Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О зигзагах релокации: (не)исчезающе-мерцающий феномен
Острая и актуальная тема релокантов постепенно исчезает из информационного пространства. Структурных предпосылок для новых волн релокации просто нет. Если не случится какой-либо масштабный форс-мажор – ничего в ближайшие годы не поменяется. Хотя такой форс-мажор, конечно же, исключать нельзя.
Сейчас появились более-менее внятные данные и настоящие исследования, оценивающие масштаб релокации 2022 г. И из них следуют цифры, близкие к 1 миллиону уехавших. А примерно с середины 2023 г. наблюдается обратный приток, то есть большинство релокантов возвратились. По некоторым оценкам, 2/3 уехавших в 2022 г. вернулись. Чаще всего - из-за дефицита ресурсов и личных жизненных обстоятельств. А некоторые уезжали временно, отсидеться, но пришлось возвращаться и адаптироваться к суверенным реалиям.
И сейчас релокантов никто уже почти никто не клеймит. Тем не менее, релоканты на российскую социальность оказали влияние, и оно достаточно заметное.
1. Социология показывает, что отношение к уехавшим на ПМЖ в мегаполисах и столицах в основном нейтральное. Но негативно настроенных к уехавшим стало намного больше за последние два года. Власти убедились в том, что общественными настроениями могут управлять и варьировать смыслы и оценки, а общество будет их впитывать и воспроизводить. Хотя и не слишком фанатично. А кое-где - и явно двоемысленно.
2. Сейчас на релокантов не обращают внимание, потому что ситуация стабилизировалась. Кто хотел уехать – либо уехал, либо попытался это сделать. А остальные не хотят. Актуальный уровень эмиграционных настроений – самый низкий за всю постсоветскую историю России.
3. Нынешняя волна релокантов получила хороший опыт и твердое понимание, что с наскока уехать и нормально адаптироваться за рубежом невозможно. Более того, в условиях внешнеполитической конфронтации сама жизнь за границей для многих утратила привлекательность. Из-за различных сложностей с авиаперелетами, банковскими счетами, проблем с признанием дипломов и т.д. Эти различия и многочисленные барьеры будут только усиливаться.
4. Между тем, отток молодежи и образованных кадров в стране, начиная с 1980-х и 1990-х гг., сформировал на Западе и по всему миру значительную русскоязычную диаспору. Ее значение никто не склонен недооценивать. По разным оценкам, это, как минимум, 10-13 млн чел. в западных странах. Борьба за умы и влияние на эту категорию соотечественников (не всегда в юридическом смысле) идет, и она продолжится.
5. Показательно, что большинство эмигрировавших на Запад соотечественников предпочитают тихую и спокойную жизнь, без явной политизации. И тезис о том, что большинство из них находится под влиянием диссидентских нарративов, кажется все более и более спорным. Эти люди, в своем большинстве, согласны с точкой зрения о том, что Россия идет по неверному пути. Но большинство предпочитают осмотрительно молчать и воздерживаться от такого рода суждений. И они не верят в прекрасную Россию будущего и предпочитают личное благополучие организованному сопротивлению.
Такая ситуация – очевидная победа действующей власти, которая смогла (разными, в том числе и жесткими средствами) заставить массу несогласных стать либо умеренными, либо замолчать. Это значимый признак того, что доминирование правящего класса в России будет укрепляться в ближайшие годы, а ресурсов сопротивления ему в российской социальности просто нет. Релоканты и эмигранты таковыми не стали. Диссиденты и несистемная оппозиция все больше погружаются в собственную повестку, весьма и весьма оторванную от российских реалий. Перестают чувствовать Россию, ее настроения и ритмы восприятия процессов.
Дмитрий Михайличенко, аналитик, доктор философских наук
О зигзагах релокации: (не)исчезающе-мерцающий феномен
Острая и актуальная тема релокантов постепенно исчезает из информационного пространства. Структурных предпосылок для новых волн релокации просто нет. Если не случится какой-либо масштабный форс-мажор – ничего в ближайшие годы не поменяется. Хотя такой форс-мажор, конечно же, исключать нельзя.
Сейчас появились более-менее внятные данные и настоящие исследования, оценивающие масштаб релокации 2022 г. И из них следуют цифры, близкие к 1 миллиону уехавших. А примерно с середины 2023 г. наблюдается обратный приток, то есть большинство релокантов возвратились. По некоторым оценкам, 2/3 уехавших в 2022 г. вернулись. Чаще всего - из-за дефицита ресурсов и личных жизненных обстоятельств. А некоторые уезжали временно, отсидеться, но пришлось возвращаться и адаптироваться к суверенным реалиям.
И сейчас релокантов никто уже почти никто не клеймит. Тем не менее, релоканты на российскую социальность оказали влияние, и оно достаточно заметное.
1. Социология показывает, что отношение к уехавшим на ПМЖ в мегаполисах и столицах в основном нейтральное. Но негативно настроенных к уехавшим стало намного больше за последние два года. Власти убедились в том, что общественными настроениями могут управлять и варьировать смыслы и оценки, а общество будет их впитывать и воспроизводить. Хотя и не слишком фанатично. А кое-где - и явно двоемысленно.
2. Сейчас на релокантов не обращают внимание, потому что ситуация стабилизировалась. Кто хотел уехать – либо уехал, либо попытался это сделать. А остальные не хотят. Актуальный уровень эмиграционных настроений – самый низкий за всю постсоветскую историю России.
3. Нынешняя волна релокантов получила хороший опыт и твердое понимание, что с наскока уехать и нормально адаптироваться за рубежом невозможно. Более того, в условиях внешнеполитической конфронтации сама жизнь за границей для многих утратила привлекательность. Из-за различных сложностей с авиаперелетами, банковскими счетами, проблем с признанием дипломов и т.д. Эти различия и многочисленные барьеры будут только усиливаться.
4. Между тем, отток молодежи и образованных кадров в стране, начиная с 1980-х и 1990-х гг., сформировал на Западе и по всему миру значительную русскоязычную диаспору. Ее значение никто не склонен недооценивать. По разным оценкам, это, как минимум, 10-13 млн чел. в западных странах. Борьба за умы и влияние на эту категорию соотечественников (не всегда в юридическом смысле) идет, и она продолжится.
5. Показательно, что большинство эмигрировавших на Запад соотечественников предпочитают тихую и спокойную жизнь, без явной политизации. И тезис о том, что большинство из них находится под влиянием диссидентских нарративов, кажется все более и более спорным. Эти люди, в своем большинстве, согласны с точкой зрения о том, что Россия идет по неверному пути. Но большинство предпочитают осмотрительно молчать и воздерживаться от такого рода суждений. И они не верят в прекрасную Россию будущего и предпочитают личное благополучие организованному сопротивлению.
Такая ситуация – очевидная победа действующей власти, которая смогла (разными, в том числе и жесткими средствами) заставить массу несогласных стать либо умеренными, либо замолчать. Это значимый признак того, что доминирование правящего класса в России будет укрепляться в ближайшие годы, а ресурсов сопротивления ему в российской социальности просто нет. Релоканты и эмигранты таковыми не стали. Диссиденты и несистемная оппозиция все больше погружаются в собственную повестку, весьма и весьма оторванную от российских реалий. Перестают чувствовать Россию, ее настроения и ритмы восприятия процессов.
BY Scriptorium
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Investors took profits on Friday while they could ahead of the weekend, explained Tom Essaye, founder of Sevens Report Research. Saturday and Sunday could easily bring unfortunate news on the war front—and traders would rather be able to sell any recent winnings at Friday’s earlier prices than wait for a potentially lower price at Monday’s open. Additionally, investors are often instructed to deposit monies into personal bank accounts of individuals who claim to represent a legitimate entity, and/or into an unrelated corporate account. To lend credence and to lure unsuspecting victims, perpetrators usually claim that their entity and/or the investment schemes are approved by financial authorities. Telegram does offer end-to-end encrypted communications through Secret Chats, but this is not the default setting. Standard conversations use the MTProto method, enabling server-client encryption but with them stored on the server for ease-of-access. This makes using Telegram across multiple devices simple, but also means that the regular Telegram chats you’re having with folks are not as secure as you may believe. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. Right now the digital security needs of Russians and Ukrainians are very different, and they lead to very different caveats about how to mitigate the risks associated with using Telegram. For Ukrainians in Ukraine, whose physical safety is at risk because they are in a war zone, digital security is probably not their highest priority. They may value access to news and communication with their loved ones over making sure that all of their communications are encrypted in such a manner that they are indecipherable to Telegram, its employees, or governments with court orders.
from sg
