Записки галковскомана

Михайловский на фоне Чернышевского это как Белковский на фоне Навального. Вряд-ли через 100 лет кто-то будет вспоминать Белковского. А вот Навального будут помнить почти наверняка. Что не отменяет того факта, что Белковский гораздо умнее и интереснее Навального.

И к тому же, Михайловский не сидел в тюрьме как Чернышевский и не был в эмиграции как Герцен. А значит, с большой долей вероятности, это был свой человек. Время от времени стучал куда надо. Может потому он и умер в 1904 г., накануне важных событий. Помогли.

В литературном плане Михайловский гораздо ближе к Розанову, чем может показаться на первый взгляд. В сущности, претензии Михайловского к Чехову такие же как и претензии Розанова к Гоголю. Михайловский писал: Чехов холодный регистратор, для которого все равно – человек или его тень, колокольчик или самоубийца. Господин Чехов с холодной кровью пописывает, а читатель с холодной кровью почитывает. Розанов писал, что у Гоголя не живые люди, а куклы. Везде покойник у него живет удвоенную жизнью, покойник нигде не «мертв», тогда как живые люди удивительно мертвы. Это – куклы, схемы, аллегории пороков. Напротив, покойники – и Ганна, и колдунья – прекрасны и индивидуально интересны. Это «уж не Собакевич-с».

www.group-telegram.com/in/galkovskydiscuss.com/310

1.7K viewsJan 7 at 07:36

Михайловский на фоне Чернышевского это как Белковский на фоне Навального. Вряд-ли через 100 лет кто-то будет вспоминать Белковского. А вот Навального будут помнить почти наверняка. Что не отменяет того факта, что Белковский гораздо умнее и интереснее Навального.

И к тому же, Михайловский не сидел в тюрьме как Чернышевский и не был в эмиграции как Герцен. А значит, с большой долей вероятности, это был свой человек. Время от времени стучал куда надо. Может потому он и умер в 1904 г., накануне важных событий. Помогли.

В литературном плане Михайловский гораздо ближе к Розанову, чем может показаться на первый взгляд. В сущности, претензии Михайловского к Чехову такие же как и претензии Розанова к Гоголю. Михайловский писал: Чехов холодный регистратор, для которого все равно – человек или его тень, колокольчик или самоубийца. Господин Чехов с холодной кровью пописывает, а читатель с холодной кровью почитывает. Розанов писал, что у Гоголя не живые люди, а куклы. Везде покойник у него живет удвоенную жизнью, покойник нигде не «мертв», тогда как живые люди удивительно мертвы. Это – куклы, схемы, аллегории пороков. Напротив, покойники – и Ганна, и колдунья – прекрасны и индивидуально интересны. Это «уж не Собакевич-с».

BY Записки галковскомана