Новые патентные пошлины с 05 октября.

С 05 октября повышаются патентные пошлины. С одной стороны, повышение выглядит не очень значительным. Но с другой стороны, отменяется льгота 30 процентов за подачу заявки и ведение делопроизводства в электронной форме, которую мы всегда использовали. Так что на самом деле повышение очень существенное.

Наиболее применяемые пошлины за получение правовой охраны товарного знака для одного класса МКТУ увеличились следующим образом.

2.1. формальная экспертиза: 2450 + 1350 = 4 000 рублей

2.4. экспертиза по существу: 8050 + 4950 = 13 000 рублей

2.11. регистрация ТЗ: 11 200 + 6800 = 18 000 рублей

2.14. выдача свидетельства на бумаге: 1400 + 1600 = 3 000 рублей

Итого: 38 000 рублей вместо 23 100 рублей.

Успевайте подать заявки на этой неделе!

Эстоппель в IP и не только.

Так уж получается, что в IP спорах особенно часто встает вопрос о применении принципа эстоппель, вследствие чего именно в этих делах он получает дополнительные разъяснения, весьма ценные для всей правовой системы.

На днях при разрешении спора об авторстве изобретений (дело СИП-295/2023) несколькими страницами таких разъяснений нас порадовал Верховный Суд.

ВС РФ посчитал неправильным, что СИП обосновал свой отказ выяснять авторство противоречивостью утверждений истца по этому вопросу, который одно время признавал автором другого, а в суде называл автором себя.
ВС РФ указал следующее.

Противоречивое поведение (заявлял одно, а действовал иначе) является лишь одним из условий установления недобросовестности.

Вторым условием является создание таким поведением доверия у другой стороны, на которое она обоснованно положилась и вследствие этого действовала в ущерб себе. То есть, не достаточно быть непоследовательным. Нужно, чтобы именно это и навредило другому.

Третьим условием является добросовестность пострадавшей стороны: она должна разумно и добросовестно полагаться на непоследовательное поведение оппонента. Ее поведение тоже нужно оценивать. В пользу обманщика или дурака эстоппель не применяется.

Если все эти условия имеют место, то суд полностью или частично отказывает в защите права, принадлежащего противоречивой стороне, а также применяет иные меры защиты добросовестной стороны.

Считаю, что это очень полезное ограничение принципа эстоппель, которое не допускает перекосов в судебной практике: не позволяет выиграть недобросовестной стороне, препятствует судам под предлогом противоречивости в поведении стороны спора уклоняться от установления всех юридически значимых фактов.

Готовятся очень актуальные разъяснения по спорным вопросам признания НДК.
Будем следить.
Приятно, что в обзоре есть и мои дела (например, пункт 3.1.6 про кофе).

Уважаемые читатели!

В конце ноября на очередном заседании Научно-консультативного совета при Суде по интеллектуальным правам запланировано обсуждение подходов к применению различных положений Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции».

Вопросы недобросовестной конкуренции не раз становились предметом дискуссий в Научно-консультативном совете с самого начала деятельности Суда по интеллектуальным правам (см. например, в разделе "Колонка суда" на сайте Журнала Протоколы № 1 и №2, Справку по вопросам недобросовестного поведения, в том числе конкуренции, по приобретению и использованию средств индивидуализации юридических лиц, товаров, работ, услуг и предприятий, постановлением президиума Суда по интеллектуальным правам от 21.03.2014 № СП-21/2).

На очередном заседании Научно-консультативного совета предлагается обсудить ряд значимых вопросов процессуального и материального права. В качестве вводного материала для предстоящего обсуждения экспертов предлагается Обзор судебной практики по вопросам применения в Суде по интеллектуальным правам Федерального закона от 26.07.2006 № 135-ФЗ «О защите конкуренции».

Журнал Суда по интеллектуальным правам публикует имеющиеся материалы и предлагает нашим читателям также принять участие в обсуждении и выработке возможных подходов: приглашаем направлять свое мнение по поставленным вопросам по адресу [email protected]. Отдельные поступившие правовые комментарии мы опубликуем на сайте Журнала вместе с протоколом очного заседания.

Главный научный редактор Журнала Суда по интеллектуальным правам
В.А. Корнеев

Судьба Доктора Лизы

Продолжается битва нашего доверителя МБОО «Справедливая помощь Доктора Лизы», которую возглавляла погибшая в 2016 году Елизавета Глинка, за свое название и в конечном итоге за сохранение памяти о ней. Горько, что борьба идет с мужем и сыном погибшей.

Как это уже установлено судами в деле А40-241440/20, муж и сын согласились на использование нашим доверителем псевдонима «Доктор Лиза», муж при этом вообще входил в правление, но потом сын зарегистрировал на себя товарный знак «Доктор Лиза», а муж вышел из организации и они вместе с организацией-конкурентом предъявили нам иск о запрете использования псевдонима.

Тогда все эти действия (включая регистрацию товарного знака) суд признал недобросовестными, в результате регистрация товарного знака была отменена, а наш доверитель, соответсвенно, получил ее на свое имя.

Но оппоненты на этом не остановились. Теперь уже муж погибшей подал новую заявку на регистрацию товарного знака «Доктор Лиза», а затем оспорил нашу - под предлогом того, что мы не получили согласие от наследников на такую регистрацию псевдонима (п. 9 ст. 1483 ГК РФ).

Роспатент не признал наличие законной заинтересованности в оспаривании и отказал. Мы идем еще дальше и утверждаем, что тем самым те же лица пытаются обойти ранее вынесенные против них судебные акты и хотят получить повторную регистрацию отмененного товарного знака. Это - злоупотребление.

Дело СИП-726/2024.

Сегодня суд всех выслушал и объявил перерыв, чтобы подумать.

Защита Роспатентом интересов третьих лиц потребителей

Классическим, к сожалению, случаем, является тот, когда Роспатент находит в сети Интернет факты использования обозначения иным лицом, нежели заявитель, и отказывает тому в регистрации из-за введения потребителей в заблуждение относительно изготовителя.

Известность обнаруженного Роспатентом обозначения, наличие устойчивых ассоциативных связей с другим лицом занимают его редко, хотя СИП неоднократно указывал на то, что самого факта использования обозначения кем-то другим недостаточно для применения пункта 3 статьи 1483 ГК РФ.

Сегодня по такому случаю в ППС у меня состоялся следующий диалог.

Коллегия: а мы вот Вам еще нашли ссылки на использование обозначения другими лицами, а не заявителем по заявке

Я: а может быть мы оставим этим лицам самим собрать необходимые доказательства известности своих продуктов и оспорить состоявшуюся регистрацию, если она им не понравится? А то, получается, мы защищаем их интересы в отсутствии их самих.

Коллегия: нет, мы не их интересы защищаем, а потребителей!

Ох уж эта защита интересов потребителей от смешения ими товаров разных лиц! Дорогой Роспатент, если бы закон защищал эти интересы, о которых вы печетесь, то у нас не было бы отчуждения исключительного права, писем-согласий и лицензионного договора. Ведь что такое лицензионный договор, как не дозволенное законом извлечение сторонами сделки выгоды от организованного ими смешения товаров в глазах потребителей!?

Но, конечно, ничего такого я не сказал. А заседание отложено, чтобы заявитель представил факты использования им самим заявленного на регистрацию обозначения 🤦‍♂️

Правовой режим шрифтов как произведений творчества

Поговорили о шрифтах:

https://saint-event.timepad.ru/event/3091079/

Выкладываю здесь свою презентацию.

Не все знают, что:

- в России охраняются не только шрифтовые файлы для установки на компьютер (по сути, мини-софт), но и графика (начертание) шрифтов, в том числе изображения отдельных букв (приятно, что мое судебное дело было первым и стало практикообразуюшим)

- в силу этого любые носители составленных из нелицензионного шрифта текстов и надписей (книги и любые товары, вывески и тд) являются контрафактными

- на рынке существует множество видов лицензий на использование шрифта по сферам его использования: не только для установки на компьютер, но и для товаров и упаковки, для книг, для электронных публикаций, для логотипа, для видео и др. с соответсвующей ценовой политикой;

- мало где в мире шрифтовикам даны такие права; в США графика шрифтов вообще не охраняется, в Великобритании она очень ограничена по способам использования, в Германии охраняются только оригинальные (высокохудожественные) шрифты, кое-где срок охраны гораздо меньше, чем для других произведений.

Как изобличить подделку письма-согласия на регистрацию товарного знака

Битва против лица, которое представило в Роспатент поддельное письмо-согласие моего доверителя на регистрацию сходного товарного знака, продолжается.

Этот горе-правообладатель в суд не является, себя никак не защищает. Но ему, видимо, пришла гениальная мысль: а надо самому от своих прав отказаться! И он направил в Роспатент такое заявление о прекращении правовой охраны своего товарного знака. Теперь Роспатент говорит нам в суде, что, дескать, все же теперь в порядке, вражеского товарного знака больше нет, законный интерес в защите у вас отсутствует.

Ну нет уж! Нам нужно признание фальсификации и признание недействительным самого предоставления правовой охраны товарному знаку. Только так мы впоследствии добьемся того, что использование этого товарного знака будет признано нарушением исключительного права нашего доверителя.

И хотя суд испытывает по вопросу о юридическом значении факта прекращения нашим оппонентом правовой охраны «своего» товарного знака некоторые сомнения, но сегодня он назначил-таки судебную почерковедческую и технико-криминалистическую экспертизу.

Сомнения суда мне не очень нравятся. Решил в свои письменные объяснения добавить немного патетики:

«Кроме того, стремление Заявителя защитить свое исключительное право в полном объеме и оставление им своих требований в силе приведут к изобличению фальсификации письма-согласия и виновных в этом лиц, позволит понадеяться на возникновение механизма пресечения такого явления или хотя бы станет показательным примером для недобросовестных
субъектов. И здесь хочется вспомнить слова известного правоведа Рудольфа фон Иеринга, который писал: «Право - есть непрерывная работа, притом не одной только власти, но всего народа... Всякое отдельное лицо, которому приходит нужда отстаивать свое право, имеет свою долю участия в этой национальной работе, по мере своих сил способствует осуществлению на земле идеи права»
(Иеринг Р. Борьба за право // Антология мировой правовой мысли. М., 1999, Т.
III, C. 442.).

Все, что нужно знать о нагрузке на судью «интеллектуального состава» Арбитражного суда г. Москвы. На рассмотрение нашего дела по существу выделено 10 минут.

Русский продукт против Увелки (спор о сходстве упаковок геркулеса)

Как считаете, один производитель делает? Могли бы вы так подумать?

Русский продукт считает, что да. А мы не согласны.

Русский продукт обладает правами на многочисленные более ранние товарные знаки с дизайном лицевой стороны его упаковок геркулеса и взялся со ссылкой на них оспаривать три промышленных образца Увелки, которыми защищена ее упаковка, по основанию «отсутствие оригинальности, а именно смешение и введение в заблуждение».

Пока что мы выиграли: коллегия Палаты по патентным спорам сегодня отказала в удовлетворении возражений против выдачи патентов. Спор был жаркий. Но впереди следующие раунды. Буду рассказывать.

Товарные знаки против псевдонимов и наоборот.

Рассказал для сообщества «Юристы музыкальной индустрии» про подходы к разрешению споров между артистами и правообладателями товарных знаков, которые зарегистрировали на себя псевдонимы артистов (чаще всего, так делают продюсеры).

Использование псевдонима - это вообще использование товарного знака? Сможет ли продюсер через регистрацию товарного знака лишить своего подопечного псевдонима? А артист сможет аннулировать такой товарный знак? А если он зарегистрирован для напитков и ресторанов?

По всем этим вопросам уже есть судебная практика. И оказывается, что она нестабильная.

Да, как я уже писал в своих постах, суды стабильно отказывают правообладателям товарных знаков в запрете артистам использовать свои псевдонимы. Но обоснования такого отказа совершенно различны: в одних делах отказывают из-за того, что это вообще не использование товарного знака (т.е. псевдоним, название группы - это не товарный знак, потому что это не обозначение услуги), в других - со ссылкой на личное неимущественное право на имя, а в третьих - просто называя действия правообладателя злоупотреблением.

Обо всем этом - в презентации.

Лично я придерживаюсь первого подхода.

«Особо сложные» объекты: недокатегория без правового режима?

Сегодня на конференции уважаемого IP CLUB, приуроченной к его 10-летию (мои поздравления!), поговорили о сложных объектах интеллектуальной собственности:

https://ipclub.in/10Y-CON.html

Согласно статье 1240 ГК РФ и Верховному Суду это - такие объекты, которые состоят из нескольких органически связанных РИДов и при этом относятся к одному из следующих видов: аудиовизуальное произведение, театрально-зрелищное мероприятие, база данных или мультимедийный продукт. Других квалифицирующих признаков таких объектов нет.

Но ведь бывают и другие объекты, создаваемые синтезом нескольких разнородных РИДов: интернет-сайт (графика+тексты), фонограмма песни (песня+исполнение+запись), просто песни, произведения градостроительства и др. Я уж не говорю про единую технологию, которую убрали из ГК, но которая не перестала существовать как явление материального мира. 

Получается, что законодатель по не вполне ясному лично мне критерию среди объектов, осложненных их созданием из нескольких разновидовых чужих РИДов, обособляет некую группу особых составных объектов, чтобы…

И здесь самое интересное. Вот, например, сложные вещи законодатель выделяет для того, чтобы сделать их единым объектом сделок без необходимости договариваться о правах на каждый составной элемент. Для сложного объекта ИС тоже можно было бы установить особые правила распоряжения правами или правила их защиты. А что мы видим в ГК из элементов правового режима таких объектов? Какие особые права и обязанности есть в отношении них, которых нет в отношении других составных/синтезированных объектов?

А никаких! Есть только те правила, что по умолчанию организатор их создания получает от авторов вошедших элементов  исключительное право в полном объеме (если вид договора сторонами не определен) и полную лицензию на весь срок и территорию (если в лицензионном договоре с автором временные и территориальные ограничения отсутствуют).

Но сказать, что такие диспозитивные правила аккумулирования прав на элементы создаваемого объекта являются его правовым режимом - это все равно, что сказать, будто правила о договоре строительного подряда являются правовым режимом готового построенного дома.

Причем я так и не смог понять, что мешало  установить эти правила в соответствующих статьях о договорах и почему они должны действовать не для всех составных/синтезированных объектов, а только для вышеуказанных «особенно сложных». Причем легальных определений таких из них, как театрально-зрелищное мероприятие и мультимедийный продукт в законе нет, из-за чего с уверенностью давать некоторым произведениям такую квалификацию не получается.

Ну да, еще право на отзыв произведения, включенного в «особенно сложный» объект, не работает.

Вот я и пришел к выводу, что рассматриваемая группа объектов интеллектуальной собственности мало того, что произвольно и нечетко определена, но к тому же она не имеет специфического правового режима.

Поэтому не уверен, что от введения в закон этого понятия есть польза. По крайней мере, в таком виде.

Ожившие картины: есть ли у них автор?

На симпозиуме, посвященном юбилею присоединения России к Бернской конвенции, поговорили об охране «оживших» (оживленных) полотен художников и изображений, созданных с помощью компьютерных технологий.

Сегодня невозможно по внешним признакам отличить изображение, созданное на компьютере с творческим участием человека, от изображения, созданного искусственным интеллектом без такового участия, на основании достаточно простого промта.

И тогда, если мы остаемся на известных основах авторского права и не откажемся от них (возникновение правовой охраны на результаты любого творчества человека, принадлежность прав на результат пользователю инструмента, а не владельцу инструмента, отсутствие авторско-правовой охраны у нетворческих результатов), то для решения вопроса о том, есть ли у вышеуказанных результатов автор и возникли ли авторские права, необходимо анализировать саму деятельность пользователя цифровой платформы: творческой ли она была или нет. Нам приходится реконструировать процесс создания.

И в США при регистрации произведений, созданных с использованием ИИ, создатели начинают фиксировать, как они работали в цифровой платформе, и представлять такие материалы в Copyright Office с целью регистрации. А иначе скорее всего будет отказ.

Получается, что действует презумпция: то, что сделано с помощью ИИ - это не произведение человеческого творчества.
Не согласны? Есть доказательства обратного? Тогда подтверждайте.

Об этом - прилагаемая моя презентация.

Развитие принципа эстоппель в IP спорах.

Так получилось (некоторые усилия довелось к этому приложить), что принцип эстоппель очень хорошо раскрыт именно в судебной практике по IP спорам.

Сначала он получил свое определение в постановлении Президиума СИП от 20.12.2018, принятом по делу СИП-127/2018, где правообладатель старшего товарного знака сначала дал нашему клиенту согласие на регистрацию сходного знака, а затем попытался его оспорить из-за введения потребителей в заблуждение (п. 3 ст. 1483 ГК РФ).

Далее этот принцип стал применяться к месту и не к месту при любом противоречивом поведении стороны, но в прошлом году Верховный Суд по делу СИП-295/2023 (Определение СКЭС от 08.10.2024) установил некоторые рамки его применения, а именно:

а) если другая сторона тоже была противоречива, это нужно учесть;

б) суду необходимо в качестве условия применения принципа эстоппель установить, обманулся ли контрагент, в чем именно, какие ожидания он испытывал и обоснованно ли он их испытывал;

в) противоречивость поведения не означает, что не нужно устанавливать сами факты, с которыми связаны правовые последствия.

Иными словами, принцип эстоппель - это правило о правовых последствиях установленного судом противоречивого поведения, а не правило установления фактов как таковых. Противоречивое поведение не снимает с суда обязанности установить фактические обстоятельства, с которыми закон связывает определенные правовые последствия. Даже при противоречивом поведении стороны необходимо сначала установить все факты, а только потом решить, применять ли принцип эстоппель.

Именно такое толкование вышеуказанному определению ВС дал 9ААС в постановлении от 18.03.2025 по нашему делу А40-19685/2024.

Надеемся, этот подход устоится и  поможет избавиться от неправильной, на мой, судебной практики, когда фактическое обстоятельство устанавливается по первому из двух противоположных заявлений стороны, а проверки достоверности второго добиться уже не получается: тебе просто говорят, что ты врун, и потому заслуживаешь только отказа в иске.

Битва за псевдоним Доктор Лиза

Опубликовано Постановление Президиума СИП по делу СИП-726/2024 с хорошей проработкой вопроса о том, вправе ли наследник оспаривать регистрацию псевдонима в качестве товарного знака на имя явно не постороннего лица в ситуации, когда сам наследник ранее уже был признан злоупотребившими своим правом на защиту этого псевдонима.

Как установлено судебными актами по делу А40-241440/2020, почти сразу после гибели Елизаветы Петровны Глинки муж погибшей вступил в члены некоммерческой организации, которая долгое время возглавлялась ею вплоть до своей гибели, дал согласие на включение в ее наименование псевдонима своей погибшей супруги, затем их общий с Елизаветой Петровной сын зарегистрировал на себя товарный знак «Доктор Лиза», а еще позднее муж вышел из организации и тут же (буквально через несколько дней) вместе с сыном предъявил к этой организации совместный иск о защите права на товарный знак, на псевдоним и на внешний облик.

При рассмотрении данного дела в удовлетворении иска  было отказано полностью на основании злоупотребления правом с применением принципа эстоппель. Причем злоупотреблением была признана и сама регистрация товарного знака на имя сына погибшей.

Далее этот знак на основании такого решения был аннулирован Роспатентом, а регистрацию такого же товарного знака получила победившая в том деле организация Доктора Лизы.

Но далее уже сам муж погибшей (а, фактически, та же группа лиц) подала новую свою заявку на регистрацию ранее аннулированного товарного знака «Доктор Лиза» и атаковала товарный знак организации со ссылкой на норму пп. 2 п. 9 ст. 1483 ГК о недопустимости регистрации в качестве товарных знаков псевдонимов известных людей. Организация защищалась тем доводом, что такая атака преследует цель той же группы лиц заполучить новую регистрацию взамен ранее аннулированной, поскольку снимает для этого препятствие в виде товарного знака организации. Соотвественно, эти действия направлены на обход судебных актов, принятых по вышеуказанному делу АС г. Москвы, и представляют собой злоупотребление правом, что является достаточным основанием отказать в удовлетворении требований.

Да, формально наследники считаются заинтересованным в оспаривании, но что делать, если правообладатель не беспочвенно заявляет о злоупотреблении при таком оспаривании? По сути, он говорил о том, что личное право на имя (псевдоним) в этой ситуации используется родственниками лишь как предлог для недобросовестных действий, имеющих своей целью понудить-таки в итоге организацию, которой руководила Доктор Лиза, сменить свое наименование.

Президиум СИПа постановил, что вообще злоупотребление правом на оспаривание товарного знака возможно (аналогия с пунктами 169, 171 Постановления Пленума ВС #10), но в данном конкретном споре говорить о монополизации псевдонима родственниками погибшей преждевременно (цитата: «подача возражения не гарантирует последующую регистрацию собственного знака»), а оспаривание товарного знака не преследует цель запретить организации использовать ее наименование (цитата: «организация сохранила право использования, и этим обеспечен баланс»). И монополизация ею самой псевдонима через регистрацию товарного знака все-таки тоже, как посчитал суд, недопустима в силу пп. 2 п. 9 ст. 1483 ГК.

Я бы, конечно, отличал цели субъекта от возможности их достижения, но позиция суда такова. 

Отметим приведение в судебном акте интересной ссылки на доктрину.

Фальсификация письма-согласия изобличена, СИП направит материалы о подделке в Следственный комитет.
 
Ранее я уже писал о нашем деле №СИП-1147/2024, в котором сходный товарный знак был зарегистрирован конкурентом по поддельному письму-согласию. Роспатент не способен выявлять такие подделки, отказывает в удовлетворении возражений против регистраций и оставляет эти регистрации в силе, но СИП после проведения судебных экспертиз признает решения Роспатента незаконными, а сами регистрации - недействительными.
 
Примечательно то, что сегодня СИП не только удовлетворил наши требования, но и вынес частное определение с указанием на признаки совершения "правообладателем" Блиновым А.В. преступления. Материалы дела суд направит в Следственный комитет.

Это - очень редкий случай. Возможным побуждающим мотивом к этому стало проведенное нами небольшое расследование, которое выявило целую практику "похищения" чужих товарных знаков по поддельным документам.
 
Так, в деле А40-309412/2023 судами было установлено, что патентный поверенный Блинова А.В. г-н Ржевцев В. А. уже был замешан в деле о передаче по документам, имеющим признаки подделки, прав на известные с 90-х годов товарные знаки "Yupi" и "Zuko". Права возвращены законному правообладателю.

И в нашем деле тот же Ржевцев представил по первой заявке Блинова А.В. поддельное согласие на регистрацию. Но тогда Роспатент сразу почувствовал неладное и этот документ не принял: уж больно не похожа была подпись и бланк. И тут же (какое же упорство в реализации противоправного умысла!) Блинов А.В. подает новую заявку на этот же товарный знак с более качественно выполненной подделкой, которая в итоге сегодня и была судом изобличена.