кПТСР: чемодан с текстами

ВТОРАЯ СТАДИЯ ВОССТАНОВЛЕНИЯ: ДА БУДЕТ ЧУДО!
(Начало - здесь)

Я/мы – демон,и я/мы - дитё. Смысл перевоплощения то в демона, то в дите – получить лучший эмоциональный опыт.

Я даю своей пострадавшей части проявиться. Даю ей тело и даю право голоса. Я сливаюсь со своей пострадавшей частью, чтобы получить другой опыт. Опыт справедливости - что со мной так нельзя. Опыт заботы и поддержки. Опыт, что я ценен и важен. Опыт, что меня слушают. Опыт, что со мной играют. Опыт, что со мной считаются - а не ломают через колено в своих интересах или в угоду правилам. Опыт моей уместности.

Сумма корректирующего эмоционального опыта - ЧТОБЫ КО МНЕ ОТНЕСЛИСЬ НАКОНЕЦ ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ.

Это желание может толкать людей в повторение травмы – когда кто-то во мне знает, что другой опыт возможен, и идет за ним, чтобы переписать травматический сюжет – но, не умея переиграть ситуацию в свою пользу, заходит в цикл бесконечных повторений.

Травматический опыт ведёт себя как живое существо («девочка-привидение») и как будто стремится проявиться, чтобы вы с ним что-то сделали. Невозможность проявиться вызывает сильнейшее напряжение. При этом за ретравматизацией никто не ходит, все ходят за каким-то другим, нетравматическим выходом. Но получается "хотели как лучше, а получилось как всегда". Но хотели-то как лучше!

На то, чтобы переписать травматический сюжет, дать пострадавшей версии нас лучший эмоциональный опыт, направлена масса интервенций в разных направлениях терапии. Это и рескриптинг, и «Внутренний ребенок» в АСТ, об этом писали Хайнц Кохут и Марша Линехан, и, наверное, много кто ещё – все это на второй стадии работает, если установлен контакт с пострадавшей версией.

Но при чем тут реконструкция и оплакивание, которые предлагает Джудит Герман, если это сто лет назад описано Калшедом, и именно в метафоре демона и ребенка? При том, что реконструировать обстоятельства травмы и оплакивать себя-пострадавшего - это и есть другой опыт для всех расколотых травмой версий меня. Нет никакого смысла реконструировать обстоятельства травмы, если это не дает мне другой выход. Нет никакого смысла в экспозиции ради экспозиции и перепроживании ради перепроживания.

IFS в версии Ричарда Шварца – о том, чтобы разделиться со своими частями и выйти в метапозицию. Но когда у меня не только метапозиции, у меня и позиции-то нет - то выпихивать в метапозицию, "разделись с дитем и позаботься о нем" - будет насилием. Мне нужно сначала дать дитю проявиться - и это будет IFS в версии, например, Френка Андерсона или Мариэль Пастор. Я воплощаюсь в каждую из своих частей, чтобы дать им место. Это мой способ сказать разным версиям меня "Я тебя вижу".

Мы признаем защитника – и мы даем руку дитю. И наше признание и поддержка – это и будет то, что соединит эти части.

И метафора про много комнат с запертыми детьми очень имеет смысл. Травма – комплексная. Относительно какой-то части своего опыта вы вполне можете где-то перейти к действиям и быть на третьей стадии переживания травмы. А в каких-то комнатах вашего внутреннего мира могут еще быть запертые дети, которые ждут, что к ним кто-то придет.

В этом много надежды на чудо.

И чудеса случаются - с той же частотой, с которой встречается человечность

www.group-telegram.com/us/cptsd_suitecase.com/187

12.4K viewsedited  Mar 22 at 15:11

ВТОРАЯ СТАДИЯ ВОССТАНОВЛЕНИЯ: ДА БУДЕТ ЧУДО!
(Начало - здесь)

Я/мы – демон,и я/мы - дитё. Смысл перевоплощения то в демона, то в дите – получить лучший эмоциональный опыт.

Я даю своей пострадавшей части проявиться. Даю ей тело и даю право голоса. Я сливаюсь со своей пострадавшей частью, чтобы получить другой опыт. Опыт справедливости - что со мной так нельзя. Опыт заботы и поддержки. Опыт, что я ценен и важен. Опыт, что меня слушают. Опыт, что со мной играют. Опыт, что со мной считаются - а не ломают через колено в своих интересах или в угоду правилам. Опыт моей уместности.

Сумма корректирующего эмоционального опыта - ЧТОБЫ КО МНЕ ОТНЕСЛИСЬ НАКОНЕЦ ПО-ЧЕЛОВЕЧЕСКИ.

Это желание может толкать людей в повторение травмы – когда кто-то во мне знает, что другой опыт возможен, и идет за ним, чтобы переписать травматический сюжет – но, не умея переиграть ситуацию в свою пользу, заходит в цикл бесконечных повторений.

Травматический опыт ведёт себя как живое существо («девочка-привидение») и как будто стремится проявиться, чтобы вы с ним что-то сделали. Невозможность проявиться вызывает сильнейшее напряжение. При этом за ретравматизацией никто не ходит, все ходят за каким-то другим, нетравматическим выходом. Но получается "хотели как лучше, а получилось как всегда". Но хотели-то как лучше!

На то, чтобы переписать травматический сюжет, дать пострадавшей версии нас лучший эмоциональный опыт, направлена масса интервенций в разных направлениях терапии. Это и рескриптинг, и «Внутренний ребенок» в АСТ, об этом писали Хайнц Кохут и Марша Линехан, и, наверное, много кто ещё – все это на второй стадии работает, если установлен контакт с пострадавшей версией.

Но при чем тут реконструкция и оплакивание, которые предлагает Джудит Герман, если это сто лет назад описано Калшедом, и именно в метафоре демона и ребенка? При том, что реконструировать обстоятельства травмы и оплакивать себя-пострадавшего - это и есть другой опыт для всех расколотых травмой версий меня. Нет никакого смысла реконструировать обстоятельства травмы, если это не дает мне другой выход. Нет никакого смысла в экспозиции ради экспозиции и перепроживании ради перепроживания.

IFS в версии Ричарда Шварца – о том, чтобы разделиться со своими частями и выйти в метапозицию. Но когда у меня не только метапозиции, у меня и позиции-то нет - то выпихивать в метапозицию, "разделись с дитем и позаботься о нем" - будет насилием. Мне нужно сначала дать дитю проявиться - и это будет IFS в версии, например, Френка Андерсона или Мариэль Пастор. Я воплощаюсь в каждую из своих частей, чтобы дать им место. Это мой способ сказать разным версиям меня "Я тебя вижу".

Мы признаем защитника – и мы даем руку дитю. И наше признание и поддержка – это и будет то, что соединит эти части.

И метафора про много комнат с запертыми детьми очень имеет смысл. Травма – комплексная. Относительно какой-то части своего опыта вы вполне можете где-то перейти к действиям и быть на третьей стадии переживания травмы. А в каких-то комнатах вашего внутреннего мира могут еще быть запертые дети, которые ждут, что к ним кто-то придет.

В этом много надежды на чудо.

И чудеса случаются - с той же частотой, с которой встречается человечность

BY кПТСР: чемодан с текстами