"Лимиты моего языка есть лимиты моего мира."
~Людвиг Витгенштейн

Новый Пелевин и кот, который то ли жив, то ли нет

Сегодня вечером выходит новый роман Виктора Пелевина под названием «A Sinistra». Пелевин продолжает писать по книге в год, его продолжают регулярно издавать и покупать. Его по-прежнему никто не видит, не знает, а его собственный редактор в ЭКСМО общается с ним по электронной почте.

Жив ли Пелевин? Наверное! Но если бы он вдруг прекратил писать, или ушел бы в долгое плавание, то его следовало бы заменить — такое имя и репутация не должны пропадать. Заменить на другого писателя, на нейросеть, на команду писателей. И ведь сделать это легче легкого — можно даже ничего не говорить издательству, достаточно просто получить доступ к той самой электропочте, с которой автор пишет издательству. И все. У Пелевина репутация эскпериментатора, который любит эпатировать публику — подмены никто никогда не заметит.

А, быть может, подмена уже произошла? Десять лет назад, пять лет назад, вчера? Так ситуация с Виктором Олеговичем является безупречной иллюстрацией одного из основополагающих принципов квантовой механики: суперпозиции, или смешения, атомарного состояния, когда никто не знает — атом уже распался, или еще нет, и устранить эту двойственность можно только путем прямого наблюдения. Помните эксперимент с котом Шредингера? Когда кот закрыт в ящике, и мы не знаем, то ли в ящике раздавлен колпачок с синильной кислотой (и кот, простите, умер), то ли нет. Выходит, что, пока мы не можем установить путем прямого наблюдения, жив кот или нет, мы можем сказать, что кот одновременно и жив, и мертв.

Так как Пелевин — редкий случай известного писателя, в существовании которого мы не можем убедиться путем прямого наблюдения, так и получается: роман Виктора Пелевина «A Sinistra» то ли написан Виктором Пелевиным, то ли нет.

Эрвин Шредингер бы вами гордился, Виктор Олегович.

Завтра опубликую отзыв и коллекцию цитат из книги "Парадокс времени" Филипа Зимбардо, а сегодня делюсь вот такой мыслью — над тем, чтобы ощущать себя (и, в итоге, быть) счастливым, многим из нас нужно активно работать.

Это и хорошо, и плохо. С одной стороны, это значит, что, в зависимости от того, какие мы и как относимся к нашему прошлому, настоящему, и будущему, мы можем чувствовать себя более или менее счастливыми. С другой стороны — и это главное! — мы можем стать счастливее просто если захотим и предпримем определенные изменения в нашем образе мышления и в наших привычках, и изменения эти доступны каждому.

Лично могу поручиться за медленные прогулки на природе, либо одному, либо с любимым человеком — без стресса и с обязательными паузами на разглядывание местной флоры и фауны, когда таковая попадается по пути.

И как тут не упомянуть принцип: "Большее счастье — давать, а не получать." Когда нужно немного больше счастья, сделайте что-нибудь хорошее не для себя, а для других.

"В конце концов, значение имеют только три дня: вчера, сегодня, и завтра. Вчера — это все дни, которые мы прожили до сегодняшнего дня. Завтра — все, что нам еще предстоит. Три дня — вот все, что нам дано в этой жизни."

Книга "Парадокс времени" — настоящее, стоящее чтение, с реальными аргументами о том, как мы воспринимаем время и связанные с ним явления, на основании реальных исследований и доказательств. Ряду фактов, которые в ней заявлены, вы будете очень удивлены.

Как насчет того, например, что ложная память — не просто интересный концепт на грани реальности и научной фантастики, а то, с чем живет (и на основании чего принимает решения) каждый из нас? Странно, и непонятно, что с этим делать, но в этом и прелесть книги — в ней, помимо вопросов, есть и ответы.

Я уже рассказывал, что один из авторов книги — Филипп Зимбардо — был одним из самых заметных ученых в области психологии последнего полувека (это он придумал и провел "Стэнфордский эксперимент"). Поэтому книга получилась точной и откровенной с научной точки зрения (выводам можно доверять), но не самой легкой для чтения (академический дискурс предполагает, что будет много технических подробностей). Главную тему можно определить так: как отношение к времени (наше прошлое, наше настоящее, наше будущее) влияет на качество нашей жизни, и как его скорректировать таким образом, чтобы жить стало приятнее. Я думаю, что прочитать ее будет полезно каждому, но ожидайте, что из-за академичности книги некоторые ее части будут казаться слегка затянутыми, а другие — наполненными излишними подробностями. Зато не будет "воды" — читать о том, как автор из Сен-Тропе в очередной раз советует выйти из зоны комфорта, вам не придется.

А что касается ложной памяти — чтобы использовать эту особенность себе во благо, авторы книги предлагают помнить, что "наше отношение к тому, что произошло в прошлом (или тому, что мы помним) намного важнее того, что там на самом деле произошло." Смаковать приятные воспоминания и делать правильные выводы из наших ошибок, не возвращаясь к ним более, — решение, доступное каждому из нас.

В подборке цитат из книги я постарался собрать афоризмы, которые помогут вам не только сделать вывод о самой книге, но и почерпнуть что-то полезное для себя — так что обязательно обратите на них внимание. Итак, коллекция цитат из книги Филипа Зимбардо "Парадокс Времени": https://telegra.ph/The-Time-Paradox-Philip-Zimbardo-09-24

Educated Guess

Одна из причин, по которой я люблю изучать иностранные языки, заключается в необъяснимом удовлетворении, которое вы получаете, когда узнаете слово или выражение, у которого не имеется аналогов в вашем родном языке. Так вы не просто учитесь называть что-то, о чем и так знали, а буквально расширяете горизонты своего мира.

"Назови вещь, и она появится" — говорит герой романа Джорджа Мартина "Умирающий свет", вторя за Людвигом Витгенштейном, впервые в истории лингвистической философии озвучившего, что, если в нашем языке нет названия для определенных явлений, мы никогда не сможем не то что постичь их, но и даже осознать их существование.

Как пример, я очень люблю словосочетание в современном английском (вне всяких сомнений, самый богатый на сегодняшний момент язык) "educated guess'. Обычно используется как часть выражения 'to make an educated guess'. Ему просто нет элегантного точного аналога в русском языке. Наиболее близким вариантом перевода будет "эмпирически обоснованное предположение", но оно тяжеловесно, не используется вне научного дискурса (то есть в обычной речи нормальные люди так не говорят, многие вообще его не поймут), да и все равно неточное, потому что лишено проворности и спонтанности английского 'guess' — "догадка", или, скорее, "попытка что-то разгадать". Так что оно даже не рядом.

А в английском языке это выражение, хоть и обладает легким оттенком академичности (в местных университетах его просто обожают), вполне себе используется в обычной речи и понятно каждому встречному, потому что состоит из двух совершенно обычных и общеупотребимых слов.

Кстати, мой educated guess заключается в том, что, если вы серьезно занимались изучением хотя бы одного иностранного языка, то не услышали от меня сейчас ничего нового (и это повод сказать самим себе "спасибо" за трудолюбие и любознательность), но если же нет — то, надеюсь, это любопытное наблюдение побудит вас пересмотреть свои жизненные приоритеты в сторону изучения ну хотя бы английского!

Эрнест Хемингуэй и мое (его) любимое произведение

Хемингуэй занимает в моем читательском сердце особое место: это один из авторов, о котором я знал и которого читал еще в подростковые годы, но которого по-настоящему "открыл" для себя и оценил уже в студенчестве, когда занялся литературой серьезнее, научился читать внимательнее, и начал чуточку больше понимать, как устроена взрослая жизнь.

Стоит ли говорить, что тогда я все равно мог оценить его работы лишь процентов на десять, вряд ли больше. А потому Хемингуэй — отличный претендент на то, чтобы почитать его снова в более осознанном возрасте.

Я часто перечитывал его короткую прозу, но сейчас, решив из писателя рассказов перейти, наконец, в стан романистов, я захотел перечитать его крупную прозу.

Опять же, некоторые его вещи я уже читал несколько раз — роман "Фиеста", который я часто называю его лучшим, и повесть "Старик и море", например. Но есть еще один роман, который я тайно отношу к своим любимым (в принципе, а не только у Хемингуэя), и который я, кажется, читал только на русском.

Тайно — потому что критиками-современниками Хэма он считался одним из его слабых романов, некоторые даже называли его неудачным. А мне, помнится, он очень понравился. Сейчас просмотрел статью о нем на Википедии, вспоминаю свои эмоции по его прочтении, послевкусие, если хотите, и понимаю, что мне он почему-то напоминает романы Кадзуо Исигуро. Странно, да? Очень разные писатели, но вот именно этот роман был для меня такой красивой и трагично-пронзительной историей, что напомнил именно Исигуро ("Не отпускай меня" особенно).

В общем, решил, что хочу его перечитать на английском (будет почти как по первому разу, ибо впервые я его прочитал больше десяти лет назад и на русском), и оценить свои впечатления.

Речь, конечно же, о романе "За рекой, в тени деревьев" ('Across the River and into the Trees').

Красота возвращается в мой инстаграм

Тем временем я вернулся к регулярному ведению инстаграма: культурные ретриты в Лондоне и Великобритании, красивые места, архитектура, короткие заметки о литературе, и визуальное изображения моего видения гармонии как сочетания красоты духовной, внешней, и интеллектуальной.

Недавно сделал пост, посвященный "Одиссее": я перечитываю ее в переводе Дэниела Мендельсона (Daniel Mendelsohn) и получаю огромное удовольствие: на английском я сначала "Одиссею" слушал (перевод Эмили Уилсон), и сейчас произведение предстает передо мной в новых красках. Во-первых, перевод красивый, поэтичный, и я как будто читаю поэму по первому разу. Во-вторых, зрительно художественные тексты я все же воспринимаю лучше, чем на слух.

И самое главное: снова размышляю о том, какие важные темы затрагиваются в "Одиссее", и как же мастерски они прописаны. Конечно, это возвращение домой. Но вот мало кто задумывается, что Одиссей так стремится к своим родным не просто потому, что он истосковался по дому, и не только потому, что ему хочется увидеть отца, жену, и возмужавшего сына. Если уж на то пошло, Калипсо предлагала Одиссею бессмертие — вечный союз с ней и, по сути, обожествление. От такого просто так не отказываются, уж извините, конечно.

Но, как мы знаем, ему даже не понадобилось время на размышление — он отказывается от бессмертия просто потому, что уже пообещал свою верность своему дому и своей семье. Одиссей, знаменитый трикстер, который идет на все ради того, чтобы выжить, на поверку оказывается Героем, для которого самым важным было и остается его слово, данное им когда-то в молодости, еще до войны с Троей, своим самым близким людям — и спустя десятки лет и десятки сражений и смертей ничего не изменилось. Верностью не торгуют.

О многом еще можно прочитать в Одиссее: о священной роли гостеприимства и о самопожертвовании, о преданности и о героизме, об отношениях отцов и сыновей и о том, что значит быть взрослым и что значит быть мужчиной (и женщиной, кстати, тоже — дамам в "Одиссее" отведена не менее значимая роль). Ко всем этим темам, конечно, мы еще вернемся.

Первые строки "Одиссеи" в переводе Мендельсона вы найдете в комментарии к моему посту в Инстаграме. Вот тут: https://www.instagram.com/markofmars/p/DOyoPy3iE0F

Философия и поэзия, букток, и две любопытные книги

Пару дней назад заходил в маленький независимый книжный Brunswick Bookshop и совершил два любопытных наблюдения:

1. Полка с книгами по философии совмещена с полкой с поэзией. Я увидел в этом любопытную отсылку к Людвигу Витгенштейну, который в своих записях, позднее изданных в сборнике "Культура и ценность", заявил: "...все свое отношение к философии я уже высказал фразой: философию следует писать так, как пишут поэтическое произведение." Думали ли о Витгенштейне работники книжного, когда принимали решение поместить философию и поэзию на одну полку, мне пока неизвестно.

2. Обратите внимание на то, как выглядит полка с книгами, особенно популярными на буктоке (или благодаря буктоку). Просто судя по цветовой гамме можно сделать поверхностный, но довольно корректный вывод о том, что они ориентированы на преимущественно женскую аудиторию, причем скорее на young adult. В этом нет ничего удивительного. Но у меня возник другой вопрос: если девушки и девушки-подростки точно знают, где можно найти последние "модные" рекомендации книг, которые пишутся специально под их запрос, то как быть другим категориям читателей? И как будет выглядеть и называться полка, на которой будут собраны книги, более всего подходящие для, например, мужчин, ведущих активный образ жизни и увлекающихся философией?

Ведь явно же не девушки-подростки у нас самая читающая и платежеспособная аудитория.

3-4. И насчет двух других фотографий: в тот же день в самом академическом из лондонских Waterstones (тот, что на Gower Street) мне попалось две чудесные книги: новейшая биография Марка Аврелия, которую я увидел ровно в день ее появления в продаже, и "биография" греческой богини Артемиды, примечательной потрясающей иллюстрацией на обложке.

Перечитываю. Сейчас на 55 странице из 220, и да, пока все идет к тому, что именно "За рекой, в тени деревьев" будет (или, может, останется) моим любимым романом Хемингуэя — и дело, конечно, не только и не столько в его литературной ценности (хотя я считаю, что он и написан лучше многих).

Дело, конечно, в историях. Это роман о возвращении, и роман о последнем путешествии. Роман о восстановлении, и роман о разрушении. О настоящей любви, и о ее же бессмысленности. О воспоминаниях приятных, и воспоминаниях тяжелых. О выигранных битвах, и о битвах, в которых придется проиграть, ибо по-другому — никак.

Роман о настоящей красоте.

Видео из моего инстаграма.