Последние дни молчал, потому что закрываем прошлогодний проект. Считаю отчеты по грантам худшей формой наказания, но сейчас не об этом. Делюсь таблицей из отчета, это результат опроса нескольких тысяч молодых людей 18-35 лет.
Вопрос был о том, с чем они себя идентифицируют, два варианта ответа. Краткие итоги: - в Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Северной Осетии доминирует этническая компонента - по большей части люди ощущают себя представителями этносов, а уже потом религий (в КБР и КЧР) или страны (РСО) - в Ингушетии и Чечне большинство ставит на первое место религию, на второе место - этничность - в Ставропольском крае доминирует общероссийская идентичность - в Дагестане за первое место борятся общероссийская и религиозная идентичность - я же говорил, что этничность там постепенно уступает место - самая крепкая локальная идентичность (регион / город / село) - в Осетии и Ставропольском крае - почему в Чечне 40% затруднились с выбором, я сам затрудняюсь сказать, надо глубже смотреть - в том числе и на методы сборы данных
Тут можно глубже смотреть и уходить в анализ кроссов, чем я обязательно займусь. Разумеется, полевое анкетирование - не панацея, я лично прямое общение как метод сбора информации уважаю намного больше. Но приятно, когда опрос подтверждает твои черновые гипотезы, построенные на личном опыте.
UPD кстати, из этого совершенно не следует, что самые большие этнонационалисты живут в КБР или Осетии. Многие жители Чечни или Ингушетии, ставя на первое место религию, считают ее неразрывной частью чеченской или ингушской идентичности. Еще один аргумент в сторону живого общения или включенного наблюдения, которые работают очевидно лучше опросов
Последние дни молчал, потому что закрываем прошлогодний проект. Считаю отчеты по грантам худшей формой наказания, но сейчас не об этом. Делюсь таблицей из отчета, это результат опроса нескольких тысяч молодых людей 18-35 лет.
Вопрос был о том, с чем они себя идентифицируют, два варианта ответа. Краткие итоги: - в Кабардино-Балкарии, Карачаево-Черкесии и Северной Осетии доминирует этническая компонента - по большей части люди ощущают себя представителями этносов, а уже потом религий (в КБР и КЧР) или страны (РСО) - в Ингушетии и Чечне большинство ставит на первое место религию, на второе место - этничность - в Ставропольском крае доминирует общероссийская идентичность - в Дагестане за первое место борятся общероссийская и религиозная идентичность - я же говорил, что этничность там постепенно уступает место - самая крепкая локальная идентичность (регион / город / село) - в Осетии и Ставропольском крае - почему в Чечне 40% затруднились с выбором, я сам затрудняюсь сказать, надо глубже смотреть - в том числе и на методы сборы данных
Тут можно глубже смотреть и уходить в анализ кроссов, чем я обязательно займусь. Разумеется, полевое анкетирование - не панацея, я лично прямое общение как метод сбора информации уважаю намного больше. Но приятно, когда опрос подтверждает твои черновые гипотезы, построенные на личном опыте.
UPD кстати, из этого совершенно не следует, что самые большие этнонационалисты живут в КБР или Осетии. Многие жители Чечни или Ингушетии, ставя на первое место религию, считают ее неразрывной частью чеченской или ингушской идентичности. Еще один аргумент в сторону живого общения или включенного наблюдения, которые работают очевидно лучше опросов
On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Also in the latest update is the ability for users to create a unique @username from the Settings page, providing others with an easy way to contact them via Search or their t.me/username link without sharing their phone number. Telegram boasts 500 million users, who share information individually and in groups in relative security. But Telegram's use as a one-way broadcast channel — which followers can join but not reply to — means content from inauthentic accounts can easily reach large, captive and eager audiences. Telegram, which does little policing of its content, has also became a hub for Russian propaganda and misinformation. Many pro-Kremlin channels have become popular, alongside accounts of journalists and other independent observers. The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform.
from vn
