Любовь и Александр живут в одном из прифронтовых районов ДНР. Александр с первых дней в ополчении, когда родной Лисичанск захватили ВСУ, поехал вместе с любимой в ДНР. Люба пошла служить вместе с мужем, выполняя обязанности санитарки и повара.
А в сентябре 2014 года Саша проводил разминирование возле Должанки - в километре от российской границы. И попал на «умную мину», реагирующую на голос. Наклонился поставить флажок и в следующий миг она взорвалась. Парню оторвало обе руки, повредило ноги, а все его лицо превратилось в кровавую массу.
«Он прощался со мной, просил быть счастливой, а если выйду замуж и рожу сына, назвать его именем. А потом просил пожалеть и пристрелить его. А я колола антишоковые и не видела ничего от слез», - рассказывает каналу Донбасс решает женщина.
Ей не только удалось спасти мужа, которому пришлось перенести более 60 операций, но и осуществить их давнюю мечту – родить сына Артемку.
Любовь и Александр живут в одном из прифронтовых районов ДНР. Александр с первых дней в ополчении, когда родной Лисичанск захватили ВСУ, поехал вместе с любимой в ДНР. Люба пошла служить вместе с мужем, выполняя обязанности санитарки и повара.
А в сентябре 2014 года Саша проводил разминирование возле Должанки - в километре от российской границы. И попал на «умную мину», реагирующую на голос. Наклонился поставить флажок и в следующий миг она взорвалась. Парню оторвало обе руки, повредило ноги, а все его лицо превратилось в кровавую массу.
«Он прощался со мной, просил быть счастливой, а если выйду замуж и рожу сына, назвать его именем. А потом просил пожалеть и пристрелить его. А я колола антишоковые и не видела ничего от слез», - рассказывает каналу Донбасс решает женщина.
Ей не только удалось спасти мужа, которому пришлось перенести более 60 операций, но и осуществить их давнюю мечту – родить сына Артемку.
Under the Sebi Act, the regulator has the power to carry out search and seizure of books, registers, documents including electronics and digital devices from any person associated with the securities market. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Oh no. There’s a certain degree of myth-making around what exactly went on, so take everything that follows lightly. Telegram was originally launched as a side project by the Durov brothers, with Nikolai handling the coding and Pavel as CEO, while both were at VK. The perpetrators use various names to carry out the investment scams. They may also impersonate or clone licensed capital market intermediaries by using the names, logos, credentials, websites and other details of the legitimate entities to promote the illegal schemes. Overall, extreme levels of fear in the market seems to have morphed into something more resembling concern. For example, the Cboe Volatility Index fell from its 2022 peak of 36, which it hit Monday, to around 30 on Friday, a sign of easing tensions. Meanwhile, while the price of WTI crude oil slipped from Sunday’s multiyear high $130 of barrel to $109 a pop. Markets have been expecting heavy restrictions on Russian oil, some of which the U.S. has already imposed, and that would reduce the global supply and bring about even more burdensome inflation.
from vn
