Чувствительность, уязвимость и ранимость — три качества, которые кажутся почти синонимами, но между ними есть тонкие, часто ускользающие различия. Каждое из них обладает своей глубиной и ценностью, своей уникальной природой. Я достаточно часто встречаюсь с ними в пространстве тренингов и терапии и мне кажется важным осмыслить эти слова/явления.
Чувствительность — дар и бремя Чувствительность — это способность замечать, воспринимать и быть затронутым тем, что происходит внутри и вокруг. Это качество восприятия, тонкость улавливания нюансов, которая может распространяться на физическую, эмоциональную, социальную сферы.
Но та же чувствительность может становиться испытанием, когда боль или другие интенсивные ощущения переживаются с большей силой. Один из участников моих групп однажды сказал: «Моя чувствительность — это как ходить без кожи. Я замечаю всё, я реагирую на всё. Это невероятно обогащает мою жизнь, но иногда мне кажется, что я должен платить за это слишком высокую цену».
Чувствительность — это дар видеть мир в его многообразии красок, оттенков, звуков, запахов. Это возможность быть глубоко тронутым музыкой, образами, движением, прикосновениями. Но она же может превращаться в бремя, когда интенсивность переживания становится чрезмерной и оказывается сложно защититься от наплыва впечатлений и ощущений.
Уязвимость — открытость миру Уязвимость более объемна. Это выбор быть открытым, доступным, без доспехов и щитов. Это готовность рисковать быть раненым ради возможности полноценного контакта. В уязвимости есть элемент выбора, осознанности и силы.
На одном из тренингов, посвященных теме уязвимости, одна из участниц поделилась: «Я была воспитана с идеей, что уязвимость — это слабость. Но я обнаружила, что, наоборот, требуется огромная внутренняя сила, чтобы позволить себе быть уязвимой, показывать свои страхи, сомнения и быть подлинной». Уязвимость не означает отсутствие границ, она означает проницаемость этих границ. Это как мембрана клетки — она позволяет избирательно пропускать то, что нужно для жизни, и отфильтровывать потенциально вредное. Я часто думаю об уязвимости как о танце с миром, где необходимо чувствовать баланс между открытостью и защищенностью.
Ранимость — следы прошлой боли Ранимость — это особое состояние, часто связанное с прошлыми травмами, с тем, что уже было ранено. Это те участки нашей души, которые болят при самом легком прикосновении, наши чувствительные точки, места хронической боли.
У каждого из нас есть свои ранимые места. Это могут быть определенные темы, слова, ситуации, которые вызывают непропорционально сильную реакцию. Я помню, как во время одной из групповых дискуссий кто-то сказал что-то, что случайно задело старую рану одного из участников. Его лицо изменилось, дыхание стало поверхностным, и он словно отключился от группы на некоторое время.
Ранимость — это не выбор. Это то, с чем мы живем, то, что зачастую определяет наши реакции без нашего ведома. Работа с ранимостью — это исцеление, которое требует нежности, терпения и времени.
Путь интеграции Мне кажется, что стоит признавать присутствие этих качеств в нашей жизни, признавать их как важные аспекты нашего человеческого опыта. Чувствительность обогащает восприятие, уязвимость позволяет быть подлинными и создавать настоящие связи, а ранимость — это напоминание о том, что мы живые.
На одном из последних тренингов одна из участниц сказала: «Я думала, что должна прятать свою боль, свои уязвимые места. Но когда я разрешила себе их показать, осознавая и чувствуя их, то обнаружила, что в них содержится не только боль, но и сила. Сила моей истории, сила моего выживания, сила моего преодоления».
В конечном счете, наша способность чувствовать, выбирать уязвимость и признавать ранимость — это то, что делает нас людьми. В этих трех качествах скрыта наша хрупкая и стойкая человечность, наша способность соединяться, любить, расти и преображаться.
Чувствительность, уязвимость и ранимость — три качества, которые кажутся почти синонимами, но между ними есть тонкие, часто ускользающие различия. Каждое из них обладает своей глубиной и ценностью, своей уникальной природой. Я достаточно часто встречаюсь с ними в пространстве тренингов и терапии и мне кажется важным осмыслить эти слова/явления.
Чувствительность — дар и бремя Чувствительность — это способность замечать, воспринимать и быть затронутым тем, что происходит внутри и вокруг. Это качество восприятия, тонкость улавливания нюансов, которая может распространяться на физическую, эмоциональную, социальную сферы.
Но та же чувствительность может становиться испытанием, когда боль или другие интенсивные ощущения переживаются с большей силой. Один из участников моих групп однажды сказал: «Моя чувствительность — это как ходить без кожи. Я замечаю всё, я реагирую на всё. Это невероятно обогащает мою жизнь, но иногда мне кажется, что я должен платить за это слишком высокую цену».
Чувствительность — это дар видеть мир в его многообразии красок, оттенков, звуков, запахов. Это возможность быть глубоко тронутым музыкой, образами, движением, прикосновениями. Но она же может превращаться в бремя, когда интенсивность переживания становится чрезмерной и оказывается сложно защититься от наплыва впечатлений и ощущений.
Уязвимость — открытость миру Уязвимость более объемна. Это выбор быть открытым, доступным, без доспехов и щитов. Это готовность рисковать быть раненым ради возможности полноценного контакта. В уязвимости есть элемент выбора, осознанности и силы.
На одном из тренингов, посвященных теме уязвимости, одна из участниц поделилась: «Я была воспитана с идеей, что уязвимость — это слабость. Но я обнаружила, что, наоборот, требуется огромная внутренняя сила, чтобы позволить себе быть уязвимой, показывать свои страхи, сомнения и быть подлинной». Уязвимость не означает отсутствие границ, она означает проницаемость этих границ. Это как мембрана клетки — она позволяет избирательно пропускать то, что нужно для жизни, и отфильтровывать потенциально вредное. Я часто думаю об уязвимости как о танце с миром, где необходимо чувствовать баланс между открытостью и защищенностью.
Ранимость — следы прошлой боли Ранимость — это особое состояние, часто связанное с прошлыми травмами, с тем, что уже было ранено. Это те участки нашей души, которые болят при самом легком прикосновении, наши чувствительные точки, места хронической боли.
У каждого из нас есть свои ранимые места. Это могут быть определенные темы, слова, ситуации, которые вызывают непропорционально сильную реакцию. Я помню, как во время одной из групповых дискуссий кто-то сказал что-то, что случайно задело старую рану одного из участников. Его лицо изменилось, дыхание стало поверхностным, и он словно отключился от группы на некоторое время.
Ранимость — это не выбор. Это то, с чем мы живем, то, что зачастую определяет наши реакции без нашего ведома. Работа с ранимостью — это исцеление, которое требует нежности, терпения и времени.
Путь интеграции Мне кажется, что стоит признавать присутствие этих качеств в нашей жизни, признавать их как важные аспекты нашего человеческого опыта. Чувствительность обогащает восприятие, уязвимость позволяет быть подлинными и создавать настоящие связи, а ранимость — это напоминание о том, что мы живые.
На одном из последних тренингов одна из участниц сказала: «Я думала, что должна прятать свою боль, свои уязвимые места. Но когда я разрешила себе их показать, осознавая и чувствуя их, то обнаружила, что в них содержится не только боль, но и сила. Сила моей истории, сила моего выживания, сила моего преодоления».
В конечном счете, наша способность чувствовать, выбирать уязвимость и признавать ранимость — это то, что делает нас людьми. В этих трех качествах скрыта наша хрупкая и стойкая человечность, наша способность соединяться, любить, расти и преображаться.
For Oleksandra Tsekhanovska, head of the Hybrid Warfare Analytical Group at the Kyiv-based Ukraine Crisis Media Center, the effects are both near- and far-reaching. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%. Groups are also not fully encrypted, end-to-end. This includes private groups. Private groups cannot be seen by other Telegram users, but Telegram itself can see the groups and all of the communications that you have in them. All of the same risks and warnings about channels can be applied to groups. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. I want a secure messaging app, should I use Telegram?
from vn
