Кремлёвский безБашенник

Forwarded from ВРЕМЯ ПУТИНА

Октябрь 2025: новые развилки.
1.

Осень 2025 года демонстрирует новую реальность, в которой пребывает российский политический режим. Летняя военная кампания оказалась крайне неэффективной: с одной стороны, Кремль следовал привычному сценарию «накаляем ситуацию — ослабеваем», поскольку переговорный трек с Трампом ограничивал возможности для эскалации; с другой — политическая система столкнулась с неэффективной военной машиной, а также с несостоявшейся за три года войны моделью экономики и государственного управления.

Каждый год военных действий обходится России в 8–10% ВВП, то есть в 160–200 млрд долларов США. Существенны и людские потери. Сценарий Кремля «войны на истощение Украины», в которую поверил Трамп, уже дала критический сбой. Как отмечает Кирилл Рогов, дроновые технологии радикально изменили характер военных действий, удешевив войну и снизив значение экономического превосходства.

Почти полгода назад «Время Путина» ввел термин «непобеды» применительно к реальным итогам войны, начавшейся в феврале 2022 года.
К осени 2025-го этот концепт стал основным в прогнозах будущего.

Он фиксируется в провале летней военной кампании, заторможенной из-за крайне медленной перестройки военной тактики и растущих военно-экономических проблем; в нарастающем экономическом кризисе — падении бюджетных доходов до 80% (с прогнозом до 70%), структурном дефиците бюджета, отмене обещаний по стабильности налоговой системы, повышении НДС и давлении на самозанятых, что ведет к сжатию экономики; а также в росте внутриэлитных конфликтов, отражающихся во внесудебных перераспределениях активов и зависимости стабильности режима от мобилизующей функции СВО.

Эта зависимость становится «лекарственной подпиткой» режима автократии, сопровождаемой конфликтом между бюрократией и силовой корпорацией.

Факт, что политический режим существенно укрепился с 2022 года. Автократическая модель пожизненного управления фактически институционализирована наравне с получившей субъектность силовой корпорации.

Военно-мобилизационный контекст внутренней политики ограничил действие конституционных принципов и упростил применение репрессивных мер.

Общество стало аполитичным, а власти сознательно применяют стратегию демобилизации любой политической активности. При этом использование инструментов тоталитарного контроля — в частности, идеологического воспитания в школах и вузах — создает химеру, разрушающую прежнюю авторитарную модель. Кремль, ранее стремившийся к полной аполитичности общественной жизни, теперь, опасаясь нелояльности молодежи, политизирует образовательную систему, тем самым формируя новое поколение политически ориентированных граждан, то есть базу будущего политического субъекта.

В 2025 году число уголовных дел против высокопоставленных чиновников выросло на 24% по сравнению с предыдущим годом.

Репрессии приобрели народный характер, подобный природе «наркотических» дел, и все чаще затрагивает не столько элиты, сколько простых граждан. Режим усвоил сталинский урок — не уничтожать своих соратников, а удерживать их в состоянии постоянного напряжения, манипулируя компроматом.

Даже история Старовойта не типична- клан Старовойта, как и команда Пригожина пали из-за их вовлеченности в плохую историю. Коррупционная история с оборонительными сооружениями оказалась отличным обоснованием провала захвата территории ВСУ, что полностью сняла претензии с силовой корпорации. Кремль откровенно сделал команду Старовойта виновником собственных просчетов и жертвами. Но в целом это была весьма рациональная линия поведения Кремля.

Курская история в общественном сознании не отразилась как внешняя агрессия и не запустила механизм объявления войны Украине. Россия до сих пор официально не находится в статусе воюющей страны. Курские события так и остались региональным событием.

Кейс дела Старовойта-Смирнова скорее исключение в репрессивной истории.

История с национализацией активов, и прежде всего- уральских кланов носит иной характер. Здесь речь о ликвидации автономных региональных кланов и бизнесов,способных финансировать любую протестную деятельность.

💯37👍12🤮6🔥5😡4

www.group-telegram.com/us/kremlebezBashennik.com/43677

6.8K viewsOct 18 at 15:54

Октябрь 2025: новые развилки.
1.

Осень 2025 года демонстрирует новую реальность, в которой пребывает российский политический режим. Летняя военная кампания оказалась крайне неэффективной: с одной стороны, Кремль следовал привычному сценарию «накаляем ситуацию — ослабеваем», поскольку переговорный трек с Трампом ограничивал возможности для эскалации; с другой — политическая система столкнулась с неэффективной военной машиной, а также с несостоявшейся за три года войны моделью экономики и государственного управления.

Каждый год военных действий обходится России в 8–10% ВВП, то есть в 160–200 млрд долларов США. Существенны и людские потери. Сценарий Кремля «войны на истощение Украины», в которую поверил Трамп, уже дала критический сбой. Как отмечает Кирилл Рогов, дроновые технологии радикально изменили характер военных действий, удешевив войну и снизив значение экономического превосходства.

Почти полгода назад «Время Путина» ввел термин «непобеды» применительно к реальным итогам войны, начавшейся в феврале 2022 года.
К осени 2025-го этот концепт стал основным в прогнозах будущего.

Он фиксируется в провале летней военной кампании, заторможенной из-за крайне медленной перестройки военной тактики и растущих военно-экономических проблем; в нарастающем экономическом кризисе — падении бюджетных доходов до 80% (с прогнозом до 70%), структурном дефиците бюджета, отмене обещаний по стабильности налоговой системы, повышении НДС и давлении на самозанятых, что ведет к сжатию экономики; а также в росте внутриэлитных конфликтов, отражающихся во внесудебных перераспределениях активов и зависимости стабильности режима от мобилизующей функции СВО.

Эта зависимость становится «лекарственной подпиткой» режима автократии, сопровождаемой конфликтом между бюрократией и силовой корпорацией.

Факт, что политический режим существенно укрепился с 2022 года. Автократическая модель пожизненного управления фактически институционализирована наравне с получившей субъектность силовой корпорации.

Военно-мобилизационный контекст внутренней политики ограничил действие конституционных принципов и упростил применение репрессивных мер.

Общество стало аполитичным, а власти сознательно применяют стратегию демобилизации любой политической активности. При этом использование инструментов тоталитарного контроля — в частности, идеологического воспитания в школах и вузах — создает химеру, разрушающую прежнюю авторитарную модель. Кремль, ранее стремившийся к полной аполитичности общественной жизни, теперь, опасаясь нелояльности молодежи, политизирует образовательную систему, тем самым формируя новое поколение политически ориентированных граждан, то есть базу будущего политического субъекта.

В 2025 году число уголовных дел против высокопоставленных чиновников выросло на 24% по сравнению с предыдущим годом.

Репрессии приобрели народный характер, подобный природе «наркотических» дел, и все чаще затрагивает не столько элиты, сколько простых граждан. Режим усвоил сталинский урок — не уничтожать своих соратников, а удерживать их в состоянии постоянного напряжения, манипулируя компроматом.

Даже история Старовойта не типична- клан Старовойта, как и команда Пригожина пали из-за их вовлеченности в плохую историю. Коррупционная история с оборонительными сооружениями оказалась отличным обоснованием провала захвата территории ВСУ, что полностью сняла претензии с силовой корпорации. Кремль откровенно сделал команду Старовойта виновником собственных просчетов и жертвами. Но в целом это была весьма рациональная линия поведения Кремля.

Курская история в общественном сознании не отразилась как внешняя агрессия и не запустила механизм объявления войны Украине. Россия до сих пор официально не находится в статусе воюющей страны. Курские события так и остались региональным событием.

Кейс дела Старовойта-Смирнова скорее исключение в репрессивной истории.

История с национализацией активов, и прежде всего- уральских кланов носит иной характер. Здесь речь о ликвидации автономных региональных кланов и бизнесов,способных финансировать любую протестную деятельность.

BY Кремлёвский безБашенник