The Гращенков

Населенцам не дадут отдохнуть? «Даже если военный конфликт закончится, ментальная передышка у общества будет только относительной», - пугает иноагентский канал Незыгарь. По мнению его авторов, тревоги и страхи – это ключевой ресурс управления: один из примеров — закон, запрещающий потребление «экстремистских материалов» в интернете.

Это интересная версия, с той точки зрения, как воспринимает тревожность власть – как фактор риска или как управленческий механизм. С одной стороны известно, что управлять страхом – дешевле и эффективнее. Еще с ковидных времен страх стал новым мировым средством управления массами, буквально заменив собой прежний драйвер в виде «хотелок» (достижений, мотиваций и т.д.), атавизма рыночного спроса эпохи послевоенного бума. Но даже экономика сегодня строится по принципу оплаты страхов в первую очередь, а всего остального – уже во вторую.

С другой стороны, страх – это одно, а тревожность – нечто другое. Это расстройство, как личностное, так и общественное, которое ведет не к подчинению, а к апатии. Недавно говорили про коктейль противоречивых чувств, как следствие эмоционального перегрева и вторая сторона одной медали. С одной стороны, стабильно высокий уровень тревожности в обществе (летом несколько упал с пиковых значений под 50% до «отпускных» 40%), компенсируется верой в то, что это всё не зря, что скоро все закончится, ну или наоборот – начнется.

И тут можно согласиться, что тревожатся россияне не только из-за бльших проблем. Отключения интернета и горячей воды все больше тревожат жителей регионов. Внешние факторы и конфликты уходят на периферию внимания, а вот телефонные мошенники и военные конфликты стали меньше вызывать тревожность у россиян. Больше их волнуют испанские слизни, комары, отключение мобильного интернета и бытовые проблемы. Эти темы впервые вошли в топ-10 тревожностей жителей регионов. Об этом говорится в исследовании «Национальный индекс тревожностей россиян. КРОС» по итогам II квартала 2025 г.

Так что социологи системно фиксируют усталость от эскалации, желание сфокусироваться на личной жизни, росте достатка и вообще – перестать пребывать в постоянном стрессе. Конечно, ФОМ показывает рост/падение тревожности в обществе, но, тем не менее, она постоянно пребывает около отметки в 50%, это означает, что половина людей в стране, так или иначе, испытывают чувство постоянной тревоги, а она, в свою очередь, может перерасти в тревожное расстройство. Оно же в свою очередь ведет к апатии – довольно страшному социальному явлению, в котором мы уже, частично, прибываем.

Когда, люди, в целом, поняли, что мало на что влияют и делегировали все решения власти, мы впали в политическую апатию – это когда неинтересно. Но есть нечто похуже, абулия – почти болезнь, описанная у Довлатова в «Заповеднике», когда человек не может себя даже заставить проявить волю, так как она подавлена, воля стала опасной. Это действительно сон разума, как на офортах Гойи. Увы, это сон без сновидений для большинства. Социологи называют их «выживающим» населением и им снится только то, как пережить завтра.

Есть небольшие атомизированные группы, им может что-то снится. Давно став в терминологии Павловского «населенцами», задником, фоном решений власти, они, казалось бы, утратили любую субъектность. Но кому-то снится прекрасное будущее, где как у Стругацких, люди летят покорять космос. Говоря о нормализации — это и есть возврат ото сна к пробуждению, когда люди хотя бы могли выбирать, спать им или бодрствовать. Имитационная демократия давала этот выбор, это был какой-никакой, но общественный договор. Но от него мы давно перешли от договора к односторонним сделкам. Теперь это и вовсе «открытый код», который ежедневно можно править всей деревней, как письмо Шарика дяде Федору. И идея управлять не мотивацией, не страхом, а тревогой – крайне опасное заблуждение.

www.group-telegram.com/us/thegraschenkov.com/5853

62.6K viewsAug 11 at 07:07

Населенцам не дадут отдохнуть? «Даже если военный конфликт закончится, ментальная передышка у общества будет только относительной», - пугает иноагентский канал Незыгарь. По мнению его авторов, тревоги и страхи – это ключевой ресурс управления: один из примеров — закон, запрещающий потребление «экстремистских материалов» в интернете.

Это интересная версия, с той точки зрения, как воспринимает тревожность власть – как фактор риска или как управленческий механизм. С одной стороны известно, что управлять страхом – дешевле и эффективнее. Еще с ковидных времен страх стал новым мировым средством управления массами, буквально заменив собой прежний драйвер в виде «хотелок» (достижений, мотиваций и т.д.), атавизма рыночного спроса эпохи послевоенного бума. Но даже экономика сегодня строится по принципу оплаты страхов в первую очередь, а всего остального – уже во вторую.

С другой стороны, страх – это одно, а тревожность – нечто другое. Это расстройство, как личностное, так и общественное, которое ведет не к подчинению, а к апатии. Недавно говорили про коктейль противоречивых чувств, как следствие эмоционального перегрева и вторая сторона одной медали. С одной стороны, стабильно высокий уровень тревожности в обществе (летом несколько упал с пиковых значений под 50% до «отпускных» 40%), компенсируется верой в то, что это всё не зря, что скоро все закончится, ну или наоборот – начнется.

И тут можно согласиться, что тревожатся россияне не только из-за бльших проблем. Отключения интернета и горячей воды все больше тревожат жителей регионов. Внешние факторы и конфликты уходят на периферию внимания, а вот телефонные мошенники и военные конфликты стали меньше вызывать тревожность у россиян. Больше их волнуют испанские слизни, комары, отключение мобильного интернета и бытовые проблемы. Эти темы впервые вошли в топ-10 тревожностей жителей регионов. Об этом говорится в исследовании «Национальный индекс тревожностей россиян. КРОС» по итогам II квартала 2025 г.

Так что социологи системно фиксируют усталость от эскалации, желание сфокусироваться на личной жизни, росте достатка и вообще – перестать пребывать в постоянном стрессе. Конечно, ФОМ показывает рост/падение тревожности в обществе, но, тем не менее, она постоянно пребывает около отметки в 50%, это означает, что половина людей в стране, так или иначе, испытывают чувство постоянной тревоги, а она, в свою очередь, может перерасти в тревожное расстройство. Оно же в свою очередь ведет к апатии – довольно страшному социальному явлению, в котором мы уже, частично, прибываем.

Когда, люди, в целом, поняли, что мало на что влияют и делегировали все решения власти, мы впали в политическую апатию – это когда неинтересно. Но есть нечто похуже, абулия – почти болезнь, описанная у Довлатова в «Заповеднике», когда человек не может себя даже заставить проявить волю, так как она подавлена, воля стала опасной. Это действительно сон разума, как на офортах Гойи. Увы, это сон без сновидений для большинства. Социологи называют их «выживающим» населением и им снится только то, как пережить завтра.

Есть небольшие атомизированные группы, им может что-то снится. Давно став в терминологии Павловского «населенцами», задником, фоном решений власти, они, казалось бы, утратили любую субъектность. Но кому-то снится прекрасное будущее, где как у Стругацких, люди летят покорять космос. Говоря о нормализации — это и есть возврат ото сна к пробуждению, когда люди хотя бы могли выбирать, спать им или бодрствовать. Имитационная демократия давала этот выбор, это был какой-никакой, но общественный договор. Но от него мы давно перешли от договора к односторонним сделкам. Теперь это и вовсе «открытый код», который ежедневно можно править всей деревней, как письмо Шарика дяде Федору. И идея управлять не мотивацией, не страхом, а тревогой – крайне опасное заблуждение.

BY The Гращенков