Если бы мне пришлось писать свою версию "Необходимо и достаточно" я избрал бы пару Владимир Набоков - Андрей Белый. Пускай они не были антагонистами, но всё же в их судьбе немало общего, да и значение одного явно перевешивает значение другого, так что необходимо знать конечно же Набокова, а достаточно кое-что знать о Белом. Хотя бы то, что его настоящие имя, фамилия - Борис Бугаев. Огромную роль в становлении этих писателей играет Отец. И Набокову, и Андрею Белому было 22, когда не стало их отца. Да, это были разные смерти, У одного - смерть уважаемого профессора математики, декана физико-математического факультета Московского университета, У другого - смерть неудавшегося политического деятеля от вражеской пули. И Андрей Белый, и Набоков обожали писать мемуары, а также автобиографическую художественную прозу. Так как Андрей Белый был почти на 20 лет старше, ему удалось побольше застать дореволюционного быта России, быта профессорской Москвы, литературного Петербурга. Набоков в силу возраста начал знакомство с писательской средой только в эмиграции. Интересно проследить описания одних и тех же персонажей у Белого и у Набокова. Например, супружеской пары Гиппиус-Мережковский, у Белого - в трехтомнике воспоминаний "На рубеже двух столетий", "Начало века", "Между двух революций", а у Набокова - в "Даре", где они спрятались под фамилией Чернышевские. Евгений Замятин писал о Белом:
Это был "писатель для писателей" прежде всего, мэтр, изобретатель, изобретениями которого пользовались многие из русских романистов более молодых поколений. <...> Язык его книг - это язык Белого, совершенно так же, как язык "Улисса" не английский, но язык Джойса.
В общем, всё тоже самое можно сказать и о Набокове. В "Даре" Владимир Владимирович признавал влияние Белого на своё раннее стихотворное творчество:
...монументальное исследование Андрея Белого о ритмах загипнотизировало меня своей системой наглядного отмечания и подсчитывания полуударений, так что все свои старые четырехстопные стихи я немедленно просмотрел с этой новой точки зрения, страшно был огорчен преобладанием прямой линии, с пробелами и одиночными точками, при отсутствии каких-либо трапеций и прямоугольников; и с той поры, в продолжении почти года, — скверного, грешного года, — я старался писать так, чтобы получилась как можно более сложная и богатая схема: Задумчиво и безнадежно распространяет аромат и неосуществимо нежно уж полуувядает сад, — и так далее, в том же духе: язык спотыкался, но честь была спасена.
Сюда же, в третью главу "Дара", неожиданно врывается известие: скончался социал-демократ Беленький. Кто этот Беленький? Никто — персонаж-фамилия, лицо, дважды упоминаемое и не играющее никакой роли во внешнем сюжете. Муза Российския прозы, простись навсегда с капустным гекзаметром автора "Москвы", как бы между делом и вообще не об этом рассуждает Годунов-Чердынцев. Несмотря на такой, как кажется, критический отзыв, "Опыт характеристики русского четырехстопного ямба" Андрея Белого приведен в сокращенном виде в "Заметках о стихосложении" ( Notes of prosody) - приложении к переводу Набокова «Евгения Онегина» на английский язык.
Если бы мне пришлось писать свою версию "Необходимо и достаточно" я избрал бы пару Владимир Набоков - Андрей Белый. Пускай они не были антагонистами, но всё же в их судьбе немало общего, да и значение одного явно перевешивает значение другого, так что необходимо знать конечно же Набокова, а достаточно кое-что знать о Белом. Хотя бы то, что его настоящие имя, фамилия - Борис Бугаев. Огромную роль в становлении этих писателей играет Отец. И Набокову, и Андрею Белому было 22, когда не стало их отца. Да, это были разные смерти, У одного - смерть уважаемого профессора математики, декана физико-математического факультета Московского университета, У другого - смерть неудавшегося политического деятеля от вражеской пули. И Андрей Белый, и Набоков обожали писать мемуары, а также автобиографическую художественную прозу. Так как Андрей Белый был почти на 20 лет старше, ему удалось побольше застать дореволюционного быта России, быта профессорской Москвы, литературного Петербурга. Набоков в силу возраста начал знакомство с писательской средой только в эмиграции. Интересно проследить описания одних и тех же персонажей у Белого и у Набокова. Например, супружеской пары Гиппиус-Мережковский, у Белого - в трехтомнике воспоминаний "На рубеже двух столетий", "Начало века", "Между двух революций", а у Набокова - в "Даре", где они спрятались под фамилией Чернышевские. Евгений Замятин писал о Белом:
Это был "писатель для писателей" прежде всего, мэтр, изобретатель, изобретениями которого пользовались многие из русских романистов более молодых поколений. <...> Язык его книг - это язык Белого, совершенно так же, как язык "Улисса" не английский, но язык Джойса.
В общем, всё тоже самое можно сказать и о Набокове. В "Даре" Владимир Владимирович признавал влияние Белого на своё раннее стихотворное творчество:
...монументальное исследование Андрея Белого о ритмах загипнотизировало меня своей системой наглядного отмечания и подсчитывания полуударений, так что все свои старые четырехстопные стихи я немедленно просмотрел с этой новой точки зрения, страшно был огорчен преобладанием прямой линии, с пробелами и одиночными точками, при отсутствии каких-либо трапеций и прямоугольников; и с той поры, в продолжении почти года, — скверного, грешного года, — я старался писать так, чтобы получилась как можно более сложная и богатая схема: Задумчиво и безнадежно распространяет аромат и неосуществимо нежно уж полуувядает сад, — и так далее, в том же духе: язык спотыкался, но честь была спасена.
Сюда же, в третью главу "Дара", неожиданно врывается известие: скончался социал-демократ Беленький. Кто этот Беленький? Никто — персонаж-фамилия, лицо, дважды упоминаемое и не играющее никакой роли во внешнем сюжете. Муза Российския прозы, простись навсегда с капустным гекзаметром автора "Москвы", как бы между делом и вообще не об этом рассуждает Годунов-Чердынцев. Несмотря на такой, как кажется, критический отзыв, "Опыт характеристики русского четырехстопного ямба" Андрея Белого приведен в сокращенном виде в "Заметках о стихосложении" ( Notes of prosody) - приложении к переводу Набокова «Евгения Онегина» на английский язык.
BY Записки галковскомана
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Update March 8, 2022: EFF has clarified that Channels and Groups are not fully encrypted, end-to-end, updated our post to link to Telegram’s FAQ for Cloud and Secret chats, updated to clarify that auto-delete is available for group and channel admins, and added some additional links. Since its launch in 2013, Telegram has grown from a simple messaging app to a broadcast network. Its user base isn’t as vast as WhatsApp’s, and its broadcast platform is a fraction the size of Twitter, but it’s nonetheless showing its use. While Telegram has been embroiled in controversy for much of its life, it has become a vital source of communication during the invasion of Ukraine. But, if all of this is new to you, let us explain, dear friends, what on Earth a Telegram is meant to be, and why you should, or should not, need to care. You may recall that, back when Facebook started changing WhatsApp’s terms of service, a number of news outlets reported on, and even recommended, switching to Telegram. Pavel Durov even said that users should delete WhatsApp “unless you are cool with all of your photos and messages becoming public one day.” But Telegram can’t be described as a more-secure version of WhatsApp. These entities are reportedly operating nine Telegram channels with more than five million subscribers to whom they were making recommendations on selected listed scrips. Such recommendations induced the investors to deal in the said scrips, thereby creating artificial volume and price rise. And while money initially moved into stocks in the morning, capital moved out of safe-haven assets. The price of the 10-year Treasury note fell Friday, sending its yield up to 2% from a March closing low of 1.73%.
from us
