Сыцзяолоу
Еще одна разновидность тулоу — не круглые, а прямоугольные дома «сыцзяолоу». Одно из тех, которые я видел сейчас уже не в Гуандуне, а в провинции Фуцзянь — Хэгуэй. Оно расположено в деревне Пушань, примерно в 53 км от уездного центра Наньцзин, города Чжанчжоу. Построенное в 1732 году во времена династии Цин, пятиэтажное прямоугольное здание Хэгуй площадью 1547 кв. м. имеет высоту 21,5 метра, что делает его самым высоким тулоу в уезде Наньцзин. Сооруженное на болоте, с фундаментом из нескольких тысяч сосновых бревен, здание Хэгуй является национальным охраняемым объектом и было включено в список Всемирного культурного наследия. В нем 140 комнат, одни ворота и 4 лестницы по четырем сторонам. Толщина земляной стены постепенно уменьшается вместе с увеличением этажа; она составляет 1,34 метра на первом этаже, но всего 0,65 метра на пятом этаже. Во дворе этого похожего на замок здания есть несколько домов, которые в прошлом функционировали как школа для живших в нем детей.
Говорят, что когда выбирали место для строительства, не было обнаружено, что это болото. После постройки первого этажа весь пол внезапно начал медленно проваливаться в гнилую землю, словно потерпевший крушение корабль. У членов семьи Цзянь, которые строили здание, не было иного выбора, кроме как забить под оседавшую стену более 100 кубометров свай. В результате на протяжении более двухсот лет здание Хэгуй оставалось прочным, как скала, и выдерживало все ветра и дожди.
Прославилось Хэгуэй благодаря энергии одного человека — родившегося в комнате на третьем этаже Цзянь Лянфа. Согласно обычаям хакка, его плаценту захоронили под зданием в день его рождения. «Здесь мой корень», — говорит он.
После 1980-х годов в селе стало появляться все больше незнакомцев, в том числе иностранцев. 3 апреля 1986 года японский ученый Кэйитиро Моги привез своих студентов для осмотра земляных построек. Поскольку им не удалось найти никого, кто мог бы им что-то объяснить, Цзянь Лянфа временно выступил в роли «экскурсовода».
Перед отъездом Кэйитиро Моги неоднократно выражал свое восхищение Цзянь Лянфа: «Эти земляные сооружения удивительны и наверняка станут всемирно известными в будущем». Эти слова вызвали у Цзянь Лянфа большую гордость. Несмотря на сопротивление семьи, он стал добровольным экскурсоводом, заявив: «Я делаю что-то очень значимое».
Теперь, когда Хэгуэй был успешно включен в список объектов Всемирного наследия, индустрия туризма начала быстро развиваться, а жизнь жителей деревни стала процветать. Цзянь Лянфа снова начал патрулировать окрестности, останавливая беспорядочное строительство и торговлю внутри и снаружи земляного здания. Он настоял на том, чтобы не перемещать ни единого кирпича или черепицы в тулоу, и на том, чтобы жильцы земляного здания не переселялись. Иногда он даже стучал кулаком по столу и спорил с местными лидерами из-за различий во взглядах. Многие жители деревни разбогатели на туризме, а он так ничего и не заработал, поэтому односельчане считают его чудаком.
Еще одна разновидность тулоу — не круглые, а прямоугольные дома «сыцзяолоу». Одно из тех, которые я видел сейчас уже не в Гуандуне, а в провинции Фуцзянь — Хэгуэй. Оно расположено в деревне Пушань, примерно в 53 км от уездного центра Наньцзин, города Чжанчжоу. Построенное в 1732 году во времена династии Цин, пятиэтажное прямоугольное здание Хэгуй площадью 1547 кв. м. имеет высоту 21,5 метра, что делает его самым высоким тулоу в уезде Наньцзин. Сооруженное на болоте, с фундаментом из нескольких тысяч сосновых бревен, здание Хэгуй является национальным охраняемым объектом и было включено в список Всемирного культурного наследия. В нем 140 комнат, одни ворота и 4 лестницы по четырем сторонам. Толщина земляной стены постепенно уменьшается вместе с увеличением этажа; она составляет 1,34 метра на первом этаже, но всего 0,65 метра на пятом этаже. Во дворе этого похожего на замок здания есть несколько домов, которые в прошлом функционировали как школа для живших в нем детей.
Говорят, что когда выбирали место для строительства, не было обнаружено, что это болото. После постройки первого этажа весь пол внезапно начал медленно проваливаться в гнилую землю, словно потерпевший крушение корабль. У членов семьи Цзянь, которые строили здание, не было иного выбора, кроме как забить под оседавшую стену более 100 кубометров свай. В результате на протяжении более двухсот лет здание Хэгуй оставалось прочным, как скала, и выдерживало все ветра и дожди.
Прославилось Хэгуэй благодаря энергии одного человека — родившегося в комнате на третьем этаже Цзянь Лянфа. Согласно обычаям хакка, его плаценту захоронили под зданием в день его рождения. «Здесь мой корень», — говорит он.
После 1980-х годов в селе стало появляться все больше незнакомцев, в том числе иностранцев. 3 апреля 1986 года японский ученый Кэйитиро Моги привез своих студентов для осмотра земляных построек. Поскольку им не удалось найти никого, кто мог бы им что-то объяснить, Цзянь Лянфа временно выступил в роли «экскурсовода».
Перед отъездом Кэйитиро Моги неоднократно выражал свое восхищение Цзянь Лянфа: «Эти земляные сооружения удивительны и наверняка станут всемирно известными в будущем». Эти слова вызвали у Цзянь Лянфа большую гордость. Несмотря на сопротивление семьи, он стал добровольным экскурсоводом, заявив: «Я делаю что-то очень значимое».
Теперь, когда Хэгуэй был успешно включен в список объектов Всемирного наследия, индустрия туризма начала быстро развиваться, а жизнь жителей деревни стала процветать. Цзянь Лянфа снова начал патрулировать окрестности, останавливая беспорядочное строительство и торговлю внутри и снаружи земляного здания. Он настоял на том, чтобы не перемещать ни единого кирпича или черепицы в тулоу, и на том, чтобы жильцы земляного здания не переселялись. Иногда он даже стучал кулаком по столу и спорил с местными лидерами из-за различий во взглядах. Многие жители деревни разбогатели на туризме, а он так ничего и не заработал, поэтому односельчане считают его чудаком.
Законно ли использовать VPN, чтобы перелезать через стену?
«Центр управления данными» (WeChat ID: gh_2a0ce96fcb4) опубликовал статью с разъяснениями на тему использования VPN. Статья уже набрала 100 000 + просмотров и более полутысячи комментариев. В тексте, в частности, говорится:
«Поведение отдельных лиц, которые просто используют технологию VPN, чтобы «перелезть через стену» и посетить зарубежные веб-сайты, по сути, относится к категории законных прав граждан. При условии, что это не нарушает запретительные положения закона, нет необходимости в уголовно-правовой оценке. С точки зрения основной функции права его главная ценность заключается в регулировании поведения, наносящего существенный вред национальной безопасности, общественному порядку и общественным интересам, а не в неизбирательном ограничении основных свобод граждан. В отношении акта «перелезания через стену» с единственной целью просмотра информации, независимо от того, соответствует ли содержание информации нормам общественного порядка и нравственности, до тех пор, пока это не влечет за собой реальных общественно вредных последствий, органы государственной власти должны избегать чрезмерного вмешательства в соответствии с принципом умеренности в уголовном праве. Другими словами, определение незаконности деяния должно следовать основному элементу нарушения правовых интересов: то есть необходимо сосредоточиться на изучении того, нанесло ли деяние существенный ущерб национальному суверенитету и безопасности, общественным интересам или законным правам и интересам других лиц, а не рассматривать технические средства как таковые в качестве единственного критерия для определения незаконности. Только придерживаясь этой логики суждений, мы сможем достичь динамического баланса между национальной безопасностью, общественными интересами и защитой прав граждан в управлении киберпространством».
«Центр управления данными» (WeChat ID: gh_2a0ce96fcb4) опубликовал статью с разъяснениями на тему использования VPN. Статья уже набрала 100 000 + просмотров и более полутысячи комментариев. В тексте, в частности, говорится:
«Поведение отдельных лиц, которые просто используют технологию VPN, чтобы «перелезть через стену» и посетить зарубежные веб-сайты, по сути, относится к категории законных прав граждан. При условии, что это не нарушает запретительные положения закона, нет необходимости в уголовно-правовой оценке. С точки зрения основной функции права его главная ценность заключается в регулировании поведения, наносящего существенный вред национальной безопасности, общественному порядку и общественным интересам, а не в неизбирательном ограничении основных свобод граждан. В отношении акта «перелезания через стену» с единственной целью просмотра информации, независимо от того, соответствует ли содержание информации нормам общественного порядка и нравственности, до тех пор, пока это не влечет за собой реальных общественно вредных последствий, органы государственной власти должны избегать чрезмерного вмешательства в соответствии с принципом умеренности в уголовном праве. Другими словами, определение незаконности деяния должно следовать основному элементу нарушения правовых интересов: то есть необходимо сосредоточиться на изучении того, нанесло ли деяние существенный ущерб национальному суверенитету и безопасности, общественным интересам или законным правам и интересам других лиц, а не рассматривать технические средства как таковые в качестве единственного критерия для определения незаконности. Только придерживаясь этой логики суждений, мы сможем достичь динамического баланса между национальной безопасностью, общественными интересами и защитой прав граждан в управлении киберпространством».
Круглое тулоу Хуайюань
В пешей доступности от Хэгуэй находится другое известное тулоу — классически круглое Хуайюань.
Оно расположено в деревне Канься города Мэйлинь уезда Наньцзин города Чжанчжоу провинции Фуцзянь. Построено оно было между 31-м годом правления императора Гуансюя (1905) и первым годом правления императора Сюаньтуна (1909).
Здание Хуайюань занимает площадь 1384,7 квадратных метров, а площадь застройки составляет 3468 квадратных метров. Оно состоит из двух колец — внешнего жилого здания и центрального родового зала. Наружная стена сделана из утрамбованной земли, а остальная часть представляет собой деревянный каркас. Здание имеет 4 этажа, на каждом этаже по 34 пролета, в общей сложности 136 комнат и 4 лестницы. Первый этаж используется как кухня и столовая, второй этаж — амбар, а третий и четвертый этажи — спальни. Все спальни в здании имеют одинаковый размер и равны для всех, независимо от возраста и статуса.
В здании Хуайюань действовала строгая система обороны. Толстая наружная стена и бойницы в ней обеспечивали безопасность находящихся внутри здания. Четырехэтажная наружная стена имеет высоту 12,28 метра, толщина нижнего слоя — 1,3 метра, высота основания стены из булыжников — 2,5 метра, а верх выполнен из утрамбованной земли. На первом этаже наружной стены окон нет, на втором, третьем и четвертом этажах окна есть, но они небольшие. Единственная дверь в здании оборудована засовом. Над дверным проемом установлены три бамбуковые трубы, наполняющиеся водой, — тем самым в случае чрезвычайной ситуации создавая водяную завесу, которая будет препятствовать внешнему воздействию огня. Кроме того, на четвертом этаже наружной стены тулоу сооружены четыре выступающие кирпичные смотровые башни, в которых имеются бойницы для стрельбы.
В родовом зале высечены позолоченные двустишия, одно из которых мне запомнилось: «Книги — это удел героев; доброта — основа богатства и чести».
В пешей доступности от Хэгуэй находится другое известное тулоу — классически круглое Хуайюань.
Оно расположено в деревне Канься города Мэйлинь уезда Наньцзин города Чжанчжоу провинции Фуцзянь. Построено оно было между 31-м годом правления императора Гуансюя (1905) и первым годом правления императора Сюаньтуна (1909).
Здание Хуайюань занимает площадь 1384,7 квадратных метров, а площадь застройки составляет 3468 квадратных метров. Оно состоит из двух колец — внешнего жилого здания и центрального родового зала. Наружная стена сделана из утрамбованной земли, а остальная часть представляет собой деревянный каркас. Здание имеет 4 этажа, на каждом этаже по 34 пролета, в общей сложности 136 комнат и 4 лестницы. Первый этаж используется как кухня и столовая, второй этаж — амбар, а третий и четвертый этажи — спальни. Все спальни в здании имеют одинаковый размер и равны для всех, независимо от возраста и статуса.
В здании Хуайюань действовала строгая система обороны. Толстая наружная стена и бойницы в ней обеспечивали безопасность находящихся внутри здания. Четырехэтажная наружная стена имеет высоту 12,28 метра, толщина нижнего слоя — 1,3 метра, высота основания стены из булыжников — 2,5 метра, а верх выполнен из утрамбованной земли. На первом этаже наружной стены окон нет, на втором, третьем и четвертом этажах окна есть, но они небольшие. Единственная дверь в здании оборудована засовом. Над дверным проемом установлены три бамбуковые трубы, наполняющиеся водой, — тем самым в случае чрезвычайной ситуации создавая водяную завесу, которая будет препятствовать внешнему воздействию огня. Кроме того, на четвертом этаже наружной стены тулоу сооружены четыре выступающие кирпичные смотровые башни, в которых имеются бойницы для стрельбы.
В родовом зале высечены позолоченные двустишия, одно из которых мне запомнилось: «Книги — это удел героев; доброта — основа богатства и чести».
Отменить Горького
Попался тут на глаза «большой разговор» с писателем Янь Лянькэ на «Снобе». Обнаружил там такой пассаж:
- Китайский читатель вырос на революционных романах. Например, наше поколение зачитывалось Горьким и романом «Как закалялась сталь». Я иногда говорю в шутку: часть вины за то, что у нас такая плохая литература, лежит на СССР. Советская литературная традиция очень на нас повлияла. И сегодня китайской литературе необходимо освободиться от этих образцов. За 70 лет наши читатели усвоили, что литература должна быть такой, как книги Горького или как роман «Овод». И ведь не только наше поколение росло на этих книгах, нынешним школьникам тоже приходится читать ту же самую «красную классику».
Переводчика Алина Перлова вставляет ремарку:
- Советские читатели, насколько я понимаю, не питали особой любви к Горькому и роману «Как закалялась сталь».
После чего она удивляется тому, что эти книги покупают в Китае.
На что Янь Лянькэ отвечает:
- Потому что их рекомендуют! Это рекомендованное чтение для детей. Я иногда говорю: надо однажды сесть и подсчитать, какой урон нанесла советская литература китайской. Честно говоря, я даже статью про это написать собирался, но вот так и не собрался.
...........
Я мог бы поспорить с переводчицей. В школе мы изучали «Как закалялась сталь», и многие мои друзья любили эту книгу, впрочем, как и «Овод». А замечание про Горького вообще удивительно. Не всем, конечно, нравилась «Мать», но «На дне» ценили даже оголтелые либералы. И с какой тогда стати в ИМЛИ существует целый отдел, занимающийся изучением творчества Горького?
Но любопытно другое. Насколько эта либеральная линия и в целом мировоззрение контрастирует с левым вектором. Писатель Лю Цзимин, которого никак не причислишь к официозу, называл мне в интервью среди пяти книг, оказавших на него наибольшее влияние, «Мать» Горького и «Как закалялась сталь» Островского. На вопрос об отношении к русской/советской литературе он ответил так:
«Я люблю русскую/советскую литературу с подросткового возраста, от Пушкина, Тургенева, Достоевского, Толстого и Чехова до Горького, Островского, Шолохова и так далее, так же сильно, как я люблю литературу своей страны. Что делает русскую и советскую литературу великой, как мне кажется, так это глубокое чувство к низшим слоям общества, от "Что делать?" Чернышевского до "На дне", "Матери" Горького и поздних произведений Солженицына, их политические взгляды могут быть разными, но их объединяет преданность трудовому народу. Для многих русских писателей предательство и дискриминация народа были позорными, и писатели обретали силу только в народе. Но в современном китайском литературном мире такие писатели и произведения – редкость, их постоянно подвергают остракизму и подавлению.
Честно говоря, причина, по которой я стал тем писателем, которым являюсь сегодня, и почему я могу сохранять твердую веру в социализм в эпоху глобального капитализма, заключается в том, что меня питала русская и советская литература».
Как отмечал переводчик Чэнь Ган, в отличие от большинства ведущих китайских писателей, таких как Мо Янь, Юй Хуа и Цзя Пинва, которые выступают за «чистую литературу», Лю Цзимин уделяет внимание реальности, поддерживает прогрессивные общественные движения и часто высказывает свое мнение по актуальным политическим вопросам. Из-за его четкой писательской позиции Лю Цзимина часто считают левым писателем наряду с покойными Вэй Вэем, Цао Чжэнлу и другими. В Китае это маргинальное явление, которое долгое время было исключено из правого литературного мира.
Попался тут на глаза «большой разговор» с писателем Янь Лянькэ на «Снобе». Обнаружил там такой пассаж:
- Китайский читатель вырос на революционных романах. Например, наше поколение зачитывалось Горьким и романом «Как закалялась сталь». Я иногда говорю в шутку: часть вины за то, что у нас такая плохая литература, лежит на СССР. Советская литературная традиция очень на нас повлияла. И сегодня китайской литературе необходимо освободиться от этих образцов. За 70 лет наши читатели усвоили, что литература должна быть такой, как книги Горького или как роман «Овод». И ведь не только наше поколение росло на этих книгах, нынешним школьникам тоже приходится читать ту же самую «красную классику».
Переводчика Алина Перлова вставляет ремарку:
- Советские читатели, насколько я понимаю, не питали особой любви к Горькому и роману «Как закалялась сталь».
После чего она удивляется тому, что эти книги покупают в Китае.
На что Янь Лянькэ отвечает:
- Потому что их рекомендуют! Это рекомендованное чтение для детей. Я иногда говорю: надо однажды сесть и подсчитать, какой урон нанесла советская литература китайской. Честно говоря, я даже статью про это написать собирался, но вот так и не собрался.
...........
Я мог бы поспорить с переводчицей. В школе мы изучали «Как закалялась сталь», и многие мои друзья любили эту книгу, впрочем, как и «Овод». А замечание про Горького вообще удивительно. Не всем, конечно, нравилась «Мать», но «На дне» ценили даже оголтелые либералы. И с какой тогда стати в ИМЛИ существует целый отдел, занимающийся изучением творчества Горького?
Но любопытно другое. Насколько эта либеральная линия и в целом мировоззрение контрастирует с левым вектором. Писатель Лю Цзимин, которого никак не причислишь к официозу, называл мне в интервью среди пяти книг, оказавших на него наибольшее влияние, «Мать» Горького и «Как закалялась сталь» Островского. На вопрос об отношении к русской/советской литературе он ответил так:
«Я люблю русскую/советскую литературу с подросткового возраста, от Пушкина, Тургенева, Достоевского, Толстого и Чехова до Горького, Островского, Шолохова и так далее, так же сильно, как я люблю литературу своей страны. Что делает русскую и советскую литературу великой, как мне кажется, так это глубокое чувство к низшим слоям общества, от "Что делать?" Чернышевского до "На дне", "Матери" Горького и поздних произведений Солженицына, их политические взгляды могут быть разными, но их объединяет преданность трудовому народу. Для многих русских писателей предательство и дискриминация народа были позорными, и писатели обретали силу только в народе. Но в современном китайском литературном мире такие писатели и произведения – редкость, их постоянно подвергают остракизму и подавлению.
Честно говоря, причина, по которой я стал тем писателем, которым являюсь сегодня, и почему я могу сохранять твердую веру в социализм в эпоху глобального капитализма, заключается в том, что меня питала русская и советская литература».
Как отмечал переводчик Чэнь Ган, в отличие от большинства ведущих китайских писателей, таких как Мо Янь, Юй Хуа и Цзя Пинва, которые выступают за «чистую литературу», Лю Цзимин уделяет внимание реальности, поддерживает прогрессивные общественные движения и часто высказывает свое мнение по актуальным политическим вопросам. Из-за его четкой писательской позиции Лю Цзимина часто считают левым писателем наряду с покойными Вэй Вэем, Цао Чжэнлу и другими. В Китае это маргинальное явление, которое долгое время было исключено из правого литературного мира.
В завершение рассказа о тулоу скажу, что хотя считается, что тулоу принадлежат хакка, во многих виденных мной тулоу жители говорили не на хакка, а на южноминьском диалекте. На мои вопросы, владеют ли они хакка, они отвечали, что нет. Это подтверждает статья одного полевого исследователя, который наблюдал то же самое и пишет, что благодаря сотням лет воспроизводства и развития, а также терпимости и смешанным бракам между этническими группами хакка и миньнань в поздний период, и тому факту, что миньнаньская культура является доминирующей, коренные жители земляных построек в основном стали представителями миньнаньцев. Он также пишет, что постепенно было обнаружено, что земляные постройки на самом деле были распространены шире, чем считалось раньше, и не ограничивались ареалом проживания народности хакка. Результаты его исследования показали, что тулоу является характерным жилищем для трех этнических групп — хакка, миньнань и чаошань. Все они жили в одинаковых домах и видели один и тот же пейзаж, но говорили на разных диалектах и поклонялись разным богам. Из-за различий в обычаях им были необходимы такие жилища, как тулоу, для обороны от нападений друг друга. Он отмечает, что в горных районах южной части провинции Фуцзянь также встречаются крепости из утрамбованной земли, которые являются предшественниками нынешних земляных построек. Они были созданы предками этнической группы миньнань во времена династии Мин для сопротивления частым и концентрированным нашествиям различных бандитов и японских пиратов. На западе же провинции земляные форты строились мигрирующими сюда ханьцами (хакка и миньнань) для обороны от местных племен шэ, а потом в процессе их конфронтации друг с другом.