Глебсмит

Джоэл Мокир получил Нобелевскую премию по экономике 2025 года за элегантный тезис: для устойчивых инноваций недостаточно знать, "что" работает — нужно понимать, "почему". Научное объяснение превращает разрозненные изобретения в самоподдерживающийся процесс роста. Европа XVIII-XIX веков создала эту связку науки и практики, вывела человечество из тысячелетий стагнации.

История медицины (моя любовь и область знаний) разрушает эту теорию немедленно.

Земмельвейс снизил смертность от родильной горячки с 18% до 1%, не понимая микробной теории — она появилась позже. Его затравило "научное сообщество" с теориями миазмов и гуморов. Вариолация работала столетиями без иммунологии. Паре спасал жизни без знания о бактериях. Парацельс создавал работающие препараты, будучи алхимиком. Сегодня мы используем преднизолон, литий, аспирин и общий наркоз, не понимая их механизмов полностью.

Противники эмпирики всегда обладали "научным пониманием" — системным, но неверным. Эмпирика опережает теорию. Всегда опережала. Промышленная революция началась с механиков-самоучек. Паровую машину создали до термодинамики.

Мокир формулирует как открытие классическую ошибку выжившего: объявляет следствие причиной. Но в данном случае эта ошибка удивительно удобна.

Последние Нобелевки образуют идеологический "пентагон".
▪️Аджемоглу (2024): западные институты оптимальны — "инклюзивные" (демократия плюс рынок) ведут к процветанию, "экстрактивные" (как в этом противном третьем мире) к бедности. Теория  игнорирует, как европейское богатство строилось на работорговле и ограблении колоний.
▪️Мокир (2025): западная модель инноваций единственно верная.
▪️Голдин (2023): гендерное неравенство — вопрос индивидуального выбора и ожиданий. Максимальное гендерное равенство было в СССР через обобществление домашнего труда, но этот опыт не изучается.
▪️Дюфло (2019): бедность — плохие решения, требующие коррекции поведения бедных.

Паттерн ясен: признаём проблемы, но изучаем их строго внутри дозволенной рамки, игнорируя альтернативы, которые эти проблемы решали иначе — и часто эффективнее.

Это структурный механизм, не заговор. Исследования финансируются западными университетами, фондами, корпорациями, правительствами. Изучается не истина, а то, за что платят. Мокир не сравнивал
советскую индустриализацию и интеграцию науки в экономику — там нет грантов. "Научный консенсус" — консенсус профинансированных.

▪️Бернанке получил премию 2022 года за исследование банковских кризисов. Он был главой ФРС во время кризиса 2008, проводил политику, способствовавшую пузырю, организовал финансирование банков на триллионы. Палач стал экспертом по своим преступлениям. Система наградила его за продажу собственного провала, как "правильного управления кризисом".

Эти премии не наука. Это легитимация господства через научный авторитет.

Мокир получил награду в момент, когда Китай или Индия с Бразилией демонстрируют технологический рывок без западных институтов. Нобелевский комитет утверждает даже не уникальность западного пути среди других, а его единственность — что эмпирика прямо сейчас опровергает на наших глазах.

www.group-telegram.com/us/glebsmith77.com/318

88.8K viewsOct 13 at 19:24

Джоэл Мокир получил Нобелевскую премию по экономике 2025 года за элегантный тезис: для устойчивых инноваций недостаточно знать, "что" работает — нужно понимать, "почему". Научное объяснение превращает разрозненные изобретения в самоподдерживающийся процесс роста. Европа XVIII-XIX веков создала эту связку науки и практики, вывела человечество из тысячелетий стагнации.

История медицины (моя любовь и область знаний) разрушает эту теорию немедленно.

Земмельвейс снизил смертность от родильной горячки с 18% до 1%, не понимая микробной теории — она появилась позже. Его затравило "научное сообщество" с теориями миазмов и гуморов. Вариолация работала столетиями без иммунологии. Паре спасал жизни без знания о бактериях. Парацельс создавал работающие препараты, будучи алхимиком. Сегодня мы используем преднизолон, литий, аспирин и общий наркоз, не понимая их механизмов полностью.

Противники эмпирики всегда обладали "научным пониманием" — системным, но неверным. Эмпирика опережает теорию. Всегда опережала. Промышленная революция началась с механиков-самоучек. Паровую машину создали до термодинамики.

Мокир формулирует как открытие классическую ошибку выжившего: объявляет следствие причиной. Но в данном случае эта ошибка удивительно удобна.

Последние Нобелевки образуют идеологический "пентагон".
▪️Аджемоглу (2024): западные институты оптимальны — "инклюзивные" (демократия плюс рынок) ведут к процветанию, "экстрактивные" (как в этом противном третьем мире) к бедности. Теория  игнорирует, как европейское богатство строилось на работорговле и ограблении колоний.
▪️Мокир (2025): западная модель инноваций единственно верная.
▪️Голдин (2023): гендерное неравенство — вопрос индивидуального выбора и ожиданий. Максимальное гендерное равенство было в СССР через обобществление домашнего труда, но этот опыт не изучается.
▪️Дюфло (2019): бедность — плохие решения, требующие коррекции поведения бедных.

Паттерн ясен: признаём проблемы, но изучаем их строго внутри дозволенной рамки, игнорируя альтернативы, которые эти проблемы решали иначе — и часто эффективнее.

Это структурный механизм, не заговор. Исследования финансируются западными университетами, фондами, корпорациями, правительствами. Изучается не истина, а то, за что платят. Мокир не сравнивал
советскую индустриализацию и интеграцию науки в экономику — там нет грантов. "Научный консенсус" — консенсус профинансированных.

▪️Бернанке получил премию 2022 года за исследование банковских кризисов. Он был главой ФРС во время кризиса 2008, проводил политику, способствовавшую пузырю, организовал финансирование банков на триллионы. Палач стал экспертом по своим преступлениям. Система наградила его за продажу собственного провала, как "правильного управления кризисом".

Эти премии не наука. Это легитимация господства через научный авторитет.

Мокир получил награду в момент, когда Китай или Индия с Бразилией демонстрируют технологический рывок без западных институтов. Нобелевский комитет утверждает даже не уникальность западного пути среди других, а его единственность — что эмпирика прямо сейчас опровергает на наших глазах.

BY Глебсмит