Начал распаковывать наловленное в Метро. Хотелось вечером чего-то предсказуемого и простого, поэтому взгляд упал на Петрикор.
Помню, когда шли первые дегустации Шумринки лет пять назад, я был удивлен, насколько красный бленд Петрикор превосходил остальные позиции, и даже топовый Сурб Геворг. Уже потом он озолотел на Mondus Vini 22, поэтому даже две тысячи рублей представлялись не столь уж и диким прайсом за этот образец - могут и делают.
Шумринка не очень большое хозяйство, а в последнее время еще и вошедшее в воды бизнес-шторма, когда один совладелец по суду отсудил всё у другого совладельца - но это российское виноделие, будем надеяться, пройдет без абордажной команды Россельхозбанка.
Бордобленд для экономных и прагматичных. Он раскрывающийся, интересный, но не очень мощный. Красив, наряден, но худосочен. Скорее тощ, чем грациозен.
Однако за предсказуемость в российском виноделии уже можно заплатить. Я бы ещё за ним зашёл, это то вино, которое может стать интереснее за пару-тройку лет.
Начал распаковывать наловленное в Метро. Хотелось вечером чего-то предсказуемого и простого, поэтому взгляд упал на Петрикор.
Помню, когда шли первые дегустации Шумринки лет пять назад, я был удивлен, насколько красный бленд Петрикор превосходил остальные позиции, и даже топовый Сурб Геворг. Уже потом он озолотел на Mondus Vini 22, поэтому даже две тысячи рублей представлялись не столь уж и диким прайсом за этот образец - могут и делают.
Шумринка не очень большое хозяйство, а в последнее время еще и вошедшее в воды бизнес-шторма, когда один совладелец по суду отсудил всё у другого совладельца - но это российское виноделие, будем надеяться, пройдет без абордажной команды Россельхозбанка.
Бордобленд для экономных и прагматичных. Он раскрывающийся, интересный, но не очень мощный. Красив, наряден, но худосочен. Скорее тощ, чем грациозен.
Однако за предсказуемость в российском виноделии уже можно заплатить. Я бы ещё за ним зашёл, это то вино, которое может стать интереснее за пару-тройку лет.
The company maintains that it cannot act against individual or group chats, which are “private amongst their participants,” but it will respond to requests in relation to sticker sets, channels and bots which are publicly available. During the invasion of Ukraine, Pavel Durov has wrestled with this issue a lot more prominently than he has before. Channels like Donbass Insider and Bellum Acta, as reported by Foreign Policy, started pumping out pro-Russian propaganda as the invasion began. So much so that the Ukrainian National Security and Defense Council issued a statement labeling which accounts are Russian-backed. Ukrainian officials, in potential violation of the Geneva Convention, have shared imagery of dead and captured Russian soldiers on the platform. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. On Feb. 27, however, he admitted from his Russian-language account that "Telegram channels are increasingly becoming a source of unverified information related to Ukrainian events." On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. Now safely in France with his spouse and three of his children, Kliuchnikov scrolls through Telegram to learn about the devastation happening in his home country.
from ye
