Смотрю я на дискуссию про импортозамещение и, знаете, что думаю? Конечно, сенатор А.Клишас во многом прав и реакция на его заявления это доказывает. Но есть целый ряд нюансов, нежели просто некомпетентность исполнителей. Главный из нюансов – на какой платформе осуществляются программы импортозамещения. Если платформа эффективная и нацелена не просто на проектную деятельность, но на результат, то программы импортозамещения идут вполне успешно. Если нет….. Маемо шо маемо. Но это должна быть именно платформа, а не бюрократическая структура, отчитывающаяся бумагооборотом и табличками со словами, за которыми ничего не стоит. Кто сказал ФЦП «Станкостроение»? « Платформа», это организационное ядро, интегрирующее НИОКР, дизайн конкретного продукта и внедрение. Последнее принципиально важно, поскольку мы все знаем кучу примером «бумажного импортозамещения», когда действительно интересные технологии провисали в воздухе, поскольку останавливались у, образно говоря, «заводской проходной». Почему ценен пример «Росатома»? Потому, что это именно «платформа», причем платформа, интегрирующая различные технологические решения в различные проекты, причем и за пределами атомной отрасли. Напомню и о потрясающем и, увы, не получившим, на мой взгляд должной оценки, сложнейшем проекте в Усолье-Сибирском в Иркутской области, когда «убитая» и, фактически, брошенная территория возвращается к относительно нормальному существованию. Атомная отрасль в последние лет 15-17 стала одной из важнейших с точки зрения нашего необоронного высокотехнологического экспорта. А в крупнейших проектах ты не можешь зависеть от иностранных поставщиков по критическим технологиям. Если заказчик попросит оборудование специфического поставщика, - другой вопрос, любой каприз за ваши деньги и под вашу ответственность. Но с точки зрения реализации проектов в основных «комплектациях» надо быть полностью самостоятельными. Это и формирует в «Росатоме» естественную технологическую цепочку: выявил возможную уязвимость – нашел или создал «точку ее преодоления» - встроил в дизайн продукции – поставил заказчику. Это просто работа. В противном случае, «Росатом» никогда не получил бы такого пакета заказов, который он имеет сейчас и никакие политические договоренности не помогли бы. Особенно сейчас – они бы просто отвалились, если бы не было полной уверенности в том, что их можно реализовать в условиях санкций. Проблема в том, что таких платформ крайне мало, а платформа масштабов «Росатома» в гражданских отраслях почти уникальна. Не уникальна, но почти. Я иногда с присущим мне диссидентством, думаю, а, может, лучше было нано-технологии отдать «Росатому», а не городить огород с созданием отдельной компании, оторванной от промышленности и, фактически, большую часть истории, выполнявшей роль заведомо убыточного венчурного инвестиционного фонда. Надеюсь, никто не будет спорить, что нанотехнологии и новые материалы, - тема именно для Госкорпорации «Росатом». Да, конечно, раньше переход на такое «платформенное импортозамещение» сдерживался и ведомственностью, и лоббизмом, и отношениями с внешними поставщиками. Но сейчас мы вошли в совершенно иной период развития и нашего государства, и нашей экономики, и системы управления. Когда главным является способность добиваться запланированного результата. И, посему, опыт «Росатома», где я имел честь работать, хотя и недолго, как мне кажется, является очень ценным. А еще я бы подумал о тиражировании модели управления. Школа управления «Росатома»? Не исключал бы, хотя дело сложное.
Смотрю я на дискуссию про импортозамещение и, знаете, что думаю? Конечно, сенатор А.Клишас во многом прав и реакция на его заявления это доказывает. Но есть целый ряд нюансов, нежели просто некомпетентность исполнителей. Главный из нюансов – на какой платформе осуществляются программы импортозамещения. Если платформа эффективная и нацелена не просто на проектную деятельность, но на результат, то программы импортозамещения идут вполне успешно. Если нет….. Маемо шо маемо. Но это должна быть именно платформа, а не бюрократическая структура, отчитывающаяся бумагооборотом и табличками со словами, за которыми ничего не стоит. Кто сказал ФЦП «Станкостроение»? « Платформа», это организационное ядро, интегрирующее НИОКР, дизайн конкретного продукта и внедрение. Последнее принципиально важно, поскольку мы все знаем кучу примером «бумажного импортозамещения», когда действительно интересные технологии провисали в воздухе, поскольку останавливались у, образно говоря, «заводской проходной». Почему ценен пример «Росатома»? Потому, что это именно «платформа», причем платформа, интегрирующая различные технологические решения в различные проекты, причем и за пределами атомной отрасли. Напомню и о потрясающем и, увы, не получившим, на мой взгляд должной оценки, сложнейшем проекте в Усолье-Сибирском в Иркутской области, когда «убитая» и, фактически, брошенная территория возвращается к относительно нормальному существованию. Атомная отрасль в последние лет 15-17 стала одной из важнейших с точки зрения нашего необоронного высокотехнологического экспорта. А в крупнейших проектах ты не можешь зависеть от иностранных поставщиков по критическим технологиям. Если заказчик попросит оборудование специфического поставщика, - другой вопрос, любой каприз за ваши деньги и под вашу ответственность. Но с точки зрения реализации проектов в основных «комплектациях» надо быть полностью самостоятельными. Это и формирует в «Росатоме» естественную технологическую цепочку: выявил возможную уязвимость – нашел или создал «точку ее преодоления» - встроил в дизайн продукции – поставил заказчику. Это просто работа. В противном случае, «Росатом» никогда не получил бы такого пакета заказов, который он имеет сейчас и никакие политические договоренности не помогли бы. Особенно сейчас – они бы просто отвалились, если бы не было полной уверенности в том, что их можно реализовать в условиях санкций. Проблема в том, что таких платформ крайне мало, а платформа масштабов «Росатома» в гражданских отраслях почти уникальна. Не уникальна, но почти. Я иногда с присущим мне диссидентством, думаю, а, может, лучше было нано-технологии отдать «Росатому», а не городить огород с созданием отдельной компании, оторванной от промышленности и, фактически, большую часть истории, выполнявшей роль заведомо убыточного венчурного инвестиционного фонда. Надеюсь, никто не будет спорить, что нанотехнологии и новые материалы, - тема именно для Госкорпорации «Росатом». Да, конечно, раньше переход на такое «платформенное импортозамещение» сдерживался и ведомственностью, и лоббизмом, и отношениями с внешними поставщиками. Но сейчас мы вошли в совершенно иной период развития и нашего государства, и нашей экономики, и системы управления. Когда главным является способность добиваться запланированного результата. И, посему, опыт «Росатома», где я имел честь работать, хотя и недолго, как мне кажется, является очень ценным. А еще я бы подумал о тиражировании модели управления. Школа управления «Росатома»? Не исключал бы, хотя дело сложное.
BY Профессор смотрит в мiръ. Авторский Анонимный канал Дмитрия Евстафьева
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
As the war in Ukraine rages, the messaging app Telegram has emerged as the go-to place for unfiltered live war updates for both Ukrainian refugees and increasingly isolated Russians alike. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. At this point, however, Durov had already been working on Telegram with his brother, and further planned a mobile-first social network with an explicit focus on anti-censorship. Later in April, he told TechCrunch that he had left Russia and had “no plans to go back,” saying that the nation was currently “incompatible with internet business at the moment.” He added later that he was looking for a country that matched his libertarian ideals to base his next startup. At the start of 2018, the company attempted to launch an Initial Coin Offering (ICO) which would enable it to enable payments (and earn the cash that comes from doing so). The initial signals were promising, especially given Telegram’s user base is already fairly crypto-savvy. It raised an initial tranche of cash – worth more than a billion dollars – to help develop the coin before opening sales to the public. Unfortunately, third-party sales of coins bought in those initial fundraising rounds raised the ire of the SEC, which brought the hammer down on the whole operation. In 2020, officials ordered Telegram to pay a fine of $18.5 million and hand back much of the cash that it had raised.
from jp
