БОЛЬШЕ ВСЕГО чужая патологическая зависимость от мобильных телефонов, по науке — номофобия, бесит в театре и в концертном зале (в музеях не так, хотя тоже не айс). При этом зрители с включёнными во время зрелища экранами не считают, что они делают что-то странное и неправильное: «А чо такого?! А вон другие... А мне на память...»
Недавно я был в Сочи на Зимнем фестивале искусств, и сидевший рядом коллега, культурный журналист, прекрасной души человек, натурально не вылезал из телефона. Хотелось его удавить, но я смирял гордыню. А оркестр Мариинского театра (!) под руководством маэстро Гергиева (!!) тем временем великолепно исполнял симфонии Чайковского и Брамса. Музыка шла для него фоном, и меня отвлекал мерцающим экраном... Ад — это другие.
Театрам не надо поощрять номофобов аудиопризывами: мол, снимайте, ставьте хештеги. Нет! Наоборот, надо их стыдить и воспитывать. Не стоят разрушенной атмосферы лайки и сомнительного качества видео и фото, которые они делают, а после замусоривают им соцсети. Часто эти записи — антиреклама спектаклю или концерту.
БОЛЬШЕ ВСЕГО чужая патологическая зависимость от мобильных телефонов, по науке — номофобия, бесит в театре и в концертном зале (в музеях не так, хотя тоже не айс). При этом зрители с включёнными во время зрелища экранами не считают, что они делают что-то странное и неправильное: «А чо такого?! А вон другие... А мне на память...»
Недавно я был в Сочи на Зимнем фестивале искусств, и сидевший рядом коллега, культурный журналист, прекрасной души человек, натурально не вылезал из телефона. Хотелось его удавить, но я смирял гордыню. А оркестр Мариинского театра (!) под руководством маэстро Гергиева (!!) тем временем великолепно исполнял симфонии Чайковского и Брамса. Музыка шла для него фоном, и меня отвлекал мерцающим экраном... Ад — это другие.
Театрам не надо поощрять номофобов аудиопризывами: мол, снимайте, ставьте хештеги. Нет! Наоборот, надо их стыдить и воспитывать. Не стоят разрушенной атмосферы лайки и сомнительного качества видео и фото, которые они делают, а после замусоривают им соцсети. Часто эти записи — антиреклама спектаклю или концерту.
Я снимаю только на поклонах.
#добрый_зритель
BY Влад Васюхин
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
But because group chats and the channel features are not end-to-end encrypted, Galperin said user privacy is potentially under threat. The War on Fakes channel has repeatedly attempted to push conspiracies that footage from Ukraine is somehow being falsified. One post on the channel from February 24 claimed without evidence that a widely viewed photo of a Ukrainian woman injured in an airstrike in the city of Chuhuiv was doctored and that the woman was seen in a different photo days later without injuries. The post, which has over 600,000 views, also baselessly claimed that the woman's blood was actually makeup or grape juice. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised. Two days after Russia invaded Ukraine, an account on the Telegram messaging platform posing as President Volodymyr Zelenskiy urged his armed forces to surrender. Either way, Durov says that he withdrew his resignation but that he was ousted from his company anyway. Subsequently, control of the company was reportedly handed to oligarchs Alisher Usmanov and Igor Sechin, both allegedly close associates of Russian leader Vladimir Putin.
from vn
