В региональной политике всё чаще можно наблюдать, как отдельные инициативы перерастают в системные стратегии, формирующие новые экономические реальности. Ярким примером такого подхода является работа администрации Архангельской области под руководством губернатора Александра Цыбульского в области развития морских беспилотных технологий. В ходе встречи губернатора с министром транспорта Андреем Никитиным, было заявлено о планируемом запуске в 2026 году двух безэкипажных катеров для грузовых перевозок в труднодоступные районы. Данное заявление – это не изолированная событие, а закономерный этап в рамках выстроенной и последовательной работы региональной власти. Динамика развития проекта свидетельствует о его высокой приоритетности и управленческой зрелости.
Ещё в начале июля 2025 года Цыбульский сообщал об успешных испытаниях морского беспилотника «Бриз» в акватории порта Архангельск, а спустя всего две недели этот же катер совершил первый уже практический рейс на Соловецкий архипелаг. Такая оперативность перехода от испытаний к коммерческой эксплуатации является показателем реальной востребованности технологии и эффективности управленческих решений.

Одной из отправных точек этой работы стало соглашение, подписанное властями региона с компаниями «Си Проект» и «Безэкипажная логистика» на Петербургском международном экономическом форуме. Важно подчеркнуть, что губернатор не ограничивается ролью заказчика, а активно стимулирует создание в регионе полноценного производственного кластера, предложив компаниям-разработчикам рассмотреть возможность получения статуса резидента Арктической зоны РФ и наладить непосредственное производство беспилотников в Архангельской области. Этот шаг трансформирует проект из логистического в инвестиционно-промышленный, создавая мультипликативный эффект для всей региональной экономики.

Стратегический характер данной политики был подтверждён на самом высоком уровне – в ходе встречи с президентом в июле Цыбульский докладывал о планах по созданию в регионе Центра морских беспилотных систем. Архангельская область обладает для реализации этих амбиций всем необходимым: богатыми традициями в области строительства и ремонта судов разного класса, а также развитой сетью профильных профессиональных учебных заведений.

Таким образом, мы наблюдаем формирование комплексной экосистемы, где инновации становятся драйвером регионального развития. Значение этой инициативы выходит далеко за рамки одного субъекта федерации. С одной стороны, она предлагает прямое решение одной из самых острых проблем Арктического макрорегиона – критической логистической связности труднодоступных территорий, что напрямую влияет на качество жизни людей и экономическую активность. С другой стороны, проект работает на стратегические интересы России в целом, создавая новый научно-технический и образовательный потенциал в сфере морской робототехники, который имеет фундаментальное значение для освоения Арктики и укрепления национальной технологической суверенности. Инициативы губернатора Цыбульского по развитию беспилотного судостроения — это не эксперимент ради эксперимента, а продуманная стратегия, нацеленная на комплексное развитие Архангельской области. Она позволяет использовать географические и климатические особенности региона как конкурентное преимущество для создания технологий будущего, одновременно решая насущные проблемы логистики и улучшая жизнь людей на отдаленных территориях. Этот кейс является наглядным примером того, как современные технологии становятся реальным инструментом регионального развития и заслуживает самого пристального внимания со стороны экспертного сообщества.

Пятилетка Артёма Здунова на посту Главы Мордовии. Продолжаем наблюдать за социально-экономическим положением дел в Мордовии, которой руководит Здунов - выпускник первого потока «школы губернаторов». Прошёл ещё один год и, судя по всему, руководитель не намерен снижать обороты - 13 ноября выступил с ежегодным Посланием Заксобранию и поставил новые амбициозные задачи.

Начнем, пожалуй, с фактов. Республика досталась Здунову в разобранном состоянии: запредельный госдолг «душил» - не давал строить, привлекать инвесторов; в заёме у коммерческих банков оказалась значительная часть социально-значимых объектов; прибавьте к этому тотальные проблемы в жилищно-коммунальном хозяйстве - с последней модернизации инфраструктуры прошло добрых два десятка лет.

Нужны были кардинальные решения. Судьбоносные для региона. Иначе какой смысл был в назначении? Мы нашли 5 веских причин считать, что смысл был.

1. Объём госдолга Мордовии за последние пять лет снизился в 3,5 раза. Цифра серьёзная - с республики были сняты все наложенные бюджетные ограничения. Впервые за 16 лет у региона нет коммерческого долга. А доходы бюджета с 2020 года выросли в 2 раза. В республику возвращены все объекты, которые находились в залоге у банков. Последний объект в этом году - Мордовэкспоцентр: знаковая выставочная площадка не только для Мордовии, но и всего ПФО.

2. Создана особая экономическая зона, расширены границы территории опережающего развития «Рузаевка» - запущены 22 крупных проекта с объемом инвестиций 23,5 млрд рублей и созданием 1700 новых рабочих мест. У маленькой республики большой аппетит на крупных инвесторов - в 2025 году Мордовия впервые вошла в десятку лидеров Национального рейтинга состояния инвестиционного климата - бизнес поверил в Мордовию. Green флаг для всех потенциальных партнёров.

При этом показан уверенный рост и индекса промышленного производства - 107%. Среднероссийский остается на уровне 100,7%. Почти 7% уверенного задела у Мордовии.

Заслуживает внимания и следующий шаг: на фоне общего замедления экономики республика выбрала верный курс на адресную поддержку предприятий - о чем особо было подчеркнуто в недавнем Послании главы.

3. Ввели в эксплуатацию объекты-долгострои, в их числе - Саранская коррекционная школа, Универсальный зал «Огарев Арена», крытые катки в районах республики. Для понимания: долгострои - это не год и два томительного ожидания, а десятилетия. Например, коррекционную школу жители Мордовии ждали 30 лет. Сейчас здесь условия сопоставимые с лучшими учебными заведениями Москвы.

4. Начата масштабная модернизация коммунальной инфраструктуры столицы региона - Саранска. Изношенность сетей превышала 60% - отсюда частые аварии, постоянные жалобы жителей. Годами этим не занимались: работа пыльная, грязная, но нужная - так решила новая команда. И не прогадала.

5. Вложились и в дороги. Объем дорожного фонда Мордовии вырос на 93% (в 2020 году – 5,4 млрд рублей, в 2025 году – 10,4 млрд).

Мы проанализировали и активность Главы. Оказалось, у Здунова феноменальный дар разговаривать/договариваться с федеральным центром. Беспрецедентная поддержка со стороны Президента охватила все сферы жизни: здравоохранение, образование, ЖКХ, культуру, благоустройство территорий. Путин доверил заняться Здунову и приоритетнейшей задачей для всей страны - возглавить комиссию Госсовета по направлению «Семья». Стоит отметить и международную активность. В прошлом месяце Глава Мордовии снял первенство - на первом месте по плотности международных контактов среди всех Губеров, с начала года - в пятерке. А губернаторов, напоминаю, 89. Мощный результат. Важный момент - весь год красной нитью заметно и то обстоятельство, что Здунов - яркий спикер на площадках самого высокого уровня. Его цитируют, обсуждают, предложения и инициативы ставят в пример - значит экспертно доверяют.

Глава использует все возможности для развития своего региона - получается, Шумбрат в следующую пятилетку? А мы понаблюдаем.

Мы все дальше от «борщевого набора»™️ – краеугольного камня предвыборной риторики партии власти. Идея зафиксировать цены на социально значимые продукты, чтобы каждый мог позволить себе тарелку борща, как символа заботы о фундаментальных, базовых потребностях гражданина, не очень-то удалась. За год, по данным Росстата, борьба с капустой и свеклой была с треском проиграна.

Цены на «фундаментальные овощи», которыми, по мнению чиновников, питаются россияне, откровенно взлетели. Попробуйте сварить борщ без мяса – с прошлого года это стало дороже примерно на 80%. И даже летнее сезонное подорожание не компенсировало этот шок – цены снизились на смешные 3-5%, оставив их на высоком уровне. Абсолютным рекордсменом стал картофель, подорожавший за год на 92%.

Средняя стоимость борща на одного человека перевалила за 100 рублей, на семью из шести человек – уже 600 рублей. И это при том, что говядина, для настоящего борща, съедает 45% этой суммы. Овощи, которые должны быть доступными, превратились в статью расходов, которую уже не назовешь копеечной.

Общая картина такова, что наибольшую динамику показывает мясо. Этот продукт является самой дорогой составляющей борща. За год цена выросла более чем на 170 рублей за килограмм (со 100 руб. до 271 руб.), что является очень существенным увеличением для бюджета среднего потребителя. Также в рост пошел лук репчатый. Цена на лук продемонстрировала взрывной рост на 166,5%. Это означает, что он стал стоить более чем в 2,5 раза дороже. Такое увеличение является аномально высоким и, скорее всего, связано с сезонными факторами, проблемами в логистике или неурожаем.

Существенный рост показали капуста и картофель. Капуста подорожала на 43,8%, что является очень высоким показателем для этого овоща. Картофель подорожал на 14,8%, что также значительно превышает общий уровень инфляции. Умеренный рост: свекла, морковь и помидоры. Цены на эти овощи выросли более скромно, в диапазоне от 1,2% до 1,9%. Однако даже такой рост ощутим на фоне подорожания других компонентов.

Общий уровень инфляции в стране может быть одним, но по конкретным, социально значимым продуктам (лук, капуста, картофель) он может многократно его превышать. Основная причина роста в резком скачке цен на лук и картофель, скорее всего, имеет сезонный или структурный характер в агропромышленном комплексе. Рост цен на говядину связан с общими процессами в мясной отрасли и растущими затратами. Обещание контроля за ценами было ключевым. Оно должно было символизировать стабильность и контроль над базовой инфляцией. На деле мы видим, что этот контроль не работает даже в рамках искусственно сконструированного «набора». А за его пределами – мясо, рыба, масло, крупы, хлеб – тоже свой, человеческий минимум. Не говоря уже о том, чтобы порадовать себя чем-то вкусным, оплатить ЖКХ, связь, бензин, одеться. Так что проигрыш в борьбе за тарелку супа – очень показательный элемент для грядущей кампании в Госдуму-2026.

Депутаты и эксперты объединились для разработки поправок в законодательство о банкротстве. Беспокойство вызывают всё более частые финансовые проблемы подрядчиков, занятых исполнением госконтрактов на строительство объектов значимой инфраструктуры, а также снижение интереса частных кредиторов к кредитованию таких проектов в связи с рисками, возникающими от последствий банкротств.

Один из примеров (случай Сургутнефтегазбанка и судебный процесс в ХМАО) обсуждался вчера на заседании рабочей группы, включившей в себя членов и руководство разных комитетов. Она прошла с участием представителей Центрального банка РФ, Министерства юстиции РФ. По мнению экспертов, анализ ситуации с банком позволяет увидеть все грани трудностей, с которыми может столкнуться частный капитал при содействии государственным интересам.

В современной России успешное развитие регионов все меньше зависит от сырьевого сектора и все больше — от грамотной промышленной и инвестиционной политики. Яркий пример такого осознанного стратегического курса — Ставропольский край, где создан новый региональный индустриальный парк в Зеленокумске. Регион планомерно превращается из «житницы» в мощный, технологичный и инвестиционно привлекательный хаб с диверсифицированной экономикой.

Почему Ставрополье — это кейс для изучения? Во-первых, потому что регион демонстрирует новую модель АПК: целенаправленный переход от сырьевой зависимости к технологическому суверенитету и интеллектуальному лидерству в агросекторе. Край делает ставку не на наращивание объемов сырья, а на его глубокую переработку. Создание специализированного индустриального парка — это переход к созданию товаров с высокой добавленной стоимостью. По сути, регион «прокачивает» свою традиционную специализацию, выходя на новые, более доходные этапы цепочки создания стоимости. Это качественно иной уровень экономики.

Во-вторых, инвестиционный климат как результат системной работы. Успех не случаен. Вхождение в топ-15 по устойчивому росту инвестиций и рост вложений в 2,7 раза с 2017 года — это следствие целенаправленной политики губернатора региона Владимира Владимирова. Новый индустриальный парк с его льготными условиями (освобождение/снижение ставки по налогу на имущество, минимальная плата за аренду в 0,01%) — логичный шаг в выстроенной системе привлечения капитала. Власти края понимают: чтобы конкурировать за ресурсы, нужно создавать реальные, а не декларативные преимущества. Этот системный подход к формированию инвестиционного климата закономерно перерастает в решение задач общегосударственного масштаба.

Стратегический контур безопасности и суверенитета – здесь экономическая политика напрямую смыкается с вопросами национальной безопасности. Ставрополье входит в узкую группу из 12 субъектов, производящих критические ферменты. Развитие производства нативного крахмала и других компонентов — это уже не просто импортозамещение, а вклад в технологический суверенитет страны и укрепление продбезопасности. Регион становится незаменимым звеном в обеспечении устойчивости России. При этом стратегическая значимость региона измеряется и в конкретном социальном эффекте для населения.

Социальный эффект: закрепление людей на земле. Любая экономическая стратегия меркнет без позитивного влияния на жизнь людей. И здесь проект работает по нескольким направлениям. 100+ новых рабочих мест от одного якорного инвестора и более 2,5 тысяч трудоустроенных в рамках парков — это реальные цифры. Удержание молодежи и появление современных производств создает для молодых специалистов перспективы карьерного роста дома, в регионе, а не только в столицах.
Проект также тянет за собой логистику, дороги, коммуникации и социнфраструктуру, повышая качество жизни всего округа.

Ставрополье демонстрирует модель «умной» регионализации. Край не отказывается от своих сильных сторон в АПК, а качественно их трансформирует, встраиваясь в общегосударственные задачи — от инвестиционного прорыва до технологической независимости. Этот опыт важен для многих других аграрных регионов, показывая, что специализацию можно и нужно развивать, добавляя к ней технологичность и стратегическое значение.

Пять лет без юбилейной риторики: метод Гладкова — это работа на опережение. Прошло пять лет с момента назначения врио губернатора Белгородской области Вячеслава Гладкова. Для политологического и экспертного сообщества такая дата — удобный повод для подведения промежуточных итогов, анализа используемых губернатором инструментов и приемов.

Но главный парадокс и, возможно, главное объяснение устойчивости Гладкова на этом посту заключается в том, что сам он подобные «юбилеи» игнорирует. Для него не существует «пятилетки» как некой финишной черты или повода для самопрезентации. Каждый его новый рабочий день — это не начало новой кампании, а прямое продолжение вчерашнего.

В чем секрет этой модели? Во-первых, отсутствие эксплуатации достижений. Гладков не торгует прошлыми успехами. Его политический капитал не лежит в сундуке с надписью «пять лет работы», а постоянно реинвестируется в ежедневную рутину. Это работа на доверии, которое, как он сам не раз подчеркивал, можно потерять в один момент из-за одного неверного слова или действия. Во-вторых, прямая связь как норма. Цифры, которые говорят сами за себя: за пять лет проведено более 1000 встреч с жителями, а лично губернатор пообщался с более чем 52 тысячами белгородцев. И это без учета постоянных экстренных выездов на места, рабочих инспекций и точечного решения проблем. Это не предвыборная кампания «раз в пять лет», а система управления. Его связь с людьми — это не формат «24/7», а «365 на 365» — без выходных и без праздников, в режиме реального времени.

Успех Гладкова (в условиях, когда «успех» измеряется прежде всего стабильностью и управляемостью территории) кроется не в мастерстве пиара, а в отказе от него в его классическом, «юбилейном» понимании. Его метод — это перманентное погружение в проблемы региона без оглядки на календарь. Он работает не на создание поводов для отчетов, а на накопление кредита доверия, который ежедневно подтверждается делами.

В современной российской региональной политике такая модель — большая редкость и предмет для самого пристального изучения. Пятилетка Гладкова интересна не тем, что он сделал за эти годы, а тем, как он продолжает это делать сегодня и, что важнее, будет делать завтра.

Выборы-2025. Коллега Александр Кынев написал хороший доклад по прошедшим выборам, ставку на «статус-кво», мобилизацию избирателей и призраков политической активизации. Это интересно, так как прошедшие выборы – фактически последний срез перед федеральным циклом 2026 года, и они демонстрируют несколько новых тенденций.

Во-первых, я бы не много поспорил с автором в отношении позиции «партии власти». Не просто статус-кво, а его укрепление, так как система не просто сжалась до пяти парламентских партий, а находится в состоянии сброса еще нескольких партпроектов. Но главное, что «Единая Россия» не просто доминирует, а наращивает результат (в среднем +12-17 п.п. к выборам-2021 в проанализированных регионах). Это следствие «мобилизационного консенсуса», деморализации оппозиции и тотального доминирования в мажоритарных округах (почти 93% побед в заксобраниях). Да, оппозиционные фракции в ГД будут существовать не благодаря конкурентной борьбе, а в рамках негласной квоты, выделяемой системой. Но вопрос, какова доля этого «рынка», по-прежнему около 30% или уже речь о 20-25%, с результатом для ЕР 75-80%?

Во-вторых, явка, впервые с 2022 года мы видим не просто колебания, а массовый рост явки практически во всех регионах. Это нельзя списать только на административную мобилизацию, которая никуда не делась (об этом говорит пиковое голосование в пятницу-субботу). Возникает гипотеза о медленном вызревании запроса на политическое участие даже в условиях свернутой агитации. Если это так, то на выборах 2026 нас ждет существенно более высокая явка, особенно в городах. И это интрига.

ДЭГ – остаётся инструментом без единой логики. Дистанционное голосование, уже не эксперимент, но еще не рутина. Однако его влияние на результаты разнонаправлено, где-то он усиливает ЕР, где-то оппозицию. Это означает, что единого централизованного сценария по «коррекции» результатов через, ДЭГ, пока, нет. Его использование отдано на откуп регионам, и главная цель вовсе не фальсификация, как считают противники дистанта, сколько расширение арсенала контроля и точечное решение проблем (например, усиление административного кандидата в проблемном регионе).

Системная оппозиция в кризисе идентичности (тут и мы аналогичный доклад выпускали). КПРФ – главный проигравший, теряющий более половины электората образца 2021. Партия не смогла найти себя в условиях СВО, потеряв и патриотов, и протестных либералов. Ее образ размыт, а кампании вялы. «Справедливая Россия» продолжает эрозию, теряя нишу «второго выбора» в пользу «Новых людей». Накопленная токсичность и уход региональных лидеров ставят под вопрос ее устойчивость. «Новые люди» – единственный растущий проект системной оппозиции. Их сила в городах, и при росте городской явки в 2026 году они могут получить существенный бонус, что логично.

Ну и последнее из доклада Кынева – это история с недопуском партии соцзащиты в Костроме, как эталонный пример того, как работает система «зачисток». Юридические процедуры становятся непреодолимым барьером. Одновременно разгромлен независимый наблюдатель, трехдневное голосование окончательно превратилось из санитарной меры в удобный механизм распределения административного ресурса.

Прогноз на 2026 год он дает такой. Система будет стремиться сохранить пятипартийную Думу, но с перераспределением мест в пользу ЕР и, возможно, ЛДПР и «Новых людей» за счет КПРФ и СРЗП. Главный риск для властей – не оппозиция, а суммарный эффект местных административных перегибов, когда каждый чиновник на местах пытается «отличиться» высокой явкой и процентом за ЕР, что в масштабах страны может привести к протестной реакции и девальвации легитимности.

Является ли отмеченный рост явки исключительно следствием админресурса, или мы наблюдаем первые признаки усталости от атомизации и запроса на новую, пусть и ритуальную, политизацию? И станут ли перегибы власти «черными лебедями» для нее? От ответа на эти вопросы зависит тактика всех политических акторов в 2026 году.

Госдума вчера во втором чтении единогласно утвердила федбюджет на 2026–2028 годы, — «Несмотря на все препятствия, на огромное желание остановить развитие нашего государства, мы можем с уверенностью сказать, что все социальные обязательства будут выполнены перед гражданами», подчеркнул Володин. Со своей сторону отмечу, что было внесено 715 поправок (правительственных и депутатских с учетом предложений как общественников, так и бизнеса) с перераспределением 8 трлн рублей — такого масштаба совместной работы правительства, всех фракций и общества, коллеги, на моей памяти ещё не было.

Так, Фонд «Защитники Отечества» получит рекордные 50,5 млрд рублей за три года (+7,7 млрд ежегодно), создаются не менее 10 новых высокотехнологичных центров протезирования уже в 2026 году, увеличены жилищные субсидии военнослужащим, помощь на медицинскую инфраструктуру ВС РФ и комплексную реабилитацию. Более того, 247 млрд рублей уйдет на программу «14 высокозатратных нозологий» — это самые дорогие лекарства мира для 190+ тысяч пациентов ежегодно (рассеянный склероз, гемофилия, болезнь Гоше и др.). 15+ млрд — фонду «Круг добра» для детей с орфанными заболеваниями. 170 млрд — на ремонт региональных и местных дорог, более 200 млрд — на комплексное развитие села, 384 млрд — льготное кредитование аграриев, 7,8 млрд — малый агробизнес. 9 млрд — станкоинструментальная промышленность для ОПК, авиа-, ракето- и автомобилестроения. 50 млрд — возмещение скидок лизинговым компаниям по грузовикам. Предусмотрена закупка 5+ тысяч единиц общественного транспорта и 140+ млн доз вакцин ежегодно.

Не менее важно, что налоговые изменения приняты в максимально смягчённом виде: поэтапное снижение порога для НДС на УСН/ПСН (20 млн в 2026, 15 млн в 2027, 10 млн в 2028) с продлением ключевых льгот для МСП, амнистией на первый год при нарушениях, а также правами регионов на свои инвестиционные вычеты. Председатель комитета по бюджету и налогам Андрей Макаров подчеркнул главное — был найден баланс между жёсткими вызовами времени и сохранением стимулов для экономики с учетом обращений предпринимателей. Значимая ремарка: предложен постоянный мониторинг перехода на НДС с УСН для оперативной корректировки, если бизнес почувствует излишнюю нагрузку.

Позволю себе подвести и ключевые макроэкономические итоги в условиях, когда в мире многие страны режут социалку, а Россия — увеличивает. Дефицит будет управляемым — за три года показатель снизится с 1,6% до 1,3% ВВП, причем ненефтегазовые доходы вырастут быстрее нефтегазовых, а ФНБ сохранит статус надёжной подушки безопасности в 13,6–13,8 трлн. Инфляция заложена не выше 4%, а кумулятивный рост ВВП почти 7%, что по сути позволит избежать резких шоков в экономике.

Год назад Кремль ввел новые KPI для губернаторов. В прошлом ноябре указом президента была введена новая система оценки, в которой социологические показатели стали стержнем оценки, доказала свою жизнеспособность, обнажив при этом системные проблемы и наметив новый раскол среди региональных команд.

Социология стала практикой, а не теорией и главный вопрос в том, как региональные власти, привыкшие к «железобетонным» показателям вроде километров дорог, будут управлять таким эфемерным активом, как «удовлетворенность». Практика показала, что по-разному. Там, где поняли суть реформы, произошел сдвиг от валового строительства к качеству услуг. В этих регионах, а их пока меньшинство, социологические замеры стали не угрозой, а системой раннего предупреждения, инструментом для точечного и эффективного управления.

Там, где попытались играть по-старому, искажая отчетность или пытаясь хакнуть систему, результаты оказались предсказуемо низкими. Выяснилось, что «лакировку» общественного мнения провести гораздо сложнее, чем статистический отчет. Падение доверия или низкая удовлетворенность ветеранов стали для федерального центра четким, неоспоримым сигналом к кадровым решениям.

Кейс года – демография и «социальное самочувствие». Введение суммарного коэффициента рождаемости запустило невидимую, но жесткую конкуренцию между регионами. Богатые субъекты, поняв, что «чужие» новорожденные идут в их зачет, начали агрессивно инвестировать в перинатальные центры и программы поддержки молодых семей из других территорий. Это создало новый рынок «демографических услуг» и обострило вопрос о качестве и доступности такой же помощи у себя дома.

Параллельно проявилась прямая связь между ожидаемой продолжительностью жизни, уровнем бедности и доверием к власти. Регионы, показавшие рост по первым двум пунктам, почти автоматически получали позитивную динамику и по доверию. Это доказало, что новый KPI – не абстракция, а интегральный показатель, который почти невозможно «накрутить» без реальных улучшений в жизни людей.

Но первый год работы выявил и новые проблемы. Во-первых, цена прогресса. Регионы, сделавшие резкий рывок в инфраструктурных показателях (ввод жилья, дороги), иногда проседали по социологии. Оказалось, что люди, стоящие в пробках из-за стройки, не становятся счастливее от отчетов о будущих километрах асфальта. Возник дисбаланс между «скоростью» и «качеством» изменений. Во-вторых, экспертная зависимость. Возросла роль подрядчиков, проводящих опросы, а также методика и формулировки вопросов стали предметом ожесточенных дискуссий и лоббирования. Прозрачность и единые стандарты в этой сфере – следующий вызов для системы.

Как и коммуникационный разрыв. Стало очевидно, что многие губернаторы, даже реально улучшая жизнь, не умеют об этом говорить. Отсутствие грамотной коммуникации сводит на нет многие достижения, не позволяя конвертировать их в рост доверия. Система работает, но требует тонкой настройки. Она уже отсеяла откровенно неэффективных менеджеров и выделила лидеров, мыслящих категориями качества жизни. Однако система вскрыла и свою сложность. Управлять теперь нужно не объектами, а сложными процессами и, что важнее, ожиданиями людей.

Новости из регионов иногда огорчают. Нижегородский «Бетонный завод «Вектор» попал под серьезный прессинг надзорно-контрольных органов. Там на протяжении уже нескольких месяцев не прекращаются проверки, дело уже дошло до частичной приостановки деятельности.

Со стороны ситуация выглядит так, будто целью многочисленных проверок является не устранение имеющихся нарушений, а ликвидация предприятия.
Между тем, это крупнейший поставщик бетона в регионе. Вряд ли его уход с рынка, если до этого дойдет, не скажется на общих показателях строительной отрасли Нижегородской области, что печально.

На заводе работает около 300 человек, которые в случае его остановки окажутся на улице. И в этом также нет ничего хорошего. К тому же «Вектор» платит 100 млн рублей налогов в год, это немало для регионального уровня. Область вряд ли хочет лишиться этих средств. Особенно в нынешних условиях, когда каждый попавший в казну рубль важен для страны и ее нужд.

Хотя с общественной точки зрения все отлично: завод делает регулярные отчисления в Фонд народного единства, да еще и в индивидуальном порядке помогает подразделениям, действующим в зоне СВО. Есть в России категория предпринимателей, которые помогают из собственных принципов. И если их будет становиться меньше, то государству это на пользу точно не пойдет.

Обсуждение сегодня в Госдуме законопроекта о лицензировании выявило системную проблему в логике сторонников запретов никотинсодержащей продукции. Депутат Нилов обоснованно обеспокоен появлением на рынке продукции с привлекательными для детей упаковками - с мультиками, играми и другими яркими образами. Эта проблема реально существует и требует решения.

Однако предлагаемое решение в виде полного запрета оборота такой продукции не устраняет проблему, а сохраняет ее. Запрет укрепляет теневой рынок, где контрафактная продукция оборачивается без требований к внешнему виду упаковки, составу, возрастным маркерам, играм, симкам, вкусам и прочему.

Эффективное решение лежит именно в регулировании легального оборота: установление строгих требований к упаковке, законодательный запрет на использование образов, привлекательных для несовершеннолетних, систематический контроль содержания и обязательная маркировка продукции. Именно это и обеспечивает система лицензирования с сопутствующими требованиями к лицензиатам. Нелегальный рынок подобными вопросами по определению не занимается.

Кроме того, существует фундаментальная юридическая проблема: технически невозможно запретить то, что по своему составу является легальным продуктом. Табак и никотин не запрещены в обороте российским законодательством. Безтабачная никотинсодержащая продукция использует вещества, разрешенные к обороту. По сути, это просто новая форма потребления, а не какое-то запрещенное наркотическое средство. Попытка запретить форму потребления легального вещества создает правовую коллизию, которую невозможно будет разрешить в правоприменительной практике.

История регулирования табачного рынка в России показывает, что именно регулирование работает эффективнее запретов. Значительное снижение потребления обычных сигарет в последние годы стало результатом последовательной регуляторной политики - ограничений на рекламу, требований к упаковке, запрета курения в общественных местах, а не запретительных мер. Почему та же проверенная логика не должна работать применительно к новым формам потребления табака - вопрос, на который сторонники запретов убедительного ответа не дают.

Безработица мечты. Социологи фиксируют тревожный тренд: безработица пошла в рост. Опросы ВЦИОМ показывают, что в октябре больше россиян отметили увольнения в своем ближайшем окружении. Пусть сдвиги не катастрофические (+2 п.п. к доле тех, у кого 4 и более знакомых потеряли работу), но вектор принципиально важный. Социальное самочувствие – это барометр, и стрелка начала двигаться.

Особый сигнал: заявление Германа Грефа о предстоящем увольнении до 20% сотрудников Сбера, признанных «неэффективными» по оценке ИИ. Это прецедент. Крупнейший частный работодатель страны, флагман цифровизации, делегирует кадровые решения алгоритму. Мы вступаем в эру, когда «эффективность» определяется не начальником, а кодом. Социальные последствия такого перехода – гигантская тема для отдельного обсуждения, которая упирается в ключевой вопрос: что делать с уволенными? Как переучивать и куда трудоустраивать людей, которых «вычислила» машина? Хороший задел для политических партий на выборы в Госдуму-2026, кстати.

На этом фоне показательным выглядит народный рейтинг лучших работодателей. В очередной раз на вершине – «Газпром», хотя его отрыв сократился, но в топчик стабильно входят «РЖД», «Росатом» и «Роснефть». Это запрос на островки стабильности в бушующем море. Люди тянутся к сырьевым гигантам, где работа воспринимается как престижная, безопасная и хорошо оплачиваемая. «Яндекс» – работодатель №1 для молодежи и столичных жителей, олицетворяет иной полюс, динамику, но и высочайшую волатильность. Ну, а Сбер – уже заменяет людей на нейросетки.

Однако ключевое противоречие вскрывает другое исследование. удовлетворенность сотрудников своим работодателем снижается по всем фронтам. Наибольший разрыв – между ожидаемой и реальной зарплатой, а также в ощущении стабильности. Трудоспособное население хочет от работодателя «полный социальный пакет», среди которых: гарантии, достойные деньги, гибкость и комфорт. При этом возможности для саморазвития отходят на второй план, что явный кризис социального контракта. Люди чувствуют, что риски системы перекладываются на них, а взамен они получают все меньше предсказуемости.

Со стартом сокращения рынка труда и началом увольнений мы наблюдаем нарастающую турбулентность. Цифровая оптимизация штатов накладывается на запрос общества на гарантии и стабильность, которые ассоциируются с государственным и сырьевым сектором. Снижается лояльность даже тех, кто пока сохранил свои рабочие места, так как государственный прогресс вдруг повернулся к ним неприятной стороной.

Так что делать с уволенными? Люди, которые лишились не только дохода, но и социального статуса, уверенности в завтрашнем дне, уже не деполитизированная масса, а капитал для роста оппозиционных настроений. Система переобучения, поддержки МСП, создающего новые рабочие места, пересмотр самой логики трудовых отношений, могли бы помочь. Но власть явно идет куда-то не туда, и мы рискуем получить не просто рост безработицы, а устойчивый рост протестного потенциала, который, как мы видим, имеет все шансы на укрепление.

Одномандатники-2026 или почему у «партии власти» могут появиться «непослушные» депутаты? Сейчас мы много говорим о рейтингах партий, но забываем про одномандатников, которые составляют половину ГД и отличаются от списочников большей привязкой к регионам. Концепция конкурирующих регионалов, в которой у каждого депутата есть свои лорды-протекторы, от которых зависит его карьера, заставляет по-другому взглянуть на ландшафт парламента.

Если у «списочника» - один основной руководитель, партийное руководство, которое решает, быть ли ему в списке на следующих выборах, то у одномандатника - два таких «ключа». Партия и избиратели его округа, чьи локальные интересы (дорога, школа, завод) могут входить в противоречие с общей партийной линией. Анализ состава прошлых созывов показывает, что одномандатники статистически значимо чаще голосуют против своей фракции. Эффект небольшой в рамках нескольких процентов, но тренд на рост такой «оппозиции» - устойчивый. Они вынуждены балансировать, чтобы угодить и избирателям, и партии.

Т.е. в 2026 году «ЕР» рискует получить «внутреннюю оппозицию», новую фронду. Ведь даже лояльные одномандатники из бедных регионов будут иногда «бунтовать», особенно по чувствительным для их округа вопросам, будь то «мусорная реформа», безработица, новые налоги или несправедливое распределение бюджетных средств. Это рациональная стратегия выживания, имидж «своего человека» в регионе, который «пробивает» интересы народа – важны для избрания.

Такой мандат дает больше свободы. Ведь чем больше разрыв с соперником на выборах, тем «безопаснее» чувствует себя депутат и тем смелее может позволить себе отступить от линии. В 2026 году в большинстве округов мы снова увидим «безопасные» мандаты, где победа предрешена. Это прямая предпосылка к снижению партийной дисциплины, ведь когда переизбрание почти гарантировано, можно быть более независимым.

Так что фокус одномандатников в 2026 году вновь сместится на «приземленные» темы и политическое пространство двора. Они будут активнее всего проявлять себя не в большой геополитике (где фракция едина), а в «земных» законах о ЖКХ, здравоохранении, поддержке бизнеса и региональном финансировании, которые уже стали раскалывающими. Именно здесь будет кипеть реальная, а не декоративная, законодательная работа.

Конечно, не стоит ждать от будущей Госдумы кардинальных изменений на макроуровне. Система остается устойчивой, но внутри нее, в тиши комитетов и при голосованиях по «скучным» законам, мы увидим гораздо больше нюансированного поведения. Выборы-2026 в одномандатных округах – это не просто соревнование за мандаты, а закладка основы под будущие микроконфликты и торги внутри «подавляющего большинства». И именно за этим, самым интересным раскалывающим элементом, стоит наблюдать.

Дух Анкориджа 2.0. Получение Владимиром Зеленским от администрации Дональда Трампа проекта мирного плана по Украине ознаменовало новый, потенциально новый поворотный этап в анкориджских встречах. Однако за формальными заявлениями о готовности к диалогу и поиску «дипломатических возможностей» скрывается глубокий структурный кризис, ставящий под сомнение саму возможность быстрого и стабильного урегулирования. Анализ озвученных тезисов позволяет выделить несколько ключевых тенденций, которые будут определять развитие событий на ближайшую перспективу.

Прежде всего, Вашингтон демонстрирует решительный, но односторонний подход, хоть и разворачиваясь опять в сторону России. Предложения, подобные идее вице-президента Дж.Д. Вэнса о развитии торговли и туризма, несмотря на кажущуюся аполитичность, свидетельствуют о желании администрации Трампа кардинально сменить парадигму, отойдя от логики военного противостояния к прагматичной, по их мнению, экономической кооперации. Однако такой подход игнорирует фундаментальные политические и территориальные предпосылки конфликта. Секретный план, вызвавший, по данным Axios, «шок в Киеве и европейских столицах», и упоминания о необходимости для Украины «значительных уступок, включая передачу России территорий» указывают на то, что американское предложение, вероятно, основано на реалистичном признании текущего баланса сил на фронте, что категорически неприемлемо для Европы.

Позиция Украины оказывается в данной ситуации предельно двойственной. С одной стороны, Зеленский официально заявляет о готовности работать с администрацией Трампа, понимая её как ключевого донора и союзника. С другой, любое согласие на территориальные уступки под американским давлением будет равносильно политическому самоубийству для действующей власти и может спровоцировать острый внутриполитический кризис. Заявление о «достойном окончании конфликта» из офиса Зеленского – это попытка найти баланс между необходимостью сохранить поддержку Вашингтона и невозможностью пойти на условия, которые значительная часть украинского общества воспримет как капитуляцию.

Крайне важной остается реакция Москвы. Пока Кремль занимает выжидательную позицию. Упоминания о том, что американские представители консультировались с россиянами, и что план включает «как украинские, так и российские позиции», говорит о наличии предварительных каналов коммуникации. Однако ключевым моментом станет официальная «презентация» плана в Киеве и последующая сознательная реакция Кремля. Россия, скорее всего, будет оценивать не столько сам документ, сколько реальную готовность Вашингтона заставить Киев принять пророссийские условия, а также устойчивость самой американской позиции, учитывая скепсис европейских союзников.

Таким образом, развитие отношений по урегулированию кризиса в ближайшее время будет проходить в режиме интенсивного зондирования почвы и дипломатического торга. Администрация Трампа, действуя в свойственной ей стилистике «сделки», будет пытаться продавить компромисс, неприемлемый для одной из сторон. Европа окажется в роли обеспокоенного наблюдателя, чьи интересы могут быть проигнорированы. Украина балансирует на грани утраты суверенитета в принятии решений, а Россия – оценивает, может ли этот американский сценарий привести к достижению её стратегических целей без прямых переговоров с Киевом. Вероятнее всего, нас ждет период напряженной дипломатической игры, где риторика о мире будет маскировать жесткую борьбу за сферы влияния, а перспектива реального урегулирования останется ускользающей до тех пор, пока не будет найден механизм, не требующий ни от одной из сторон полной капитуляции.

Pax Americana. Утечка предполагаемого мирного плана администрации Трампа, опубликованного украинским нардепом, демонстрирует тектонический сдвиг, последствия которого почувствует не только Европа, но и вся система глобальной безопасности. Ведь анализ некоторых пунктов плана – это не компромисс, а перекраивание карты Восточной Европы в интересах США и лишь отчасти легитимизирующий интересы России.

Ключевой элемент плана – принуждение Украины к закреплению в Конституции внеблокового статуса и отказ от НАТО. Для государства – это своеобразная капитуляция и утрата внешнеполитического суверенитета, так как в результате этого решения Киев лишается главного инструмента геополитического маневра, оказываясь в зоне исключительного влияния. Причем не столько России, сколько Америки. Ограничение численности ВСУ и демилитаризация значительных территорий под «фактическим контролем России» хоть и превращают страну в буферное государство, неспособное к самостоятельной обороне, но под гарантии безопасности от США, которые создают этот новый статус-кво.

Признание Крыма и ЛДНР «де-факто российскими», а также «заморозка» Херсона и Запорожья по линии фронта, хоть и одобрение территориальных претензий, но все же не де-юре. Пункт о запрете менять границы силовым путём закрепляет результаты уже применённой силы, против чего и выступает ЕС, называя документ «очень плохим». И это понятно, Европа тут явно проигравшая сторона. Европейскому неприятию плана нетрудно найти объяснение. Во-первых, он полностью игнорирует позицию ЕС, вынося ключевые решения за его пределы. Во-вторых, размещение истребителей НАТО в Польше и создание форматов безопасности США-НАТО-Россия без равноправного участия европейцев маргинализирует ЕС как игрока. В-третьих, экономический блок – это финансовый конкурент Европы. Требование к Европе добавить 100 млрд долларов, в то время как США получают 50% прибыли от замороженных российских активов, похоже на перераспределение ресурсов в пользу Вашингтона. План делает Европу плательщиком, лишенным права голоса, что явно не нравится Брюсселю.

Для Кремля такой план и вправду хороший вариант, так как учитывает почти все «основные цели» спецоперации. Он легитимизирует часть территорий, снимает санкции, возвращает Россию в «клуб великих держав» (G8) и открывает дорогу для долгосрочного экономического сотрудничества с США. Однако цена возвращающая зависимость от Вашингтона вряд ли понравится не только Брюсселю, но и Пекину. «Друзья мира» из Китая, против «Совета мира» под руководством Трампа, который становится верховным арбитром, а совместные проекты по замороженным активам создают систему финансовых связей, где Москва может стать партнёром.

Так что публикация этого плана – это своеобразный дипломатический вызов. В Украине он приведет к острейшему политическому кризису, а в Европе к глубочайшему расколу с США и поиску самостоятельной линии. Фактически это ультиматум, после принятия которого дипломатия уступит место «сделкам» или дальнейшей конфронтации, но уже по новым, еще более опасным линиям разлома. Готов ли мир принять Pax Americana, построенный на руинах украинского суверенитета?

Федеральный бюджет принят. «Единая Россия» обеспечила его прохождение и даже в условиях военного времени смогла наполнить документ содержанием, соответствующим запросам граждан.

Работа над бюджетом 2026-2028 годов по понятным причинам была очень непростой, но успешно завершилась, и ключевую роль здесь сыграла «Единая Россия». Все поправки ЕР учтены в окончательном варианте документа. Это означает, что социальные обязательства государства сохраняются и расширяются, а народная программа партии получает полноценное финансирование.

По инициативе «Единой России» бюджет усиливает поддержку наиболее чувствительных направлений. Расходы на образование, здравоохранение, поддержку участников СВО и их семей, социальную газификацию, модернизацию инфраструктуры и развитие села увеличены. Общий объем поправок фракции составил 174 миллиарда рублей. Это решение стало результатом работы программной комиссии партии под руководством Дмитрия Медведева и тесной координации секретаря Генсовета Владимира Якушева с руководством фракции ЕР в Госдуме.

Что обеспечили поправки Единой России:
- расширение поддержки участников СВО и их семей, включая финансирование фонда «Защитники Отечества», развитие системы протезно-ортопедической помощи и создание центров высокотехнологичной реабилитации;
- дополнительные средства на капитальный ремонт школ, развитие социальных объектов и соцгазификацию;
- увеличение финансирования лекарственного обеспечения в части высокозатратных нозологий;
- поддержка студентов за счет расширения программ социальных стипендий;
- выделение более 11 миллиардов рублей на развитие военных учебных центров в вузах;
- дополнительные средства на дорожное строительство, модернизацию транспортной системы и развитие сельского хозяйства.

«Единая Россия» также настояла на парламентском мониторинге внедрения новой системы уплаты НДС для малого и среднего бизнеса. Механизм проверки позволит своевременно оценить, как изменения воздействуют на предпринимателей, и при необходимости корректировать нормативную базу. Якушев подчеркнул, что подобные решения логичны и отвечают запросам предпринимательского сообщества, поскольку защита интересов МСП является важной составляющей экономической политики партии.

Объемы дополнительного финансирования, полученные благодаря работе фракции, показывают, что Народная программа остается ключевым ориентиром бюджетного планирования. Значительная часть новых ассигнований напрямую направлена на ее выполнение, включая социальные проекты, образование, медицину, инфраструктуру и поддержку бойцов СВО.

Системная работа парламентской фракции и политическое руководство Якушева обеспечили не только принятие бюджета, но и его привязку к реальным запросам общества. Это подтверждает, что партия продолжает выполнять свою ключевую функцию - превращать политические приоритеты в конкретные механизмы поддержки людей и развития страны.

ФОМ фиксирует ключевой для политического прогноза тренд — рост фоновой общественной тревожности на старте предвыборного цикла перед думскими выборами 2026 года. Этот фактор будет определять стратегию власти. Социальное самочувствие демонстрирует тревожную динамику: если весной разрыв между «спокойным» и «тревожным» настроением составлял 15-20 пунктов, то к ноябрю он сократился до минимума — 50% против 41%. Это создает принципиально иную, более тревожную среду, в которой придется действовать политическим акторам. Ключевые политические индикаторы показывают устойчивость, но с признаками эрозии под давлением этой тревоги.

Оценка работы президента Путина, оставаясь высокой, снизилась до 76% (один из низких показателей за год), а доверие упало до 75%. Еще более показательно падение рейтингов Правительства РФ до 46% и премьера Мишустина до 53% — это абсолютные минимумы за год. Власть вступает в кампанию с высокой, но размягчающейся поддержкой. Источники недовольства очевидны: основным раздражителем остается инфляция.

Подавляющее большинство граждан отмечают рост цен на базовые продукты — мясо (45%), молоко (35%), хлеб (35%), а также на бензин (25%) и лекарства (19%). Событийная повестка также усиливает нервозность: в фокусе внимания остается СВО (21%) и, что особенно показательно, теракты и преступления против детей (2%), которые напрямую бьют по чувству безопасности.

При этом латентное недовольство велико: доля тех, кто слышал критику властей от окружающих, стабильно превышает 70%. В этих условиях политическая стратегия власти накануне выборов будет вынужденно адаптивной. Мы увидим курс на управление тревогами через противопоставление внутренней «стабильности» внешним и внутренним «угрозам». Риторика сместится с прорывных достижений на гарантии безопасности и предсказуемости.

Экономически ожидаем новый пакет социально-ориентированных мер — адресные выплаты, индексации, усиление контроля над ценами — для купирования главного источника раздражения. Партийное поле будет дальнейше консолидировано вокруг «Единой России» как «партии власти», чья задача — демонстрация абсолютной лояльности и мобилизованности. Параллельно будет усиливаться мобилизационная повестка, связанная с СВО и противостоянием с Западом, чтобы перекрыть растущее внутреннее недовольство и консолидировать электорат. Таким образом, власть вступила в предвыборный период, когда ей придется балансировать между силовой риторикой и социальным успокоением, чтобы не допустить дальнейшей эрозии поддержки и обеспечить управляемый результат на выборах в Госдуму 2026 года.

Зеленский выступил с экстренным заявлением. Обращение президента Украины - это не просто эмоциональная речь, а выверенный политический месседж, который нужно читать в контексте обсуждаемого «плана Трампа».

Стратегия «мягкого сопротивления» состоит в том, что Зеленский избегает ультиматумов в адрес США, но его позиция непреклонна. Фраза «сложный выбор: либо потеря достоинства, либо риск утраты ключевого партнера» - это дипломатичный, но четкий сигнал Вашингтону, Украина готова к тяжелой зиме, но не готова капитулировать даже под угрозой потери поддержки. Нарратив в том, что проблема не «хочет ли Украина мира», а в том, какой ценой он будет для нее достигнут.

Легитимация через присягу от 20 мая 2019 года - ключевой аргумент. Зеленский апеллирует к легитимности и конституционному долгу, противопоставляя их внешнему давлению (и фактически истекшему сроку полномочий). Вроде как он не может предать национальный интерес, так как связан клятвой перед народом. Это ставит его в позицию защитника основ государства против «сделки» извне. Правда, расследование НАБУ бьет по такому конституционному имиджу.

Европа, видимо, главная цель апелляции. Понимая, что «план Трампа» шокирует Европу, Зеленский активно играет на этом. Он прямо напоминает европейцам об их интересах: «Украина сейчас является единственным щитом, отделяющим комфортную европейскую жизнь от планов Путина». Это не просьба о помощи, а напоминание об ответственности и прямой угрозе. Он пытается создать ось Киев-Европа против потенциальной оси Вашингтон-Москва.

Гуманитарный шантаж и деконструкция образа «титанов», один из самых сильных ходов — это переход от образа «невероятных украинцев-титанов» к образу «уставших людей». Фраза «любой, даже самый крепкий, металл может не выдержать» — это прямое предупреждение Западу о риске коллапса Украины и что следующей будет Европа.

Так что обращение Зеленского — это акт политического балансирования. Он не отталкивает США, предлагая «конструктивный поиск решений», но четко обозначает красные линии («достоинство и свобода»). При этом он переносит основное давление на Европу, рассчитывая, что Берлин и Париж не согласятся с таким унизительным для Украины и опасным для них самих сценарием.

Его стратегия — затягивание времени и поиск новых коалиций. Он понимает, что прямой отторг «плана Трампа» сыграет в пользу России. Поэтому он занимает оборонительную, но твердую позицию. Его главная задача сейчас — не допустить изоляции и найти в Европе союзников, достаточно напуганных перспективой «сделки века» Трампа, чтобы оказать контрдавление на Вашингтон.

Информация с заседания Совбеза России, является прямым продолжением дипломатической партии, запущенной утечкой «плана Трампа». Если проанализировать её в связке с обращением Зеленского, картина становится предельно ясной.

Россия занимает позицию силы и ждет уступок от Украины. Тезисы с заседания Совбеза — это не просто сводка, а политическое послание. Оно адресовано трем аудиториям: Вашингтону, Киеву и Европе. Кремль проводит четкую разделительную линию. Мир — это сделка между Москвой и Вашингтотом, где «партнеры» России (подразумевается Китай, Индия и другие незападные державы) выступают как бэкграунд. А Европа откровенно маргинализируется, ее позиция объявляется основанной на «иллюзиях». Это прямое снижение роли ЕС как самостоятельного игрока. Цель — заставить их надавить на Киев, чтобы он принял условия, пока Вашингтон не обошелся с ними без их участия.

Россия готова к переговорам - это классическая тактика «хорошего полицейского». Москва демонстративно дистанцируется от конкретного плана, показывая, что это – инициатива США. Но при этом заявляет о готовности к миру, перекладывая всю ответственность за возможный срыв на Киев, который «не дает согласия». Создается рамка: США предлагают, Россия разумно соглашается, а Украина необоснованно упрямится.

Так что это ответ Зеленскому: «Стратегическое поражение» как призрак. Упоминание о том, что Европа «мечтает нанести России стратегическое поражение» — это ответ на тезис Зеленского о Украине как о «щите Европы». Кремль говорит: мы знаем, что ваша истинная цель – не просто отбить атаку, а одержать победу. И пока вы не откажетесь от этой «иллюзии», любые переговоры бессмысленны. Это оправдание для ужесточения своей позиции.

В общем, мы наблюдаем тщательно координированную деятельность Вашингтона и Москвы (пусть и не на официальном уровне) по принуждению Украины к формальной капитуляции. США через утечку плана создают факт свершившегося, а Россия через заявление Совбеза создает рамки для его легитимации.

Зеленский со своим обращением к достоинству оказывается в ловушке. Его призывы к Европе – это крик о помощи в ситуации, где его главный союзник (США) фактически перешел на другую сторону. Следующий ход – за Европой. Удастся ли Берлину и Парижу создать единый фронт против американо-российского сценария или они, испугавшись изоляции, также начнут давить на Киев с требованием «проявить гибкость»? От этого зависит, станет ли этот «план» началом конца конфликта или началом конца Украины как государства. Пока же Кремль спокойно наблюдает, как Западная коалиция рушится под тяжестью собственных противоречий, и готовится к переговорам.

🌐Специально для "Кремлевского безБашенника" -

политолог Илья Гращенков (Телеграм-канал The Гращенков) -

Властелин Мира сего

Дипломатическая буря вокруг «плана Трампа» – это не просто спор о будущем Украины. За внешними дискуссиями о перемирии и гарантиях безопасности проступает куда более масштабный проект, который можно охарактеризовать как попытку установления новой формы глобального доминирования. Американская администрация, судя по всему, задумала не просто сделку, а создание прецедента, где Вашингтон становится верховным арбитром миропорядка.

Идея «Совета мира», продвигаемая Трампом, при детальном рассмотрении оказывается не инструментом урегулирования, а механизмом переустройства всей системы международных отношений. Это не многосторонний форум, а, скорее, прообраз мирового правительства, где за столом переговоров будут решаться судьбы целых регионов под председательством США. Такой подход фактически отменяет контуры послевоенного развития международного права, возвращая нас к эпохе силового полицентризма, но с одним важным отличием – в центре системы находится один верховный регулятор.

Европейское сопротивление в этом контексте – это не только защита Украины, но и инстинктивная самозащита, как считают коллеги, от превращения в периферию новой американской империи. Брюссель понимает, что, согласись он сегодня на передел границ в Восточной Европе, завтра его собственный суверенитет будет ограничен решениями, принятыми в Вашингтоне без его участия. Это объясняет необычайную сплоченность ЕС – все внутренние разногласия отступают перед лицом экзистенциальной угрозы.

Что особенно тревожно в этой конструкции – ее ультимативный характер. План представлен не как основа для переговоров, а как готовый продукт, требующий лишь технической реализации. Такой подход обнажает истинные амбиции: создание системы, где суверенитет национальных государств становится условным, подчиненным интересам глобального управления из Вашингтона.

При этом нельзя недооценивать прагматизм авторов этого проекта. Они готовы к тактическим маневрам – сегодня могут говорить о «суверенитете Украины», завтра предлагать «многосторонние форматы», но конечная цель остается неизменной: консервация американского лидерства через создание институтов, где голос Вашингтона будет решающим по определению.

Парадоксальным образом, такая откровенная демонстрация глобальных амбиций может привести к результату, прямо противоположному заявленному. Вместо консолидации западного блока мы наблюдаем растущее сопротивление союзников, а вместо изоляции России – ускоренное формирование альтернативных центров влияния. КНР и другие игроки прекрасно понимают, что сегодня сценарий пишется для Украины, а завтра может быть применен и к ним.

Таким образом, текущий кризис вышел далеко за рамки украинского вопроса. Это тест на прочность всей системы международных отношений, проверка на способность мира сохранить многополярность перед лицом откровенных попыток установления униполярной модели под новым соусом. Исход этой схватки определит, станет ли наш век эпохой диалога равных или вернется к модели глобального доминирования одной державы, лишь слегка закамуфлированной под «миротворчество».