Северный завоз: когда логистика — это инфраструктура жизни
Для Арктики завоз — это не просто доставка товаров. Это ежегодный и высокорисковый проект, от которого напрямую зависит устойчивость целых регионов. Продукты, топливо, товары первой необходимости — всё это в северных широтах завозится, в основном, по морю. И успех этой кампании — всегда результат системной, плановой работы.
Один из регионов, где логистику удалось превратить в работающий механизм — Чукотка. Здесь сформирован подход, в котором сочетаются прозрачность, контроль и участие самих жителей. Доставка идёт по графику, а субсидированные ценники на продукты сохраняются даже в самых удалённых населённых пунктах.
Федеральные эксперты отмечают: важную роль в этом играет обратная связь с населением. Политолог Александр Асафов подчёркивает:
«Администрации районов не скрывают информацию, а, напротив, заранее сообщают о планах: вот в Беринговский и другие села до 10 октября придет 150 тонн продуктов питания, а следом – еще 50 тонн для другой группы населенных пунктов. Эта прозрачность, наряду с субсидированными ценниками в ЧАО, создает у людей уверенность в завтрашнем дне и снижает социальное напряжение», — добавил эксперт.
Политолог Марат Баширов дополняет: суть не в разовых поставках, а в выстроенной системе.
«Новости о том, что судна “Вячеслав Анисимов” или “Капитан Климин” разгружают тысячи тонн грузов в разных точках субъекта, — это и есть та самая “кровеносная система”, которая обеспечивает жизнь территории. Важно, что это не разовая акция, а плановая, контролируемая окружным правительством работа».
Северный завоз — всегда испытание для региона. Но именно такие кейсы, как Чукотка, показывают: при наличии внятной логики и связи с населением, даже самые удалённые арктические точки можно держать в зоне надёжного снабжения.
Северный завоз: когда логистика — это инфраструктура жизни
Для Арктики завоз — это не просто доставка товаров. Это ежегодный и высокорисковый проект, от которого напрямую зависит устойчивость целых регионов. Продукты, топливо, товары первой необходимости — всё это в северных широтах завозится, в основном, по морю. И успех этой кампании — всегда результат системной, плановой работы.
Один из регионов, где логистику удалось превратить в работающий механизм — Чукотка. Здесь сформирован подход, в котором сочетаются прозрачность, контроль и участие самих жителей. Доставка идёт по графику, а субсидированные ценники на продукты сохраняются даже в самых удалённых населённых пунктах.
Федеральные эксперты отмечают: важную роль в этом играет обратная связь с населением. Политолог Александр Асафов подчёркивает:
«Администрации районов не скрывают информацию, а, напротив, заранее сообщают о планах: вот в Беринговский и другие села до 10 октября придет 150 тонн продуктов питания, а следом – еще 50 тонн для другой группы населенных пунктов. Эта прозрачность, наряду с субсидированными ценниками в ЧАО, создает у людей уверенность в завтрашнем дне и снижает социальное напряжение», — добавил эксперт.
Политолог Марат Баширов дополняет: суть не в разовых поставках, а в выстроенной системе.
«Новости о том, что судна “Вячеслав Анисимов” или “Капитан Климин” разгружают тысячи тонн грузов в разных точках субъекта, — это и есть та самая “кровеносная система”, которая обеспечивает жизнь территории. Важно, что это не разовая акция, а плановая, контролируемая окружным правительством работа».
Северный завоз — всегда испытание для региона. Но именно такие кейсы, как Чукотка, показывают: при наличии внятной логики и связи с населением, даже самые удалённые арктические точки можно держать в зоне надёжного снабжения.
Such instructions could actually endanger people — citizens receive air strike warnings via smartphone alerts. On December 23rd, 2020, Pavel Durov posted to his channel that the company would need to start generating revenue. In early 2021, he added that any advertising on the platform would not use user data for targeting, and that it would be focused on “large one-to-many channels.” He pledged that ads would be “non-intrusive” and that most users would simply not notice any change. On February 27th, Durov posted that Channels were becoming a source of unverified information and that the company lacks the ability to check on their veracity. He urged users to be mistrustful of the things shared on Channels, and initially threatened to block the feature in the countries involved for the length of the war, saying that he didn’t want Telegram to be used to aggravate conflict or incite ethnic hatred. He did, however, walk back this plan when it became clear that they had also become a vital communications tool for Ukrainian officials and citizens to help coordinate their resistance and evacuations. Telegram was co-founded by Pavel and Nikolai Durov, the brothers who had previously created VKontakte. VK is Russia’s equivalent of Facebook, a social network used for public and private messaging, audio and video sharing as well as online gaming. In January, SimpleWeb reported that VK was Russia’s fourth most-visited website, after Yandex, YouTube and Google’s Russian-language homepage. In 2016, Forbes’ Michael Solomon described Pavel Durov (pictured, below) as the “Mark Zuckerberg of Russia.” Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe.
from jp
