Во-вторых, видим через Фрэнка отражение одного из конструирующих принципов истории. Той самой магистральной мысли, что красной нитью пронизывает произведение.
В «Мейр из Исттауна» это вопрос проработки травмирующего опыта — как пережить горе, любое ли горе можно пережить, и есть ли вообще шанс на счастливую жизнь после такой трагедии, которая ломает тебя полностью.
Это один из центральных лейтмотивов истории. Так что рассуждения на эту тему с разных плоскостей через тех или иных персонажей мы увидим еще не раз. Даже в случае с трагедией в семье Мейр каждый из персонажей справляется с произошедшим по своему.
Но позиция Фрэнка интересна тем, что она не просто «одна из» — она диаметральна позиции Мейр. Потому что ему удалось не только справиться с трагедией — он смог снова стать счастливым. Он в буквальном смысле стал Фрэнком 2.0.
В то время как Мейр не в силах даже осознать травму, не говоря уже о том, чтобы проработать ее.
Во-вторых, видим через Фрэнка отражение одного из конструирующих принципов истории. Той самой магистральной мысли, что красной нитью пронизывает произведение.
В «Мейр из Исттауна» это вопрос проработки травмирующего опыта — как пережить горе, любое ли горе можно пережить, и есть ли вообще шанс на счастливую жизнь после такой трагедии, которая ломает тебя полностью.
Это один из центральных лейтмотивов истории. Так что рассуждения на эту тему с разных плоскостей через тех или иных персонажей мы увидим еще не раз. Даже в случае с трагедией в семье Мейр каждый из персонажей справляется с произошедшим по своему.
Но позиция Фрэнка интересна тем, что она не просто «одна из» — она диаметральна позиции Мейр. Потому что ему удалось не только справиться с трагедией — он смог снова стать счастливым. Он в буквальном смысле стал Фрэнком 2.0.
В то время как Мейр не в силах даже осознать травму, не говоря уже о том, чтобы проработать ее.
Messages are not fully encrypted by default. That means the company could, in theory, access the content of the messages, or be forced to hand over the data at the request of a government. But Telegram says people want to keep their chat history when they get a new phone, and they like having a data backup that will sync their chats across multiple devices. And that is why they let people choose whether they want their messages to be encrypted or not. When not turned on, though, chats are stored on Telegram's services, which are scattered throughout the world. But it has "disclosed 0 bytes of user data to third parties, including governments," Telegram states on its website. He floated the idea of restricting the use of Telegram in Ukraine and Russia, a suggestion that was met with fierce opposition from users. Shortly after, Durov backed off the idea. "Like the bombing of the maternity ward in Mariupol," he said, "Even before it hits the news, you see the videos on the Telegram channels." Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war.
from vn
