Сегодня в рубрике «человек (не совсем) в кружочке» — Катя Март, литературный обозреватель, автор канала «Острые страницы», рассказывает о своих любимых книгах года!
Прочитать подробнее можно по ссылке:
🔵 «Храни ее»
🔵 «Собака за моим столом»
🔵 «Наследие»
🔵 «Стихи и вещи»
🔵 «Тело»
🌟 @dommmuruzi
Прочитать подробнее можно по ссылке:
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
Помните (ну просто лучшую) уличную экспозицию «Иосиф Бродский. “Сохрани мою тень”»?
Спустя полгода стена, ведущая ко входу в музей, вновь станет поэтическим пространством!
24 мая на сцене сада Фонтанного Дома состоится кураторский перформанс Павла Котляра. В течение 12 часов, с 10:00 до 22:00, он расскажет о каждом из 66 стихотворений, включенных в депозитарий, покажет связь между ними и раскроет принцип их отбора. Вход свободный.
Инсталляция, созданная куратором Павлом Котляром и архитектором Сергеем Падалко, «одела» стену в конструкцию из стекла и металла. Стена превратилась в депозитарий, хранилище шедевров мировой поэзии. 66 ячеек = 66 стихотворений = 66 авторов. От Гомера до Виктора Цоя, от античности до наших дней. Общеизвестные классики русской литературы (среди них: Блок, Пастернак, Лермонтов, Цветаева, Маяковский) и мировой поэзии (лишь несколько имен: Ли Бо, Шекспир, Эмили Дикинсон, Пауль Целан, Пабло Неруда, Октавио Пас).
24 и 25 мая с 10.30 до 18.00 каждые полчаса в экспозиции «Иосиф Бродский. Натюрморт» пройдут аудиопрогулки «Вещи и люди» – 20-минутные экскурсии с аудиосопровождением. Только два дня цена билета – 200 руб. для всех категорий посетителей.
25 мая с 14.00 до 16.00
«Здесь был Ося»: открытый микрофон в саду Фонтанного Дома. Неважно, сколько вам лет – 5 или 85 – приходите, чтобы прочитать любимые строчки поэта. Вход свободный
Адрес: Литейный пр., 53 (вход под арку)
🌟 @dommmuruzi
Спустя полгода стена, ведущая ко входу в музей, вновь станет поэтическим пространством!
24 мая на сцене сада Фонтанного Дома состоится кураторский перформанс Павла Котляра. В течение 12 часов, с 10:00 до 22:00, он расскажет о каждом из 66 стихотворений, включенных в депозитарий, покажет связь между ними и раскроет принцип их отбора. Вход свободный.
Инсталляция, созданная куратором Павлом Котляром и архитектором Сергеем Падалко, «одела» стену в конструкцию из стекла и металла. Стена превратилась в депозитарий, хранилище шедевров мировой поэзии. 66 ячеек = 66 стихотворений = 66 авторов. От Гомера до Виктора Цоя, от античности до наших дней. Общеизвестные классики русской литературы (среди них: Блок, Пастернак, Лермонтов, Цветаева, Маяковский) и мировой поэзии (лишь несколько имен: Ли Бо, Шекспир, Эмили Дикинсон, Пауль Целан, Пабло Неруда, Октавио Пас).
24 и 25 мая с 10.30 до 18.00 каждые полчаса в экспозиции «Иосиф Бродский. Натюрморт» пройдут аудиопрогулки «Вещи и люди» – 20-минутные экскурсии с аудиосопровождением. Только два дня цена билета – 200 руб. для всех категорий посетителей.
25 мая с 14.00 до 16.00
«Здесь был Ося»: открытый микрофон в саду Фонтанного Дома. Неважно, сколько вам лет – 5 или 85 – приходите, чтобы прочитать любимые строчки поэта. Вход свободный
Адрес: Литейный пр., 53 (вход под арку)
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
«Ничто не происходит так, как было назначено и как того ожидают, — это банальное выражение сложности жизни с такой неотвратимостью и так мощно подтверждается здесь на каждом шагу, что русский фатализм очень скоро становится понятным»
Московский дневник,
Вальтер Беньямин
24 мая в 14:00 в рамках петербургского салона «Горе от ума» «Москва 20-х» в пространстве «Где бабуля?» будем обсуждать особый взгляд европейца на жизнь в СССР - «Московский дневник» Вальтера Беньямина. Узнаем, почему же он плакал, покидая Москву?
Почитать подробнее о «Московском дневнике»:
🟠 «Московский дневник» Вальтера Беньямина — описание краха
🟠 «Они делают каждый день изматывающим»: 16 мыслей о России немецкого философа: 1926 год
🟠 Москва, я люблю тебя
🟠 Московский дневник: что писал о российской столице немецкий философ Вальтер Беньямин
Фото: Московский дневник Вальтер Беньямин. Ad Marginem Press, Москва, 2013
🌟 @dommmuruzi
Московский дневник,
Вальтер Беньямин
24 мая в 14:00 в рамках петербургского салона «Горе от ума» «Москва 20-х» в пространстве «Где бабуля?» будем обсуждать особый взгляд европейца на жизнь в СССР - «Московский дневник» Вальтера Беньямина. Узнаем, почему же он плакал, покидая Москву?
Почитать подробнее о «Московском дневнике»:
Фото: Московский дневник Вальтер Беньямин. Ad Marginem Press, Москва, 2013
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Любовь в эпоху ненависти. Хроника одного чувства, 1929-1939
Флориан Иллиес
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Хотите почистить кафель на «Ленфильме»?
Друзья работают в помещениях бывшего дореволюционного ресторана-театра-суперлокации «Аквариум». Пространство долгое время было служебным, но этим летом тут откроется выставка. Киношники разглядели под краской керамику, и решили ее раскрыть и показать, а не красить еще одним слоем краски.
Вот ссылка на закрытый чат, там временные слоты, запись и вся-вся информация.
Адрес: Каменноостровский проспект, 10.
🌟 @dommmuruzi
Друзья работают в помещениях бывшего дореволюционного ресторана-театра-суперлокации «Аквариум». Пространство долгое время было служебным, но этим летом тут откроется выставка. Киношники разглядели под краской керамику, и решили ее раскрыть и показать, а не красить еще одним слоем краски.
Вот ссылка на закрытый чат, там временные слоты, запись и вся-вся информация.
Адрес: Каменноостровский проспект, 10.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
Forwarded from Литфонд
Вместе с Александром Гачковым, автором канала «И тут и тамиздат», мы собрали для вас самые важные (и редкие!) русскоязычные зарубежные издания второй половины XX века, два из которых сейчас представлены на наших аукционах.
1. Пастернак, Б. Доктор Живаго. Милан: Feltrinelli editore, 1957.
Считается, что именно с «Доктора Живаго» берёт своё начало тамиздат! Не сумев опубликовать свой роман в СССР, Пастернак передаёт одну из копий итальянскому издателю, коммунисту Фельтринелли. Хоть автор и подвергался давлению со стороны властей, было решено напечатать книгу «во что бы то ни стало». Первое издание появилось на итальянском языке, а только затем — на языке оригинала. Именно после выхода «Доктора Живаго» Пастернаку была присвоена Нобелевская премия.
2. Ахматова, А. Реквием. Товарищество Зарубежных писателей, Мюнхен, 1963 г.
Основной текст «Реквиема» сложился в 1935–40-е годы, но долгое время хранился лишь в памяти самой Ахматовой и её ближнего окружения. После неудачной попытки напечатать цикл в «Новом мире» машинописи со стихотворениями были нелегально переданы за границу. Первый тираж 23-страничной книжки был всего 500 экземпляров, и поэтому издание считается особенно редким.
3. Бродский, И. Стихотворения и поэмы. Нью-Йорк: Inter-Language Literary Associates, 1965.
Первые разрозненные рукописи стихов Бродского попали на Запад ещё в самом начале 1960-х, однако в основе этой книги лежит 80-страничный сборник, сформированный К. Кузминским и Г. Ковалёвым. Издатели Г. Струве и В. Филиппов, хоть и понимали, что публикация в Америке может навредить уже сосланному в Норенскую Бродскому, тем не менее решились выпустить книгу молодого поэта. Сам автор увидел «Стихотворения и поэмы» лишь по возвращении из ссылки.
4. Булгаков, М. Мастер и Маргарита. Роман. 2-е изд. Париж: YMCA-press, 1967.
Главный роман Булгакова сначала появился в цензурированном виде в журнале «Москва» в 1966 году. Уже через год, также с купюрами, литературная новинка вышла отдельной книгой во Франции. Последующие переиздания были и во Франции, и в Германии, и в Америке, но первые «Мастер и Маргарита» считаются самыми редкими и ценными.
5. Набоков, В. Лолита / пер. с англ. автора. Нью-Йорк: Phaedra publishers, 1967.
Впервые «Лолита» вышла на английском языке в 1955 году. Дабы переводчики не исказили его произведение, Набоков решил сам перевести свою книгу. Некоторые тексты Набокова с 1960-х уже нелегально ходили в самиздате и пользовались особой популярностью на родине.
6. Солженицын, А. Архипелаг ГУЛаг. 1918–1956: Опыт художественного исследования. В 3 т. Т. 1–3. Париж: YMCA Press, 1973–1975.
Среди тамиздатских книг «Архипелаг ГУЛаг» известен своими самыми большими тиражами (50 000 экземпляров). Тем не менее до сих пор трёхтомник Солженицына, после выхода которого автора депортировали из СССР, считается культовым и в советское время считался одной из самых опасных книг.
7. Ерофеев, В. Москва-Петушки. Париж: YMCA-PRESS, 1977.
Впервые поэма была напечатана ещё в 1973 году в иерусалимском журнале «Ами». А спустя 4 года вышла отдельной книгой, пусть и с большим количеством неточностей, так как за границу тексты многие попадали в самиздатовских перепечатках.
8. Довлатов, С. Невидимая книга. Ann Arbor: Ардис, 1977.
Как известно, публикаций у Довлатова было совсем немного. Познакомившись с Карлом Проффером (их встреча описана в эссе «Воспоминание с лёгким акцентом»), было решено наконец-то издать первую «видимую» книгу автора. Через год на радио «Свобода» были прочитаны отрывки из «Невидимой книги», что и послужило к аресту Довлатова, а затем и вынужденной эмиграции.
9. Метрополь. Литературный альманах. Анн Арбор: Ардис, 1979.
Идея создать свою «бульдозерную» выставку литературы пришла на ум Виктору Ерофееву. Вместе с Битовым, Аксеновым и Искандером они привлекли два десятка авторов, чьи тексты не были приняты советскими изданиями. После разгрома альманаха две копии (всего тираж 12 экземпляров) были отправлены на Запад. «Метрополь» оказался одной из самых скандальных книг, так что после её публикации издателям «Ардиса» Профферам был запрещён въезд в СССР.
1. Пастернак, Б. Доктор Живаго. Милан: Feltrinelli editore, 1957.
Считается, что именно с «Доктора Живаго» берёт своё начало тамиздат! Не сумев опубликовать свой роман в СССР, Пастернак передаёт одну из копий итальянскому издателю, коммунисту Фельтринелли. Хоть автор и подвергался давлению со стороны властей, было решено напечатать книгу «во что бы то ни стало». Первое издание появилось на итальянском языке, а только затем — на языке оригинала. Именно после выхода «Доктора Живаго» Пастернаку была присвоена Нобелевская премия.
2. Ахматова, А. Реквием. Товарищество Зарубежных писателей, Мюнхен, 1963 г.
Основной текст «Реквиема» сложился в 1935–40-е годы, но долгое время хранился лишь в памяти самой Ахматовой и её ближнего окружения. После неудачной попытки напечатать цикл в «Новом мире» машинописи со стихотворениями были нелегально переданы за границу. Первый тираж 23-страничной книжки был всего 500 экземпляров, и поэтому издание считается особенно редким.
3. Бродский, И. Стихотворения и поэмы. Нью-Йорк: Inter-Language Literary Associates, 1965.
Первые разрозненные рукописи стихов Бродского попали на Запад ещё в самом начале 1960-х, однако в основе этой книги лежит 80-страничный сборник, сформированный К. Кузминским и Г. Ковалёвым. Издатели Г. Струве и В. Филиппов, хоть и понимали, что публикация в Америке может навредить уже сосланному в Норенскую Бродскому, тем не менее решились выпустить книгу молодого поэта. Сам автор увидел «Стихотворения и поэмы» лишь по возвращении из ссылки.
4. Булгаков, М. Мастер и Маргарита. Роман. 2-е изд. Париж: YMCA-press, 1967.
Главный роман Булгакова сначала появился в цензурированном виде в журнале «Москва» в 1966 году. Уже через год, также с купюрами, литературная новинка вышла отдельной книгой во Франции. Последующие переиздания были и во Франции, и в Германии, и в Америке, но первые «Мастер и Маргарита» считаются самыми редкими и ценными.
5. Набоков, В. Лолита / пер. с англ. автора. Нью-Йорк: Phaedra publishers, 1967.
Впервые «Лолита» вышла на английском языке в 1955 году. Дабы переводчики не исказили его произведение, Набоков решил сам перевести свою книгу. Некоторые тексты Набокова с 1960-х уже нелегально ходили в самиздате и пользовались особой популярностью на родине.
6. Солженицын, А. Архипелаг ГУЛаг. 1918–1956: Опыт художественного исследования. В 3 т. Т. 1–3. Париж: YMCA Press, 1973–1975.
Среди тамиздатских книг «Архипелаг ГУЛаг» известен своими самыми большими тиражами (50 000 экземпляров). Тем не менее до сих пор трёхтомник Солженицына, после выхода которого автора депортировали из СССР, считается культовым и в советское время считался одной из самых опасных книг.
7. Ерофеев, В. Москва-Петушки. Париж: YMCA-PRESS, 1977.
Впервые поэма была напечатана ещё в 1973 году в иерусалимском журнале «Ами». А спустя 4 года вышла отдельной книгой, пусть и с большим количеством неточностей, так как за границу тексты многие попадали в самиздатовских перепечатках.
8. Довлатов, С. Невидимая книга. Ann Arbor: Ардис, 1977.
Как известно, публикаций у Довлатова было совсем немного. Познакомившись с Карлом Проффером (их встреча описана в эссе «Воспоминание с лёгким акцентом»), было решено наконец-то издать первую «видимую» книгу автора. Через год на радио «Свобода» были прочитаны отрывки из «Невидимой книги», что и послужило к аресту Довлатова, а затем и вынужденной эмиграции.
9. Метрополь. Литературный альманах. Анн Арбор: Ардис, 1979.
Идея создать свою «бульдозерную» выставку литературы пришла на ум Виктору Ерофееву. Вместе с Битовым, Аксеновым и Искандером они привлекли два десятка авторов, чьи тексты не были приняты советскими изданиями. После разгрома альманаха две копии (всего тираж 12 экземпляров) были отправлены на Запад. «Метрополь» оказался одной из самых скандальных книг, так что после её публикации издателям «Ардиса» Профферам был запрещён въезд в СССР.
This media is not supported in your browser
VIEW IN TELEGRAM
«здесь нет воздуха, воздух существует, чтобы в нем задыхаться, свет, чтобы ничего в нем не видеть» — С. Беккет
Если разодрать комариный укус до крови, то будет немного пощипывать. Но если содрать корку с недавно засохшей раны, то станет, вероятно, больнее. Как удариться локтем о стол, или мизинцем зацепить дверь. Как прочитать роман «Пустоцвет».
Кто-то говорит, что книжка сдирает кожу. Кто-то называет это семейным романом. Кто-то размышляет о странном парне с задней парты и об эпохе 1990-х и 2000-х. Разве? Книга вообще ничего не делает. Это исповедь апатичного человека, едва ли способного на какую-то эмпатию. Но исповедь очень ироничная, колющая и врезающаяся в память.
Потрясающий текст погружает нас в некоторый ужас, сонное царство, пронизанное счастливой дрожью в мире, который уже давно с умелым равнодушием утратил всяческое очарование.
В какой-то момент кажется, будто Мисима и Сэлинджер усаживают в одну лодку своих героев из «Золотого храма» и «Над пропастью во ржи» и отправляют их без карт и снаряжений. Они превращаются в одного человека. Этот человек и создает роман.
И книжка была бы очередной книжкой на полке, подспорьем для новогодних подставок или просто частью современной литературы, если бы не ее конец. Если бы не последний абзац, который отрезал все сказанное ранее и отдалил масштаб, как в Гугл-картах. Это и история одной семьи, потерявшейся во времени, не успевшей пустить корни. И история о том, как устроен этот мир. И о тех, кто сейчас в добром здравии, кто неистребим и за кем все-таки будущее. К сожалению.
Но вообще можно не читать этот роман. "Роман". Можно поставить на кухне облезлую табуретку. Забраться на нее с ногами. Захватить с собой мешок сладкого зефира из магазина внизу, где найдется все и в любое время. И начать запихивать извилистые зефирины в рот, пока не станет слишком, пока не затошнит. И параллельно наблюдать за тем, как горизонт медленно сжирает солнце. Как только вы разделаетесь с пакетом, а солнце исчезнет, то в стекле старого окна, рядом с которым вы и сидели, появится отражение. На вас будет смотреть монстр с заплаканными глазами.
🌟 @dommmuruzi
Если разодрать комариный укус до крови, то будет немного пощипывать. Но если содрать корку с недавно засохшей раны, то станет, вероятно, больнее. Как удариться локтем о стол, или мизинцем зацепить дверь. Как прочитать роман «Пустоцвет».
Кто-то говорит, что книжка сдирает кожу. Кто-то называет это семейным романом. Кто-то размышляет о странном парне с задней парты и об эпохе 1990-х и 2000-х. Разве? Книга вообще ничего не делает. Это исповедь апатичного человека, едва ли способного на какую-то эмпатию. Но исповедь очень ироничная, колющая и врезающаяся в память.
Потрясающий текст погружает нас в некоторый ужас, сонное царство, пронизанное счастливой дрожью в мире, который уже давно с умелым равнодушием утратил всяческое очарование.
В какой-то момент кажется, будто Мисима и Сэлинджер усаживают в одну лодку своих героев из «Золотого храма» и «Над пропастью во ржи» и отправляют их без карт и снаряжений. Они превращаются в одного человека. Этот человек и создает роман.
И книжка была бы очередной книжкой на полке, подспорьем для новогодних подставок или просто частью современной литературы, если бы не ее конец. Если бы не последний абзац, который отрезал все сказанное ранее и отдалил масштаб, как в Гугл-картах. Это и история одной семьи, потерявшейся во времени, не успевшей пустить корни. И история о том, как устроен этот мир. И о тех, кто сейчас в добром здравии, кто неистребим и за кем все-таки будущее. К сожалению.
Но вообще можно не читать этот роман. "Роман". Можно поставить на кухне облезлую табуретку. Забраться на нее с ногами. Захватить с собой мешок сладкого зефира из магазина внизу, где найдется все и в любое время. И начать запихивать извилистые зефирины в рот, пока не станет слишком, пока не затошнит. И параллельно наблюдать за тем, как горизонт медленно сжирает солнце. Как только вы разделаетесь с пакетом, а солнце исчезнет, то в стекле старого окна, рядом с которым вы и сидели, появится отражение. На вас будет смотреть монстр с заплаканными глазами.
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM
dom muruzi
«Со всех зрительских мест открывается одинаковый вид на Вселенную» — путеводитель по планетарию Хейдена. Роман «Запертая лестница» был издан в 2023 году в издательстве «Подписных». Лорри Мур писала его 15 лет. Автор The New Yorker, «Хемингуэй нашего времени»…
Please open Telegram to view this post
VIEW IN TELEGRAM