Петербург в начале января — город блестел на морозе, но даже в самый холодный день его не покидали чайки. Я слышала их за окнами своей комнаты. Теперь всегда, когда слышу крик чаек, я думаю не о море, а представляю, как они летят над крышами Центрального района. Другие звуки Петербурга: щелканье светофора для слабовидящих на перекрестке и объявление о переходе женским голосом ("Переход через Звенигородскую улицу разрешен"), звон трамвая на повороте, шорох гравия под ногами по дороге к пионерам у ТЮЗа, плеск реки о камень набережной, рёв машин — их водители всё время куда-то торопятся, — труба дяди Миши на Большой Конюшенной, объявления из громкоговорителей о прогулках по рекам и каналам, чириканье птиц у здания Адмиралтейства, плотный шелест ливня за стеклянной дверью Булочной Ф. Вольчека на Пяти углах, похожий на белый шум, цокот лошадиных копыт на улице Рубинштейна после полуночи, женский сопрано из окна второго этажа жилого дома на улице Союза печатников и гаммы для фортепиано из коммуналки на третьем этаже на Подольской. Я слышала похожие звуки и раньше, но только здесь они стали сакральными.
(c) «Набережная реки Фонтанки, четная сторона», Лайма Андерсон
Я переехала в Петербург в начале января — город блестел на морозе, но даже в самый холодный день его не покидали чайки. Я слышала их за окнами своей комнаты. Теперь всегда, когда слышу крик чаек, я думаю не о море, а представляю, как они летят над крышами Центрального района. Другие звуки Петербурга: щелканье светофора для слабовидящих на перекрестке и объявление о переходе женским голосом ("Переход через Звенигородскую улицу разрешен"), звон трамвая на повороте, шорох гравия под ногами по дороге к пионерам у ТЮЗа, плеск реки о камень набережной, рёв машин — их водители всё время куда-то торопятся, — труба дяди Миши на Большой Конюшенной, объявления из громкоговорителей о прогулках по рекам и каналам, чириканье птиц у здания Адмиралтейства, плотный шелест ливня за стеклянной дверью Булочной Ф. Вольчека на Пяти углах, похожий на белый шум, цокот лошадиных копыт на улице Рубинштейна после полуночи, женский сопрано из окна второго этажа жилого дома на улице Союза печатников и гаммы для фортепиано из коммуналки на третьем этаже на Подольской. Я слышала похожие звуки и раньше, но только здесь они стали сакральными.
(c) «Набережная реки Фонтанки, четная сторона», Лайма Андерсон
Since January 2022, the SC has received a total of 47 complaints and enquiries on illegal investment schemes promoted through Telegram. These fraudulent schemes offer non-existent investment opportunities, promising very attractive and risk-free returns within a short span of time. They commonly offer unrealistic returns of as high as 1,000% within 24 hours or even within a few hours. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Some privacy experts say Telegram is not secure enough However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.”
from us
