Мы не будем писать про тех, кто прадвами или неправдами остался дома и не поехал туда, где горят пятиэтажки и девятиэтажки. Только о воюющих. Они разные, очень разные. Многие из офицеров в училищах и академиях учились не искуству войны, а чинопочитанию. И стремлению сделать карьеру. Не ведомо на каком этапе, но в мозгах высшего командования сложилось оценочное мнение подчиненных. И как одна капля грязи делает грязной всю чашку, так это мнение поменяло всю суворовскую картину - "отец солдатам". Кулуарно считалось что если у тебя большие потери, то ты настоящий офицер, не боящийся крови; не отсиживаешся, а стремишся выполнить приказ любой ценой. Что больше всего и ценится, хоть этот приказ и не выполнен. Укреп, как был, так и осталась за противником, вот только - он, он, ещё он, - да все они, не вернулись из боя. Кто-то вообще говорит прямым текстом - "чем быстрее у меня закончится личный состав, тем скорее уеду из этого проклятого места на переформирование и в отпуск. У таких здесь имя - "Людоеды". Потом, далеко потом, они будут ворочаться в постели, и им будут казаться, что со обоев на стенах на них смотрят сотни, а то и тысячи глаз солдатских матерей и жён. Каждую ночь смотрят. Тогда спать поможет водка. А другим ничего казаться не будет, они будут преподавать в аккадемиях и по ночам видеть светлые детские сны.
Но много и других. Совершенно других. У моего друга на Покровском направлении несколько ранений, последнее тяжёлое в голову при штурме Красногорски, стоит категория Д - комиссация, он пьёт в день по 24 таблетки, чтобы мозг снабжался кровью, и остаётся в строю. Потому что не может бросить своих бойцов. Другой за солдат стоял горой, каждому показывал, как правильно окапаваться, закреплять землю, как искать мины, вести группы, - и команда его на штурм была - " не - "Вперёд" и маты, а - "За мной". Выполнял задачи почти без потерь, потом получил осколочные ранения в ноги, пока штурмовали Марьинку; узнал, что новый командир угробил почти весь батальон, сбежал из госпиталя на костылях, вернулся на позиции к своим бойцам и с ними погиб.
Он командир 36 бригады. 29 армия. Позывной - "Лес". Бригаду вывели из Харьковской области, потрепанную, демарализованную. И сразу под Угледар. На штурм. Три дня планировали операцию. Он жил с бойцами в блиндаже, ел с ними из одного котелка, хотя ему предлагали оттянуться подальше в тыл, где было сносное жилье. Отказался. В час "Ч" один из командиров роты перетрусил, разобрал радиостанцию и остался с ротой в посадке. Ещё один батальон по какой-то причине тоже не выдвинулся. Остальные взяли первую посадку, 1700 метров сполшных укреплений. Взяли пленных. Стоял август, жара, трава по пояс. Он допросил одного из пленных - что в следующей посадке? Оказалось тоже самое + два бетонных дота. Люди устали. Не хотели идти дальше. Отдавать приказ, орать, бесполезно, чуть выдвинутся и сразу залегают. Рядом с ним находилось четыре рядовых. Потные, задыхающиеся. Он взял комбата, ротного, этих бойцов и пополз в траве. Такого ещё не видели. Впереди ползёт полковник, за ним подполковник, ещё пару офицеров, и позади четверо бойцов. В посадке сразу напоролись на противника. Лес успел первым бросить гранату, гранатометчика и тех, кто выжил, обнулил автоматным огнём. Ворвались в траншеи. К этому времени подползли ещё бойцы. Бой длился минут 30. Зачистили. Впереди доты - и снова он ползёт впереди, за ним добровольцы - он сказал "только добровольцы", их нашлось всего 12 человек. Бой. Доты взяты. И он опять вперёд. Тот долгий день для него закончился потерей стопы: вытаскивая раненого взводного, наступил на мину. Он зажгутовался, дотащил взводного, по рации орало начальство - "Лес, куда!? На эвакуацию!" Но в поле оставался раненым его лучший ротный, и он пополз за ним. Потерял сознание. Ротному дали Героя России посмертно. "Лес" отлежал по госпиталям, теперь он на вышестоящей должности - генерал. А тот бой, где комбриг оставлял подчиненых в окопе, чтобы отдышались, и сам первым шёл и шёл на штурм, показал всем на том участке, какой он на самом деле - настоящий русский офицер.
Мы не будем писать про тех, кто прадвами или неправдами остался дома и не поехал туда, где горят пятиэтажки и девятиэтажки. Только о воюющих. Они разные, очень разные. Многие из офицеров в училищах и академиях учились не искуству войны, а чинопочитанию. И стремлению сделать карьеру. Не ведомо на каком этапе, но в мозгах высшего командования сложилось оценочное мнение подчиненных. И как одна капля грязи делает грязной всю чашку, так это мнение поменяло всю суворовскую картину - "отец солдатам". Кулуарно считалось что если у тебя большие потери, то ты настоящий офицер, не боящийся крови; не отсиживаешся, а стремишся выполнить приказ любой ценой. Что больше всего и ценится, хоть этот приказ и не выполнен. Укреп, как был, так и осталась за противником, вот только - он, он, ещё он, - да все они, не вернулись из боя. Кто-то вообще говорит прямым текстом - "чем быстрее у меня закончится личный состав, тем скорее уеду из этого проклятого места на переформирование и в отпуск. У таких здесь имя - "Людоеды". Потом, далеко потом, они будут ворочаться в постели, и им будут казаться, что со обоев на стенах на них смотрят сотни, а то и тысячи глаз солдатских матерей и жён. Каждую ночь смотрят. Тогда спать поможет водка. А другим ничего казаться не будет, они будут преподавать в аккадемиях и по ночам видеть светлые детские сны.
Но много и других. Совершенно других. У моего друга на Покровском направлении несколько ранений, последнее тяжёлое в голову при штурме Красногорски, стоит категория Д - комиссация, он пьёт в день по 24 таблетки, чтобы мозг снабжался кровью, и остаётся в строю. Потому что не может бросить своих бойцов. Другой за солдат стоял горой, каждому показывал, как правильно окапаваться, закреплять землю, как искать мины, вести группы, - и команда его на штурм была - " не - "Вперёд" и маты, а - "За мной". Выполнял задачи почти без потерь, потом получил осколочные ранения в ноги, пока штурмовали Марьинку; узнал, что новый командир угробил почти весь батальон, сбежал из госпиталя на костылях, вернулся на позиции к своим бойцам и с ними погиб.
Он командир 36 бригады. 29 армия. Позывной - "Лес". Бригаду вывели из Харьковской области, потрепанную, демарализованную. И сразу под Угледар. На штурм. Три дня планировали операцию. Он жил с бойцами в блиндаже, ел с ними из одного котелка, хотя ему предлагали оттянуться подальше в тыл, где было сносное жилье. Отказался. В час "Ч" один из командиров роты перетрусил, разобрал радиостанцию и остался с ротой в посадке. Ещё один батальон по какой-то причине тоже не выдвинулся. Остальные взяли первую посадку, 1700 метров сполшных укреплений. Взяли пленных. Стоял август, жара, трава по пояс. Он допросил одного из пленных - что в следующей посадке? Оказалось тоже самое + два бетонных дота. Люди устали. Не хотели идти дальше. Отдавать приказ, орать, бесполезно, чуть выдвинутся и сразу залегают. Рядом с ним находилось четыре рядовых. Потные, задыхающиеся. Он взял комбата, ротного, этих бойцов и пополз в траве. Такого ещё не видели. Впереди ползёт полковник, за ним подполковник, ещё пару офицеров, и позади четверо бойцов. В посадке сразу напоролись на противника. Лес успел первым бросить гранату, гранатометчика и тех, кто выжил, обнулил автоматным огнём. Ворвались в траншеи. К этому времени подползли ещё бойцы. Бой длился минут 30. Зачистили. Впереди доты - и снова он ползёт впереди, за ним добровольцы - он сказал "только добровольцы", их нашлось всего 12 человек. Бой. Доты взяты. И он опять вперёд. Тот долгий день для него закончился потерей стопы: вытаскивая раненого взводного, наступил на мину. Он зажгутовался, дотащил взводного, по рации орало начальство - "Лес, куда!? На эвакуацию!" Но в поле оставался раненым его лучший ротный, и он пополз за ним. Потерял сознание. Ротному дали Героя России посмертно. "Лес" отлежал по госпиталям, теперь он на вышестоящей должности - генерал. А тот бой, где комбриг оставлял подчиненых в окопе, чтобы отдышались, и сам первым шёл и шёл на штурм, показал всем на том участке, какой он на самом деле - настоящий русский офицер.
BY Возле Войны
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free "Russians are really disconnected from the reality of what happening to their country," Andrey said. "So Telegram has become essential for understanding what's going on to the Russian-speaking world." After fleeing Russia, the brothers founded Telegram as a way to communicate outside the Kremlin's orbit. They now run it from Dubai, and Pavel Durov says it has more than 500 million monthly active users. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. For tech stocks, “the main thing is yields,” Essaye said.
from us
