Спрашивали: почему редакторы не любят слова «девушка», «мужчина», «голубоглазый блондин» и т.п. применительно к персонажам?
Отвечаю: как это не любят? Очень даже любят, если слова употреблены к месту. А что значит «к месту», я сейчас объясню.
С точки зрения психологии восприятия, всех персонажей можно разделить на две категории: хорошо знакомые читателю — и какие-то посторонние люди. Хорошо знакомые — не обязательно главные герои или фокальные персонажи (фокальным, к слову, может оказаться и случайный прохожий). Это те персонажи, про которых читатель знает достаточно, которых легко различает безо всяких напоминаний, которым сопереживает. Это как бы друзья и приятели, а если речь идёт о злодеях — то это хорошо знакомые злодеи.
Я не случайно сравнил таких персонажей с друзьями и приятелями. Как вы в жизни называете знакомых людей? По имени, наверное? Лёша, Серёга, Танечка, Михал Степаныч и т.д. Причём, как правило, за одним человеком закреплена одна форма имени. Директор Михал Степаныч вряд ли у вас превратится в Мишу, Мишку или Мишеньку (или же ваши с ним отношения должны сперва претерпеть некоторые метаморфозы). Как вы их ещё называете? Наверное, по социальным или рабочим ролям: «жена», «сын», «бухгалтер», «секретарь», «соавтор» и т.д. Ну и местоимениями вы тоже пользуетесь: «он», «она», «они».
И всё. Потому что каждого такого слова достаточно, чтобы было ясно, о каком конкретном человеке идёт речь. «Я позвоню бухгалтеру, чтобы тот ещё раз проверил квартальный отчёт. Вчера нашла под подушкой у сына сигареты. Михал Степаныч вошёл аккурат тогда, когда мы обсуждали последние перестановки в штате».
И, так как человек конкретный и знакомый, нет необходимости ссылаться на него через описания и перифразы. Это неестественно для нашей культуры. Смотрите, если не верите: «Я позвоню женщине, чтобы та ещё раз проверила квартальный отчёт. Вчера нашла под подушкой у пятнадцатилетнего подростка сигареты. Лысоватый мужичок слегка за сорок вошёл аккурат тогда, когда мы обсуждали последние перестановки в штате». Ерунда какая-то получается, верно? Непонятно, о ком речь.
Или представьте, что друг обращается к вам — не в шутку, а в обычном разговоре: «Знаешь, мужчина, я так задолбался на этой работе», — или: «Эй, голубоглазая блондинка, как ты смотришь на то, чтобы взять ещё по пол-литра?»
А вот что касается посторонних людей — про них мы как раз ничего не знаем. И их естественно называть или через описание: «высокий брюнет», «клетчатое пальто», «лысый качок», «миниатюрная мулатка», «конопатый мальчишка», — или (особенно если это совсем проходные персонажи) через родовые наименования: «мужчина», «девушка», «иностранец», «подросток», «таксист» и т.д.
Спрашивали: почему редакторы не любят слова «девушка», «мужчина», «голубоглазый блондин» и т.п. применительно к персонажам?
Отвечаю: как это не любят? Очень даже любят, если слова употреблены к месту. А что значит «к месту», я сейчас объясню.
С точки зрения психологии восприятия, всех персонажей можно разделить на две категории: хорошо знакомые читателю — и какие-то посторонние люди. Хорошо знакомые — не обязательно главные герои или фокальные персонажи (фокальным, к слову, может оказаться и случайный прохожий). Это те персонажи, про которых читатель знает достаточно, которых легко различает безо всяких напоминаний, которым сопереживает. Это как бы друзья и приятели, а если речь идёт о злодеях — то это хорошо знакомые злодеи.
Я не случайно сравнил таких персонажей с друзьями и приятелями. Как вы в жизни называете знакомых людей? По имени, наверное? Лёша, Серёга, Танечка, Михал Степаныч и т.д. Причём, как правило, за одним человеком закреплена одна форма имени. Директор Михал Степаныч вряд ли у вас превратится в Мишу, Мишку или Мишеньку (или же ваши с ним отношения должны сперва претерпеть некоторые метаморфозы). Как вы их ещё называете? Наверное, по социальным или рабочим ролям: «жена», «сын», «бухгалтер», «секретарь», «соавтор» и т.д. Ну и местоимениями вы тоже пользуетесь: «он», «она», «они».
И всё. Потому что каждого такого слова достаточно, чтобы было ясно, о каком конкретном человеке идёт речь. «Я позвоню бухгалтеру, чтобы тот ещё раз проверил квартальный отчёт. Вчера нашла под подушкой у сына сигареты. Михал Степаныч вошёл аккурат тогда, когда мы обсуждали последние перестановки в штате».
И, так как человек конкретный и знакомый, нет необходимости ссылаться на него через описания и перифразы. Это неестественно для нашей культуры. Смотрите, если не верите: «Я позвоню женщине, чтобы та ещё раз проверила квартальный отчёт. Вчера нашла под подушкой у пятнадцатилетнего подростка сигареты. Лысоватый мужичок слегка за сорок вошёл аккурат тогда, когда мы обсуждали последние перестановки в штате». Ерунда какая-то получается, верно? Непонятно, о ком речь.
Или представьте, что друг обращается к вам — не в шутку, а в обычном разговоре: «Знаешь, мужчина, я так задолбался на этой работе», — или: «Эй, голубоглазая блондинка, как ты смотришь на то, чтобы взять ещё по пол-литра?»
А вот что касается посторонних людей — про них мы как раз ничего не знаем. И их естественно называть или через описание: «высокий брюнет», «клетчатое пальто», «лысый качок», «миниатюрная мулатка», «конопатый мальчишка», — или (особенно если это совсем проходные персонажи) через родовые наименования: «мужчина», «девушка», «иностранец», «подросток», «таксист» и т.д.
#худлит
BY Перепишите!
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
In a message on his Telegram channel recently recounting the episode, Durov wrote: "I lost my company and my home, but would do it again – without hesitation." The fake Zelenskiy account reached 20,000 followers on Telegram before it was shut down, a remedial action that experts say is all too rare. "He has kind of an old-school cyber-libertarian world view where technology is there to set you free," Maréchal said. Andrey, a Russian entrepreneur living in Brazil who, fearing retaliation, asked that NPR not use his last name, said Telegram has become one of the few places Russians can access independent news about the war. Telegram has become more interventionist over time, and has steadily increased its efforts to shut down these accounts. But this has also meant that the company has also engaged with lawmakers more generally, although it maintains that it doesn’t do so willingly. For instance, in September 2021, Telegram reportedly blocked a chat bot in support of (Putin critic) Alexei Navalny during Russia’s most recent parliamentary elections. Pavel Durov was quoted at the time saying that the company was obliged to follow a “legitimate” law of the land. He added that as Apple and Google both follow the law, to violate it would give both platforms a reason to boot the messenger from its stores.
from ye
