Простая демонстрация и демистификация трудовой теории ценности (стоимости)
Чтобы нечто могло быть ценным, оно в первую очередь должно вообще существовать, то есть иметь какие-то материальные проявления. Эти проявления необязательно вещные. Ценным может статус, но и статус ценен потому что проявляется в действительности: в дверях, которые перед тобой открываются, в тоне, которым с тобой разговаривают. Необходимость материальности заставляет некоторых считать, что объекты и ценны в силу своей материальности. Но это не совсем так — фактическое свойство должно быть, но ещё оно должно быть востребовано. Материальное свойство само по себе для ценности это пока ещё ничто. Конечно, востребованность не случайна и близко связана со свойствами того, что востребовано, и тем не менее эта востребованность не сводится к свойствам — она происходит только во встрече предмета с агентом, и когда мы видим ценность в самой вещи как материальном объекте, мы видим её смотря на вещь глазами такого предполагаемого агента.
Т.н. "субъективная" теория ценности вымещает наивный материализм. Подобным образом более социологические теории ценности вымещают наивный субъективизм. Да, обладать ценностью внутри экономики — системы производства, оборота и потребления — может только нечто субъективно востребованное, также как и только нечто имеющее материальные проявления может быть субъективно востребованным. Но также как субъективная ценность появляется из материальных свойств под сенью их оценок и не сводится к самим свойствам, так и экономическая ценность появляется из субъективных оцениваний под сенью их роли в общем обороте и не сводится к ним.
Видно это даже на простейшем примере экономики одного человека, выступающего и производителем, и потребителем. Положим вы находите себя в ситуации способности получать одежду, отказываясь от чего-то другого, скажем еды. Пока даже не трогаем этого получения в терминах труда, пока скажем что вам доступен магический алтарь, превращающий еду в одежду. Какова ценность одежды для вас? Мы можем сказать это посмотрев на ваше поведение — посмотрев сколько еды вы понесете на алтарь, по тому курсу, что алтарь вам предлагает.
Регулируется ли ценность вашими субъективными предпочтениями? С одной стороны да — если вам вдруг понадобился дополнительный слой одежды в силу наступивших холодов (изменение материальных факторов опосредованное вашей реакцией на них), то вы понесете на алтарь больше еды чем раньше. Чем от большего количества еды вы отказываетесь в пользу одежды, тем выше вы цените одежду. Но что если с вашими предпочтениями ничего не происходит, а алтарь вдруг начинает выдавать в два раза больше одежды на то же количество еды? Продолжите ли вы нести столько же, что раньше? Почти точно нет, скорее всего вы больше еды начнете оставлять себе. Получается, ценность одежды понизится — но не потому что что-либо изменилось субъективно, а потому что изменилась доступная вам технология превращения одного в другое. Вы меньшим теперт готовы жертвовать ради одежды, потому что у вас есть теперь способ получить её за меньшее. А что бы здесь было той "субъективной" ценностью, которая остается неизменной, если в поведении она не выражается — как раз субъективизм здесь начинает выглядеть "метафизическим".
Преображающих алтарей в мире почти не существует. Зато в мире есть труд — труд это общее название для деятельности по превращению менее полезных предметов в более полезные. Труд в сочетании с обменом позволяют даже воплотить ту самую магию — предоставить способность отдавать еду и получать взамен одежду. Воспроизводимость ценных предметов трудом определяет возможности их соотношений. То что легко воспроизвести не может быть более экономически ценным в капиталистическом укладе, чем то что воспроизвести трудно, независимо от субъективных оцениваний. Руководящим для экономической ценности субъективным оцениванием становится оценивание не собственных свойств того или иного предмета, а трудности его воспроизводства, "количества необходимого труда". Конечно, это применимо только к тем предметам, что воспроизводимы и ровно поэтому.
Простая демонстрация и демистификация трудовой теории ценности (стоимости)
Чтобы нечто могло быть ценным, оно в первую очередь должно вообще существовать, то есть иметь какие-то материальные проявления. Эти проявления необязательно вещные. Ценным может статус, но и статус ценен потому что проявляется в действительности: в дверях, которые перед тобой открываются, в тоне, которым с тобой разговаривают. Необходимость материальности заставляет некоторых считать, что объекты и ценны в силу своей материальности. Но это не совсем так — фактическое свойство должно быть, но ещё оно должно быть востребовано. Материальное свойство само по себе для ценности это пока ещё ничто. Конечно, востребованность не случайна и близко связана со свойствами того, что востребовано, и тем не менее эта востребованность не сводится к свойствам — она происходит только во встрече предмета с агентом, и когда мы видим ценность в самой вещи как материальном объекте, мы видим её смотря на вещь глазами такого предполагаемого агента.
Т.н. "субъективная" теория ценности вымещает наивный материализм. Подобным образом более социологические теории ценности вымещают наивный субъективизм. Да, обладать ценностью внутри экономики — системы производства, оборота и потребления — может только нечто субъективно востребованное, также как и только нечто имеющее материальные проявления может быть субъективно востребованным. Но также как субъективная ценность появляется из материальных свойств под сенью их оценок и не сводится к самим свойствам, так и экономическая ценность появляется из субъективных оцениваний под сенью их роли в общем обороте и не сводится к ним.
Видно это даже на простейшем примере экономики одного человека, выступающего и производителем, и потребителем. Положим вы находите себя в ситуации способности получать одежду, отказываясь от чего-то другого, скажем еды. Пока даже не трогаем этого получения в терминах труда, пока скажем что вам доступен магический алтарь, превращающий еду в одежду. Какова ценность одежды для вас? Мы можем сказать это посмотрев на ваше поведение — посмотрев сколько еды вы понесете на алтарь, по тому курсу, что алтарь вам предлагает.
Регулируется ли ценность вашими субъективными предпочтениями? С одной стороны да — если вам вдруг понадобился дополнительный слой одежды в силу наступивших холодов (изменение материальных факторов опосредованное вашей реакцией на них), то вы понесете на алтарь больше еды чем раньше. Чем от большего количества еды вы отказываетесь в пользу одежды, тем выше вы цените одежду. Но что если с вашими предпочтениями ничего не происходит, а алтарь вдруг начинает выдавать в два раза больше одежды на то же количество еды? Продолжите ли вы нести столько же, что раньше? Почти точно нет, скорее всего вы больше еды начнете оставлять себе. Получается, ценность одежды понизится — но не потому что что-либо изменилось субъективно, а потому что изменилась доступная вам технология превращения одного в другое. Вы меньшим теперт готовы жертвовать ради одежды, потому что у вас есть теперь способ получить её за меньшее. А что бы здесь было той "субъективной" ценностью, которая остается неизменной, если в поведении она не выражается — как раз субъективизм здесь начинает выглядеть "метафизическим".
Преображающих алтарей в мире почти не существует. Зато в мире есть труд — труд это общее название для деятельности по превращению менее полезных предметов в более полезные. Труд в сочетании с обменом позволяют даже воплотить ту самую магию — предоставить способность отдавать еду и получать взамен одежду. Воспроизводимость ценных предметов трудом определяет возможности их соотношений. То что легко воспроизвести не может быть более экономически ценным в капиталистическом укладе, чем то что воспроизвести трудно, независимо от субъективных оцениваний. Руководящим для экономической ценности субъективным оцениванием становится оценивание не собственных свойств того или иного предмета, а трудности его воспроизводства, "количества необходимого труда". Конечно, это применимо только к тем предметам, что воспроизводимы и ровно поэтому.
BY Жизнь с другими
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Pavel Durov, a billionaire who embraces an all-black wardrobe and is often compared to the character Neo from "the Matrix," funds Telegram through his personal wealth and debt financing. And despite being one of the world's most popular tech companies, Telegram reportedly has only about 30 employees who defer to Durov for most major decisions about the platform. Sebi said data, emails and other documents are being retrieved from the seized devices and detailed investigation is in progress. Artem Kliuchnikov and his family fled Ukraine just days before the Russian invasion. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users.
from us
