Нарыл много интересного про фильм «9 дней одного года» (1962) Ромма, который в утвержденном режиссерском сценарии имел название «Я иду в неизвестное» (или «365 дней»). Прежде всего, картина имела сильный пропагандистский уклон. Было запланировано три длинных хроникальных вставки с закадровым текстом вот такого содержания: Огромные события происходили в эти месяцы в мире. Человечество стояло на грани войны. (далее описание кадров хроники) Опускаются со стапелей военные эсминцы, гигантские авианосцы бороздят воды океанов. Поднимаются бомбардировщики с ядерным грузом. По дорогам Западной Германии ползут широкогорлые атомные пушки. Маршируют вновь созданные дивизии. (а это уже инсценировка, разумеется) Заседают иностранные генералы. На карту Советского Союза наносятся кружки и протягиваются стрелы атомных ударов. Рука обводит жирным кружком на иностранной карте Москву. В начале, где Смоктуновский в аэропорту прощается с невестой, в фильме он произносит: «И вообще, противно думать, что вот там, на той стороне планеты, пять-шесть человек решают, - жить мне или не жить». При просмотре непонятно, к чему это относится, тем более, фраза прерывается посередине обсуждением красоты случайной прохожей. Я, вообще, решил что это про физиков-светил идет речь, которые на пороге великих открытий. Ан нет. В режиссерском сценарии этот диалог был гораздо длиннее, и речь шла про риск начала ядерной войны. Эти 5-6 человек представляли собой пьяного солдата на Аляске, которому что-то померещилось в радаре. А президент США в уборной. Министра обороны нет, и вот команду ответного запуска может дать дежурный полковник, который как две капли похож на нелюбезного работника аэропорта, встретившегося Смоктуновскому. В фильм не вошла отснятая эффектная сцена похорон ученого, который получил смертельную дозу облучения в первом эпизоде. Его хоронили на Новодевичьем – клали свинцовый ящик в бетонный склеп автокраном. Сверху стальная плита с надписью «Деталь № 128. Глубина захоронения 10 метров. Не вскрывать 50 лет. Высшая степень радиоактивности». Такой же обелиск поставили в закрытом городе физиков, где похоронили остатки взорвавшегося реактора. Из речи Смоктуновского в ресторане убрали сентенцию: «а современным питекантропам мало пяти миллионов (жертв – прим. КС) от одной бомбы», видимо, потому что, побоялись что в этом можно углядеть и Хрущева, и даже питекантропа заменили на более отдаленного австралопитека. Речь «желчного ученого» (как его называют в сценарии) про неэффективность межзвездных полетов, которого играет Евстигнеев, была длиннее. В ней, например, была фраза: «Два молодца (в ранней версии - болваны) летели восемьдесят лет. Не мылись, не брились, питались из клизмы, последние сорок лет не разговаривали друг с другом, прилетели и сообщили, что там ни хрена нет». Также, в его знаменитом споре про войну как двигатель прогресса, Евстигнееву в один из моментов задают вопрос: - Вы кто? Советский человек или американский конгрессмен? - А советскому человеку свойственно думать! Но самая прекрасное в обозначении персонажа, которого играет Лев Дуров (см. прил. кадр). Это сидевший за столом во время празднования свадьбы, который постоянно прерывал и не давал сказать слова выступавшему, насчет нюансов научной работы. По сути, это сотрудник спецслужб, который не пил, но ел винегрет. Так вот, в сценарии он обозначен как человек с ничем не примечательным лицом)! Фильм выдвигали на Ленинскую премию, но на Пленуме Комитета предложение секции кино принято не было (Голосование за – 28, против – 35, 5 – воздержались.). Несколько членов (А. Сурков, А. Аджубей и пр.) отдавая должное достоинствам постановки и игре центральных персонажей, не считали, что данный фильм по своим художественным качествам достигает уровня «Судьба человека» и «Баллада о солдате», что он получился излишне «головным», скучноватым и, имея успех у интеллигенции, не пользуется признанием у широких кругов народа (кстати, вранье - 19 место за год и почти 24 млн. зр. - прим. КС). Говорилось также о недостаточной драматургической мотивированности необходимости смерти главного героя.
Нарыл много интересного про фильм «9 дней одного года» (1962) Ромма, который в утвержденном режиссерском сценарии имел название «Я иду в неизвестное» (или «365 дней»). Прежде всего, картина имела сильный пропагандистский уклон. Было запланировано три длинных хроникальных вставки с закадровым текстом вот такого содержания: Огромные события происходили в эти месяцы в мире. Человечество стояло на грани войны. (далее описание кадров хроники) Опускаются со стапелей военные эсминцы, гигантские авианосцы бороздят воды океанов. Поднимаются бомбардировщики с ядерным грузом. По дорогам Западной Германии ползут широкогорлые атомные пушки. Маршируют вновь созданные дивизии. (а это уже инсценировка, разумеется) Заседают иностранные генералы. На карту Советского Союза наносятся кружки и протягиваются стрелы атомных ударов. Рука обводит жирным кружком на иностранной карте Москву. В начале, где Смоктуновский в аэропорту прощается с невестой, в фильме он произносит: «И вообще, противно думать, что вот там, на той стороне планеты, пять-шесть человек решают, - жить мне или не жить». При просмотре непонятно, к чему это относится, тем более, фраза прерывается посередине обсуждением красоты случайной прохожей. Я, вообще, решил что это про физиков-светил идет речь, которые на пороге великих открытий. Ан нет. В режиссерском сценарии этот диалог был гораздо длиннее, и речь шла про риск начала ядерной войны. Эти 5-6 человек представляли собой пьяного солдата на Аляске, которому что-то померещилось в радаре. А президент США в уборной. Министра обороны нет, и вот команду ответного запуска может дать дежурный полковник, который как две капли похож на нелюбезного работника аэропорта, встретившегося Смоктуновскому. В фильм не вошла отснятая эффектная сцена похорон ученого, который получил смертельную дозу облучения в первом эпизоде. Его хоронили на Новодевичьем – клали свинцовый ящик в бетонный склеп автокраном. Сверху стальная плита с надписью «Деталь № 128. Глубина захоронения 10 метров. Не вскрывать 50 лет. Высшая степень радиоактивности». Такой же обелиск поставили в закрытом городе физиков, где похоронили остатки взорвавшегося реактора. Из речи Смоктуновского в ресторане убрали сентенцию: «а современным питекантропам мало пяти миллионов (жертв – прим. КС) от одной бомбы», видимо, потому что, побоялись что в этом можно углядеть и Хрущева, и даже питекантропа заменили на более отдаленного австралопитека. Речь «желчного ученого» (как его называют в сценарии) про неэффективность межзвездных полетов, которого играет Евстигнеев, была длиннее. В ней, например, была фраза: «Два молодца (в ранней версии - болваны) летели восемьдесят лет. Не мылись, не брились, питались из клизмы, последние сорок лет не разговаривали друг с другом, прилетели и сообщили, что там ни хрена нет». Также, в его знаменитом споре про войну как двигатель прогресса, Евстигнееву в один из моментов задают вопрос: - Вы кто? Советский человек или американский конгрессмен? - А советскому человеку свойственно думать! Но самая прекрасное в обозначении персонажа, которого играет Лев Дуров (см. прил. кадр). Это сидевший за столом во время празднования свадьбы, который постоянно прерывал и не давал сказать слова выступавшему, насчет нюансов научной работы. По сути, это сотрудник спецслужб, который не пил, но ел винегрет. Так вот, в сценарии он обозначен как человек с ничем не примечательным лицом)! Фильм выдвигали на Ленинскую премию, но на Пленуме Комитета предложение секции кино принято не было (Голосование за – 28, против – 35, 5 – воздержались.). Несколько членов (А. Сурков, А. Аджубей и пр.) отдавая должное достоинствам постановки и игре центральных персонажей, не считали, что данный фильм по своим художественным качествам достигает уровня «Судьба человека» и «Баллада о солдате», что он получился излишне «головным», скучноватым и, имея успех у интеллигенции, не пользуется признанием у широких кругов народа (кстати, вранье - 19 место за год и почти 24 млн. зр. - прим. КС). Говорилось также о недостаточной драматургической мотивированности необходимости смерти главного героя.
"This time we received the coordinates of enemy vehicles marked 'V' in Kyiv region," it added. This provided opportunity to their linked entities to offload their shares at higher prices and make significant profits at the cost of unsuspecting retail investors. However, the perpetrators of such frauds are now adopting new methods and technologies to defraud the investors. Official government accounts have also spread fake fact checks. An official Twitter account for the Russia diplomatic mission in Geneva shared a fake debunking video claiming without evidence that "Western and Ukrainian media are creating thousands of fake news on Russia every day." The video, which has amassed almost 30,000 views, offered a "how-to" spot misinformation. The next bit isn’t clear, but Durov reportedly claimed that his resignation, dated March 21st, was an April Fools’ prank. TechCrunch implies that it was a matter of principle, but it’s hard to be clear on the wheres, whos and whys. Similarly, on April 17th, the Moscow Times quoted Durov as saying that he quit the company after being pressured to reveal account details about Ukrainians protesting the then-president Viktor Yanukovych.
from jp
