Кремлёвский безБашенник

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Телеграм-канал Наивная Политология

Об экзистенциальном в геополитике (Часть 3)

Пирамидальные (вертикальные) иерархические структуры склонны формироваться в регионах с ускоренным переходом от феодализма к капитализму "сверху вниз". Прусская политическая система с её сверхцентрализацией, унаследованная Третьим Рейхом, в этом плане имеет те же корни, что и южноитальянская мафия. Современная российская политическая модель также близка к описанному, в частности, благодаря Павлу I и Николаю I, а косвенно - через немецкую философскую школу, в особенности, постницшеанство в доктрине сталинского и постсталинского тоталитаризма, однако имеет заимствования и из западноевропейского абсолютизма (со времен установления империи Петром I), и наследия ордынского ига, и остаточных восточнославянских обычаев (в более выраженной форме, характерных, к примеру, Польше), а в настоящее время - и из северокавказских политических традиций. Важно отметить, что все "вкрапления" в политическую модель также феодальны, причем, в отличие от политической сверхцентрализации и криминального патриархата - в сырой, необработанной форме.

Купеческие, торговые цивилизации, попытку уподобления которым Россия совершила в 1990-е, напротив, исторически склонны ограничивать иерархические структуры, построенные на насилии, создавать независимые суды, вводить законы, не допускающие произвола силовиков и возвращения института "кормлений". Здесь необходимо отметить, что демократии со всеми их ограничениями и верховенством закона часто хуже справляются с организованной преступностью, в то время как, имея схожую систему ценностей и менталитет, неофеодальные государства более эффективно борются с неофеодальным криминалом, чем демократические: монополия на нелегитимное насилие в автократиях является важнейшей частью характерной для всех государств монополии на насилие. Власть феодала в любом случае построена на угрозе насилия на контролируемой им территории и защите от такой угрозы со стороны других феодалов и прочих источников насилия.

Как показывает история, в случаях неполного перехода от феодализма к капитализму, место сюзерена занимает само государство, де-факто в лице диктатора с чиновниками-вассалами. В Японии же феодализм смог трансформироваться и в совершенно новую форму, не связанную с насилием. Резкая индустриализация Японии в период реставрации Мэйдзи сформировала семейные промышленные картели - дзайбатсу, чьи традиции до сих пор сильны в корпоративной культуре. Несмотря на антикартельное законодательство, принятое Японией после поражения во Второй мировой войне, корпорации Мицуи, Мицубиси и Сумитомо сохранили лидирующее положение к моменту начала японского экономического чуда, что способствовало дальнейшей передаче традиций личной преданности работника работодателю и коллективу.

Важно отметить схожие причины возникновения кризиса патернализма у японцев в отношении корпораций и у постсоветских граждан в отношении государства: безработица 1990-х годов, повлиявшая на скептицизм относительно "благодетеля" и формирование независимого мышления в последующих поколениях, остальное - дело технического прогресса и развития цифровых технологий, позволивших "не работать на дядю". Тот же дефицит патернализма, унаследованный "зумерами" и "альфами", в совокупности с сетевой социализацией ведет к вымиранию традиционной организованной преступности.

Таким образом, чтобы вернуть подрастающие поколения на путь традиции, дзайбатсу, якудзе или постсоветской номенклатуре следовало бы не только "влезть в умы молодежи", но и "погрызть провода": разрушить цифровую инфраструктуру, вернуть общество в модерн, а то и премодерн, и сжать источники доходов населения до контролируемых иерархической пирамидой. В противном случае поток желающих 40 лет таскать чемодан с нунчаками, ксерокопиями факсов или более ценным содержимым в надежде стать преемником главы синдиката (почти бессмертного, ввиду современного уровня развития медицины для богатых) обратится в струйку неспособных ни на что другое вследствие низких интеллектуальных качеств.

👍25🤮6👎2🔥1

www.group-telegram.com/us/kremlebezBashennik.com/41995

8.65K viewsMay 8 at 09:19

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

Телеграм-канал Наивная Политология

Об экзистенциальном в геополитике (Часть 3)

Пирамидальные (вертикальные) иерархические структуры склонны формироваться в регионах с ускоренным переходом от феодализма к капитализму "сверху вниз". Прусская политическая система с её сверхцентрализацией, унаследованная Третьим Рейхом, в этом плане имеет те же корни, что и южноитальянская мафия. Современная российская политическая модель также близка к описанному, в частности, благодаря Павлу I и Николаю I, а косвенно - через немецкую философскую школу, в особенности, постницшеанство в доктрине сталинского и постсталинского тоталитаризма, однако имеет заимствования и из западноевропейского абсолютизма (со времен установления империи Петром I), и наследия ордынского ига, и остаточных восточнославянских обычаев (в более выраженной форме, характерных, к примеру, Польше), а в настоящее время - и из северокавказских политических традиций. Важно отметить, что все "вкрапления" в политическую модель также феодальны, причем, в отличие от политической сверхцентрализации и криминального патриархата - в сырой, необработанной форме.

Купеческие, торговые цивилизации, попытку уподобления которым Россия совершила в 1990-е, напротив, исторически склонны ограничивать иерархические структуры, построенные на насилии, создавать независимые суды, вводить законы, не допускающие произвола силовиков и возвращения института "кормлений". Здесь необходимо отметить, что демократии со всеми их ограничениями и верховенством закона часто хуже справляются с организованной преступностью, в то время как, имея схожую систему ценностей и менталитет, неофеодальные государства более эффективно борются с неофеодальным криминалом, чем демократические: монополия на нелегитимное насилие в автократиях является важнейшей частью характерной для всех государств монополии на насилие. Власть феодала в любом случае построена на угрозе насилия на контролируемой им территории и защите от такой угрозы со стороны других феодалов и прочих источников насилия.

Как показывает история, в случаях неполного перехода от феодализма к капитализму, место сюзерена занимает само государство, де-факто в лице диктатора с чиновниками-вассалами. В Японии же феодализм смог трансформироваться и в совершенно новую форму, не связанную с насилием. Резкая индустриализация Японии в период реставрации Мэйдзи сформировала семейные промышленные картели - дзайбатсу, чьи традиции до сих пор сильны в корпоративной культуре. Несмотря на антикартельное законодательство, принятое Японией после поражения во Второй мировой войне, корпорации Мицуи, Мицубиси и Сумитомо сохранили лидирующее положение к моменту начала японского экономического чуда, что способствовало дальнейшей передаче традиций личной преданности работника работодателю и коллективу.

Важно отметить схожие причины возникновения кризиса патернализма у японцев в отношении корпораций и у постсоветских граждан в отношении государства: безработица 1990-х годов, повлиявшая на скептицизм относительно "благодетеля" и формирование независимого мышления в последующих поколениях, остальное - дело технического прогресса и развития цифровых технологий, позволивших "не работать на дядю". Тот же дефицит патернализма, унаследованный "зумерами" и "альфами", в совокупности с сетевой социализацией ведет к вымиранию традиционной организованной преступности.

Таким образом, чтобы вернуть подрастающие поколения на путь традиции, дзайбатсу, якудзе или постсоветской номенклатуре следовало бы не только "влезть в умы молодежи", но и "погрызть провода": разрушить цифровую инфраструктуру, вернуть общество в модерн, а то и премодерн, и сжать источники доходов населения до контролируемых иерархической пирамидой. В противном случае поток желающих 40 лет таскать чемодан с нунчаками, ксерокопиями факсов или более ценным содержимым в надежде стать преемником главы синдиката (почти бессмертного, ввиду современного уровня развития медицины для богатых) обратится в струйку неспособных ни на что другое вследствие низких интеллектуальных качеств.

BY Кремлёвский безБашенник