​​О том, как петербуржцы XIX в. проводили досуг на кладбищах, я прочитал в книге «Некрополи Петербурга» от издательства @mifculture, которую написала великолепная Маргарита Николаева – авторка проекта @whatiscemetery, посвящённого истории кладбищ Северной столицы.

Что важно и ценно, Маргарита не стала пересказывать фольклорные страшилки и городские легенды, равно как и не превратила издание в биографический справочник о покойниках. Её труд – и книга, и весь проект в целом – сосредоточен на кладбищах «самих по себе» как неотъемлемых элементах социальной жизни: как они открывались, закрывались и разрушались, кому были подчинены и кем содержались, кого и где хоронили, как оформляли надгробия, какие общественные и правительственные дискуссии велись в разное время по тем или иным «кладбищенским» поводам?

Мы без конца ругаем большевиков, и, разумеется, за дело – именно при их власти исторические кладбища по всей стране, не только в Ленинграде, пережили (а часто и не пережили) настоящий погром. Уничтожались и расхищались не только отдельные могилы, но и кладбища целиком, которые переоборудовали под парки, а то и вовсе застраивали. Те же некрополи, которым «повезло» сохраниться, зачастую лишались своего оригинального ансамбля, так как туда переносили надгробия с уничтожаемых кладбищ, а для того, чтобы «освободить место», на «сохраняемых» территориях всё равно что-то сносили.

Авторству Маргариты принадлежит термин «перебивка», когда со старого дореволюционного надгробия стиралась вся информация о предыдущем погребённом и наносились данные о новом захороненном – такой вот надгробный «каннибализм» советского периода.

Вместе с тем книга «Некрополи Петербурга», ни в коем случае не оправдывая варварскую политику в XX столетии, наглядно показывает, что кладбища с надгробиями имели свой срок жизни и смерти даже до революции. Первые петербургские кладбища XVIII в., находившиеся самом центре города, оказались закрыты в течение первых же десятилетий, и уже в XIX столетии были заняты под огороды и застроены. Надгробия, за которым длительное время никто не ухаживал, активно сносились, особенно у лютеран – современники отмечали, что их организация похоронного дела была куда более рационализирована, чем у православных.

В книге есть даже пример целенаправленного «идеологического» сноса кладбища в дореволюционный период с последующим использованием надгробий в качестве строительного материала, прямо как в XX в. – в 1840-е гг. так расправились со старообрядческим Малоохтинским кладбищем, хотя уже в 1860-е гг. его восстановили.

В конце концов, следует понимать, что абсолютное большинство населения хоронили на погостах под быстро гниющими и ломающимися деревянными крестами, и именно такие захоронения были типовыми, тогда как сохранившееся за 200 лет и дошедшее до нас каменное великолепие – это всё же удел относительно небольшой привилегированной группы.

В общем, книга «Некрополи Петербурга» наглядно показывает, что кладбища, подобно похороненным на них людям, тоже живут и умирают, и смерть эта бывает разной: как «естественной», так и «насильственной».

Cтрим @gracchibros, @politicanimalis, @nonpartisan1 и @stahlhelm про межвоенную Румынию!

https://www.youtube.com/watch?v=8YalXJY2sf0

​​Сегодня 1 сентября – Новый год, если отсчитывать по летоисчислению от Сотворения мира, по которому жили в России с 1492 по 1700 гг. Новый год – новая жизнь, новые проекты.

Помните, у @stahlhelm и @bersaglierihistory были подкасты? Мы решили расширить нашу мета-вселенную и запустили сайт с просветительскими материалами:

https://pontvs.academy/

Здесь вы можете читать отдельные статьи или целые курсы, состоящие из множества статей, проходить тесты, рассматривать картинки. Что-то мы пишем и составляем сами, но большую часть контента создают наши знакомые авторы.

Возникает логичный вопрос, а чем мы отличаемся от других подобных сайтов? Ну смотрите:

– У нас крутой и приятный глазу дизайн. Иногда (но только иногда!) для обложек (и только для них!) мы используем нейронки;
– Мы стараемся звать таких же авторов тлг-каналов, как и мы сами;
– Мы хотим отойти от привычных линейных форматов повествования, которыми и так заполнен гуманитарный сегмент рунета, и попробовать новые формы контента (тесты, кунсткамеры, открытые полемики), а также незаезженные темы (интеллектуальная история, методология науки, история политической культуры, история материальной культуры).

В общем, приглашаем на наш сайт и на канал @pontusacademia, чтобы следить за обновлениями.

С Новым годом!🎉

Стрим с участницей волонтёрских медиа @zaruchka и @zaruchka_psa. Не проходите мимо!

https://www.youtube.com/watch?v=nZZ_v9IA2h0

​​Написал курс о семи основных партиях Веймарской республики для @pontusacademia. В свободном доступе и совершенно бесплатно можете прочитать о социал-демократах, коммунистах, католическом Центре, баварцах, обеих либеральных партиях и консерваторах. Ещё об одной партии решил не выкладывать, уж извините.

Что мне кажется важным сказать об этом курсе. В первую очередь, я постарался показать преемственность: партии Веймарской республики не возникли из неоткуда в момент Ноябрьской революции и не ушли в никуда после 1933 г. Все они вели свою историю или как минимум имели корни ещё в кайзеровской империи и все они в том или ином виде продолжили существование или послужили основой для новых партий после 1945 г., причём как на Западе, так и на Востоке. Идейные направления в массе своей чрезвычайно живучи безотносительно меняющихся форм государственности.

В большинстве из семи статей будут упоминаться одни и те же события веймарского таймлайна, и я постарался показать, как разные партии по-разному на них реагировали. Ноябрьская революция, Конституция, Капповский путч, кризис 1923 г., Великая депрессия и подъём нацизма – всё это будет регулярно упоминаться по новому кругу, но каждый раз с новой перспективы.

Материалы курса хорошо показывают, что никакая структура не является единым монолитом и «вещью в себе». В любой политической организации существуют фракции и тлеет шнур раскола. Другое дело, что у кого-то противоречия худо-бедно сглаживаются, а у кого-то провоцируют взрыв. Как бы то ни было, политический процесс, подобно историческому, не является линейным, и всякая партия имеет вариативный коридор с возможностью избрать ту или иную стратегию действий в зависимости от внутренних раскладов.

В конце каждой статьи я по пунктам расписал, в чём, на мой взгляд, состояли ошибки, из-за которых партия не смогла эффективно противостоять нацистам. Стоит отметить, что после 1945 г. все организации учли и исправили их в процессе нового партийного строительства.

Этот курс написан в духе «традиционной» политической истории, что очевидно хотя бы по его названию – я фокусируюсь исключительно на партиях и связанных с ними организациях, то есть формально закреплённых институтах и «больших» субъектах. Политическую культуру я затрагиваю совсем немного, а о символической репрезентации, политическом языке и неформальных отношениях не пишу совсем, хотя и призываю помнить, что именно изучающая их «новая» политическая история позволяет составить полноценное представление об интересующей эпохе.

Тем не менее подобных партийных обзоров веймарского периода на русском языке я никогда не встречал, так что «традиционной» политической истории пока будет достаточно.

https://pontvs.academy/courses/partii-veymarskoy-respubliki_9a0237a5-e940-4183-8f42-620a40a00799

​​Безумный вторник

Нидерланды были атакованы Германией 10 мая 1940 г., и после разрушительной бомбардировки города Роттердам их вооружённые силы капитулировали уже 15 мая. Тем не менее голландское правительство и королева Вильгельмина успели эвакуироваться в Великобританию и заявили о продолжении войны.

В моменте было совсем неочевидно, будто это решение является правильным. Перед лицом были примеры Дании и Франции, где несмотря на немецкую оккупацию остались международно-признанные правительства, которые смягчали тяжесть оккупационного режима. Перед лицом был пример Бельгии, где правительство бежало, однако король Леопольд III предпочёл остаться, чтобы лоббировать национальные интересы перед немцами.

Премьер-министр Нидерландов Дирк Ян де Гер склонялся к тому, чтобы вернуться в метрополию и сотрудничать с оккупантами, однако Вильгельмина наотрез отказалась и заменила его более «боевым» Питером Гербранди. В дальнейшем голландские сухопутные силы и военно-морской флот сражались на стороне Союзников как в Европе (бригада принцессы Ирены), так и в Азии (Королевская голландская ост-индская армия).

Тем не менее немцы всё равно воспринимали голландцев в качестве «родственного народа» и учредили рейхскомиссариат Нидерланды с относительно мягким режимом гражданского управления. Мягким к голландцам, но не к евреям: нацисты уничтожили 75% еврейского населения Нидерландов – около 105 тыс. человек из 140 тыс.

Оккупанты оставили в стране одну разрешённую партию – Национал-социалистическое движение (НСБ) во главе с Антоном Мюссертом, которое на последних довоенных выборах 1937 г. довольствовалось 4% голосов. Однако даже несмотря на аморфный титул «лидера голландского народа» Мюссерту не удалось стать полноценным правителем – он всегда был менее влиятелен, чем администрация рейхскомиссариата или СС.

Последние сумели завербовать тысячи голландских добровольцев на войну против СССР: из них были составлены две эсэсовские дивизии – 23-я и 34-я. Также голландцы отметились и в колонизационных проектах «Третьего Рейха» на оккупированном Востоке.

В августе 1944 г. немецкий фронт во Франции рухнул, и Союзники, освободив Париж, двинулись к Бенилюксу. Брюссель был освобожден уже 3 сентября, на следующий день пал Антверпен. Кризис немецкого Западного фронта привёл к уверенности внешних наблюдателей, будто Нидерланды будут вот-вот освобождены, после чего Союзники вторгнутся в Германию, дойдут до Берлина и окончат войну ещё до конца года.

Появились ложные сообщения, будто Союзники уже в Бреде. Во вторник, 5 сентября, толпы голландцев высыпали на улицы встречать освободителей, тогда как немецкая администрация и коллаборационисты в панике бежали в сторону Германии. Всеобщий энтузиазм того дня вошёл в историю как «Безумный вторник» («Dolle Dinsdag»).

Однако случился грандиозный псиоп национального масштаба. Главные силы Союзников были измотаны летней кампанией и испытывали логистические проблемы с доставкой топлива, так что быстрого освобождения в сентябре дождались лишь немногие голландские города на юге. Попытка прорвать фронт на севере и форсировать Рейн в ходе операции «Маркет Гарден» закончилась провалом.

В начале «Маркет Гардена» голландские железнодорожники по призыву эмигрантского правительства объявили забастовку, которая совпала со сбором урожая. В ответ немцы запретили перевозить продукты между разными частями страны и сами принялись активно вывозить в Германию всё, что успеют. Захват Союзниками угольной Лимбургской провинции означал, что оставшаяся под немцами часть Нидерландов оказалась ещё и отрезана от поставок топлива. В результате голодной и холодной зимы 1944/45 гг. («Hongerwinter») умерли более 20 тыс. голландцев.

Освобождение («Bevrijding») состоялось лишь весной 1945 г., когда канадские войска возобновили наступление на этом участке фронта. Вермахт капитулировал на северо-западном направлении 4 мая, а на следующий день немцы отдельно подтвердили свою капитуляцию в Нидерландах. С тех пор 5 мая празднуется в этой стране как «День освобождения» («Bevrijdingsdag»).

​​Последняя война с Финляндией

С июня 1941 по сентябрь 1944 гг. СССР и Финляндия находились в состоянии войны. В Советском Союзе об этом конфликте предпочитали не вспоминать, так как во второй половине XX в. Финляндия представляла собой дружественное и во многом подчинённое государство. Поэтому, например, в культовых «А зори здесь тихие» главные герои, находясь в Карелии, воюют против немцев, а на советских мемориалах, посвящённых обороне Ленинграда, вы вряд ли встретите упоминания, кто именно держал кольцо блокады с севера.

За это время в Финляндии сложился собственный публичный нарратив о той войне. Я особенно подчеркну слово «публичный», потому что в историографии всё всегда куда более неоднозначно, просто какие-то академические работы «закрепляются» в публичных представлениях об истории, а какие-то, насколько бы качественными они ни были – нет.

После распада СССР финская версия событий начала экспансию в российское публичное пространство и, кажется, лишь со второй половины 2010-х гг. о себе стала громко заявлять непосредственно российская интерпретация, которая оппонирует финской и в отличие от советской не стесняется подчёркивать агрессивные планы и действия со стороны самой Финляндии. В целом, российский взгляд на события 1941 – 1944 гг. кажется мне более убедительным, нежели финский. Больше по теме советую читать и смотреть у @true_bair_irincheev, @blokada_ekskursii, @fnnstrussia и @koiranluoto.

Расхождения начинаются уже с хронологии. Для финской версии события 1941 г. являются переигровкой «Зимней войны» 1939 – 1940 гг. для чего даже используется термин «Война-продолжение». Напротив, отечественные специалисты акцентируют внимание, что конфликтная история советско-финских отношений началась не с 1939 г., а с 1918 г., когда русские войска приняли участие в финской Гражданской войне на стороне «красных», а победившие «белые» несколько раз вплоть до 1922 г. пытались захватить Восточную Карелию. Часть политических сил пестовали идею «Великой Финляндии» и в межвоенный период, так что к концу 1930-х гг. советское руководство имело причины опасаться этой страны.

Согласно финской версии, 25 июня 1941 г. Финляндия первой подверглась неспровоцированным бомбардировкам со стороны СССР, и лишь после этого была вынуждена вступить в войну. Российские историки подчёркивают, что финское военно-политическое руководство было привлечено немцами к обсуждению и реализации плана «Барбаросса», на территории Финляндии стояли немецкие войска, Люфтваффе пользовались финскими аэродромами, финские подлодки минировали советское побережье, а финские диверсанты совершили рейд на Беломорканал. Таким образом, к 25 июня Финляндия де-факто уже никак не являлась нейтральным государством.

Тем не менее формально между Финляндией и Германией не существовало никакого юридического военного союза, и Хельсинки, например, не подписывал «Берлинский пакт». Поэтому с финской точки зрения Финляндия вела как бы собственную, отдельную от Германии войну против СССР. Естественно, с российской точки зрения отсутствие формального финско-германского договора никак не отменяет их совместной скоординированной агрессии против Советского Союза.

В течение лета-осени 1941 г. Финляндия не только вернула утраченные в ходе «Зимней войны» территории, но и реализовала многолетнюю мечту о захвате Восточной Карелии. Значительную часть местного славянского населения оккупанты посадили в концлагеря, многие узники которых погибли от голода и болезней. В финских лагерях погиб и каждый третий от взятых ими советских военнопленных.

Кроме того, Финляндия приняла участие в блокаде Ленинграда с севера, став соучастницей нацистского геноцида. Существует миф о «благородстве» маршала Маннергейма, который якобы отказался штурмовать и обстреливать город своей юности. На самом деле относительная пассивность финнов на этом направлении объяснялась совершенно рациональными причинами – нежеланием рисковать кровавым штурмом Карельского укрепрайона (КаУР) и отсутствием подходящей артиллерии для обстрелов.

Об окончании последней советско-финской войны читайте в следующем посте.

​​Конец войны с Финляндией

После Сталинграда финское руководство стало раздумывать о сепаратном мире с Советским Союзом и Великобританией. Последняя объявила войну 6 декабря 1941 г., тогда как США всегда пытались давить на финнов только дипломатически.

В ходе переговоров весной 1944 г. СССР потребовал от Финляндии вернуться к границам 1940 г., самостоятельно выдворить немецкие войска со своей территории и заплатить репарации. Финны отказались.

В июне СССР начал наступление в Карелии, и за 10 дней советские войска на выборгском направлении прошли то расстояние, которое в «Зимнюю войну» они выгрызали в течение 3,5 месяцев. Однако второй этап операции с целью окончательно пересечь границу 1940 г. закончился неудачей. В советском повествовании этого сражения как бы и не было, рассказ о боях на Карельском перешейке обычно заканчивается освобождением Выборга. Однако в финской версии эта битва при Тали – Ихантала в конце июня – начале июля 1944 г. описывается как историческая победа.

И снова финская и российская интерпретации сходятся в конфликте. Финны считают, будто после взятия Выборга СССР намеревался вторгнуться в Финляндию, оккупировать её и в перспективе советизировать, как было в 1939 г. с проектом «Финляндской демократической республики». Соответственно, поражение при Тали – Ихантала якобы заставило Советский Союз предложить более мягкие условия мира.

С российской точки зрения, у СССР в 1944 г. изначально не было намерения оккупировать и советизировать Финляндию, о чём Сталин прямо заявлял союзникам на Тегеранской конференции. Нет никаких документальных свидетельств о подготовке оккупации. Таким образом, битва при Тали – Ихантала являлась для СССР второстепенной операцией, чья неудача никак не повлияла на его позицию, озвученную ещё весной.

Большую роль в остановке советского наступления сыграла немецкая поддержка. Перед тем как её предоставить, министр иностранных дел Германии Риббентроп добился письменного обязательства от финского президента Рюти, что тот не станет заключать сепаратного мира. К слову, лишь после этого, в конце июня 1944 г., США разорвали дипломатические отношения, хотя войну так и не объявили.

Тем не менее было ясно, что Советы могут организовать ещё одно наступление. Одновременно финнов выбили из оккупированной Карелии, а СССР стал продвигаться в Эстонии, угрожая финскому побережью. В начале августа Рюти сложил президентские полномочия и тем самым аннулировал договорённость с Риббентропом. Новым президентом стал маршал Маннергейм, который повёл дело к сепаратному миру на советских условиях. Перемирие вступило в силу 4 – 5 сентября, и было официально подписано 19 сентября, причём СССР действовал и за себя, и за Великобританию.

Финляндия вернулась к границам 1940 г. и дополнительно уступила район Печенги, потеряв выход к Баренцеву морю. Советский Союз получил в своё распоряжение её порты и военно-морские базы. Финны обязались выдворить немцев со своей территории, что обернулось Лапландской войной. Страна выплачивала репарации и проводила демилитаризацию. Были распущены и запрещены радикальные правые и националистические организации, легализована Компартия, а её представитель возглавил МВД. Наконец, финны обязались провести суд над своей политической (но не военной) верхушкой, виновной в агрессии. Хельсинский процесс состоялся в 1945 – 1946 гг., но все осуждённые были амнистированы уже к 1949 г.

Оценки последующих советско-финских отношений также разнятся. Российская интерпретация акцентирует внимание на выгодах, которые получила нейтральная Финляндия от внеблокового статуса в условиях «Холодной войны». Финская интерпретация более критична и акцентирует внимание на отсутствии «полноценного» суверенитета. Хотя страна оставалась либеральной демократией с рыночной экономикой, СССР непосредственно влиял на состав её правительств и во многом поддерживал власть авторитарного президента Урхо Кекконена, который правил страной 26 лет с 1956 по 1982 гг.

Больше по теме советско-финских отношений советую читать у @true_bair_irincheev, @blokada_ekskursii, @fnnstrussia и @koiranluoto.

Автор @law_and_labour завёл ещё один канал, где делится интересными обложками, титульными листами и прочими элементами оформления книг и журналов из собственной коллекции, особенно межвоенного периода 1920 – 1930-х гг. Всё как мы любим.

Генерал Людендорф взирает на читателя с первого русскоязычного издания его воспоминаний, выпущенных в Югославии в 1921 г.

https://www.group-telegram.com/a_book_cover/37

​​Не только 10 сталинских ударов: о каноне ВОВ и месте поражений в нём

У Великой Отечественной войны, как и любого другого конфликта, существует свой канон из событий и личностей, о которых знают и помнят больше всего. Под «каноном» я имею в виду набор сюжетов, которые присутствуют в «популярном» знании – о них пишут книги, снимают фильмы, делают игры, они присутствуют в образовательных программах и музейных экспозициях, их героям ставят памятники. Есть общий национальный канон, есть ассоциированные с ним региональные каноны с собственной спецификой.

Сюжеты вне канонов чаще всего не являются «запретными» в буквальном смысле. Они тоже отражены в литературе и искусстве, просто о них знают куда меньше людей: либо профессиональные исследователи, либо дотошные любители истории.

За 80 лет национальный канон о Великой Отечественной неоднократно менялся. Такие судьбоносные вехи, как Москва, Сталинград и Берлин вошли в него сразу, а вот Брестскую крепость, например, стали канонизировать лишь с начала 1950-х гг. и окончательно утвердили к середине 1960-х гг. Битва за Новороссийск была включена в канон в годы правления её непосредственного участника Брежнева и исключена после его смерти. «10 сталинских ударов» – наступательные операции 1944 г., то появлялись, то исключались в зависимости от государственного и общественного отношения к фигуре Сталина.

В течение последних 15 лет в канон оказалась включена битва за Ржев, которой не было в советском популярном рассказе. Тут стоит похвалить современную российскую политику памяти, которая в отличие от советской не боится канонизировать в том числе и неудачи Советского Союза (Ржев был взят лишь с четвёртой попытки).

С памятью о поражениях СССР разговор вообще отдельный. В советские годы в каноне были отмечены первые месяцы «Барбароссы» и операция «Блау», всё-таки без них не был возможен разговор о последующих победах. В постсоветский период появилось широкое знание о других неудачах до «коренного перелома» – о четырёх безуспешных попытках прорвать блокаду Ленинграда, Демянском котле, уже упомянутом Ржеве, Второй и Третьей битвах за Харьков, крахе Крымского фронта.

Впрочем, до сих пор относительно малоизвестными с точки зрения «популярного знания» остаются неудачи во второй, «наступательной», половине войны. Я снова подчеркну выражение «популярное знание», так как для специалистов и исследователей никаких секретов тут нет.

Много ли вы слышали, например, об операции «Полярная звезда» – безуспешной попытке окончательно снять блокаду Ленинграда ещё в феврале – апреле 1943 г.? Или о том, что освобождение Минска планировалось одновременно с освобождением Киева в первой половине ноября 1943 г.? Однако наступления с октября 1943 по март 1944 г. окончились неудачами или ограниченным продвижением, так что освобождение Беларуси состоялось лишь в результате «Багратиона» в июне – июле 1944 г.

После снятия блокады Ленинграда в январе 1944 г. советские войска устремились к Нарве с целью приступить к освобождению Эстонии. Однако в феврале советское наступление было остановлено, и в итоге немцы успешно обороняли Нарву вплоть до конца июля.

В мае 1944 г. немцы успешно ликвидировали советские плацдармы на Днестре, в результате чего Ясско-Кишинёвская операция произошла не одновременно с «Багратионом», а лишь в конце августа. О малоизвестном у нас, но широко известном в Финляндии сражении при Тали — Ихантала в июне – июле 1944 г. я упоминал в одном из предыдущих постов. Первая попытка взять Восточную Пруссию была предпринята ещё в октябре 1944 г., но успехом увенчалось лишь второе наступление уже в январе – апреле 1945 г.

Нежелание акцентировать внимание на поражениях естественно, но важно помнить и о них. Во-первых, это ценное историческое знание само по себе. Во-вторых, дань уважения сражавшимся и погибавшим там советским воинам. В-третьих, прививка от мифов, причём как «разоблачительных» (вроде вымышленного нежелания советского руководства вовремя деблокировать Ленинград), так и «шапкозакидательных» (вроде игнорирования, насколько борьба была тяжела, а успех не гарантирован даже в конце войны).

⚔️ Ненависть по обе стороны баррикад: что происходит с поляризацией в США?

Последние недели США, а следом за ними и весь мир обсуждают убийство консервативного активиста Чарли Кирка, застреленного во время выступления на кампусе в Университете долины Юты.

Дискуссия о глубинных причинах трагедии развернулась и в русскоязычном пространстве. Так, близкие нашему изданию авторы — Павел Дубравский, Арсентий Тропаревский, Константин Сальников и Михаил Пожарский — поспорили друг с другом об идеологических мотивах преступника, конфликтах и расколах в американском обществе, «левом» и «правом» политическом насилии.

Почему США стали «чемпионами» по уровню поляризации среди демократий, по каким причинам американцы так обозлились друг на друга и можем ли мы сделать из этого какие-то глобальные выводы — разобрался наш редактор Александр Бочаров.

Гражданская война: история понятия

Гражданская война – худшее, что может случиться с национальным государством эпохи Модерна. Гражданскую войну обычно боятся, и чаще всего любая цена кажется приемлемой, лишь бы её не допустить.

К термину «революция» отношение более сложное. Для консерваторов большинство революций являются на самом деле «гражданскими войнами». Прогрессисты же отделяют «революцию» как процесс радикальной трансформации общества от «гражданской войны». В ходе самих гражданских войн разные стороны также могут отрицать сам факт «гражданской войны» как таковой и говорить либо о «революции», либо о подавлении антиконституционного мятежа, либо о войне за независимость одной нации от другой.

Как на протяжении тысячелетий менялись понятия о «гражданской войне» и «революции», и какое значение этим терминам придавали в Древнем Риме, Англии, Франции, Соединённых Штатах и России?

Автор: Саид Заляев, автор телеграм-канала @SlovaConflicti

Читайте о «гражданских войнах» и «революциях» на нашем сайте!

​​Немцы после войны

В издательстве @alpinanonfiction вышла книга «Немцы после войны: как в Западной Германии удалось преодолеть нацизм», которую написал историк-германист, доцент СПбГУ Николай Власов.

На тему послевоенной Западной Германии и преодоления нацистского прошлого на русском языке опубликовано уже много чего: как переводов, так и оригинальных исследований, как академических трудов, так и популярной литературы. Тут я расхожусь с автором, который во введении почему-то называет этот период «белым пятном» для русскоязычного читателя. Мне субъективно так не кажется. В любом случае, очередная книга на эту тему вышла достойной.

Автор избежал соблазна обобщения при разговоре о «Западной Германии», а показал разницу между тремя оккупационными зонами. Например, американцы желали анкетировать и классифицировать всех немцев в соответствии с их ролью в «Третьем Рейхе» с целью последующей денацификации и «перевоспитания». Британцы в основном анкетировали только претендентов на значимые должности. Французы же вообще видели мало разницы между немцами и нацистами, поэтому в их оккупационной зоне масштабы денацификации оказались самыми скромными.

Американцы были пионерами в деле постепенной передачи власти «хорошим немцам» и лицензировании новых СМИ. Британцы оказались менее расторопны, а уж французы из-за недоверия к любым немцам стали самыми медлительными. При этом экономически легче жилось в сельскохозяйственной американской зоне, а хуже – в промышленной британской.

Интересны рассуждения о денацификации. Принято считать, что она провалилась, и это правда – но только если воспринимать «денацификацию» исключительно как наказание преступников. Однако с конца 1940-х гг. «денацификация» в первую очередь стала пониматься как «профилактика», а не как «наказание».

Действительно, люди с нацистским прошлым спокойно продолжили делать успешные карьеры в Федеративной республике, но при условии абсолютной лояльности новому режиму. Ни о какой публичной ностальгии о «Третьем Рейхе» или действиях по его «реставрации» не могло идти и речи. Это сильно отличало ФРГ от Веймарской республики, где ностальгия по «Второму Рейху» и попытки его реставрации являлись неотъемлемой частью политической жизни.

Чиновники, дипломаты, военные, промышленники, врачи, юристы, учителя и преподаватели – словом, представители профессиональных сообществ – действительно остались на своих местах. Однако нацистские политики, статусные функционеры НСДАП своей прежней деятельностью заниматься уже не могли. Доступ на государственную службу или в основные парламентские партии, например, для гауляйтеров был закрыт. Они могли заниматься чем угодно в качестве частных лиц, иногда даже неплохо жить, но уже сугубо вне политики.

Терпимость к лояльным или смирившимся «бывшим» заканчивалась сразу же, когда те пытались переиграть сложившиеся правила. Одна из глав книги как раз посвящена борьбе против ультраправых в ФРГ 1950-х гг., которая не ограничивалась федеральным запретом Социалистической имперской партии, но также включала запрет двух десятков неонацистских организаций на региональном уровне. Одним словом, действовала формула: «бывших нацистов – прощать, нынешних – наказывать». Это тоже важно учитывать, рассуждая о денацификации.

Наконец, автор убедительно показал, в каком обществе пришлось выстраивать новые демократические институты. Это было общество, где «демократия» являлась скорее ругательным словом, большая часть населения не интересовалась политикой, хотя дисциплинировано ходила на выборы, чтобы проголосовать за «свою» партию. При этом политикам не доверяли, а порядок считали куда более важной ценностью, чем свобода.

Веймарскую республику часто именуют «республикой без республиканцев», но ранняя ФРГ была точно такой же «демократией без демократов» – её политические институты, созданные меньшинством, долгое время «обгоняли» сознание индифферентного к демократии и конформистского большинства. Однако Бонну, в отличие от Веймара, повезло с эпохой – вторая половина XX в. оказалась на Западе куда более сытым и спокойным временем, чем первая половина столетия.

​​Судьба технократа

О Людвиге Эрхарде знают исключительно как об организаторе денежной реформы и первом министре экономики в ФРГ, отце «немецкого экономического чуда». Продвигаемая им «социальная рыночная экономика» со временем превратилась в синоним выражения «за всё хорошее против всего плохого». В современной Германии Эрхарда записывают в «свои» буквально все: от неолибералов до левой Сары Вагенкнехт.

В общем, образ Эрхарда мифологизировался и упростился до «какого-то хорошего мужика из прошлого». Тем полезнее знать об этой фигуре чуть более подробно.

Эрхард родился и вырос в семье баварского торговца текстилем. Ветеран Первой мировой войны, был ранен на Западном фронте. В веймарские годы отучился на экономиста, получил степень и стал работать в различных академических институтах. В политику не лез, поэтому спокойно продолжал работать и при нацистах, а в годы войны даже консультировал ведомства насчёт эксплуатации оккупированных территорий, за что получил Крест военных заслуг 2-й степени, которым награждали отличившихся «тыловиков».

Описание восстановления и будущей либерализации экономики после ожидаемого поражения Эрхард написал ещё в годы войны и, будучи аполитичным технократом, предусмотрительно отправил его как в СС, где этим вопросом всерьёз интересовались, так и антигитлеровским заговорщикам. Естественно, в 1945 г. у Эрхарда не возникло никаких проблем, чтобы стать консультантом уже у американских оккупантов.

По своему мировоззрению экономист склонялся к либералам, но решил присоединиться к более популярным христианским демократам, чтобы «изнутри» способствовать переходу главной партии «буржуазного» спектра на рыночные позиции, что во второй половине 1940-х гг. было вовсе неочевидно – там хватало людей, симпатизировавших «христианскому социализму».

В итоге компромиссом стала та самая «социальная рыночная экономика». На постсоветском пространстве Эрхарда чаще вспоминают в связи с «рыночной» денежной реформой в июне 1948 г., которая ввела новую марку с жёстким курсом обмена и отпустила цены. Для современников это была крайне непопулярная «шоковая терапия». Будущая главный редактор газеты «Die Zeit» Марион Дёнгоф утверждала, что назначение «либерального реформатора» министром экономики стало бы третьей катастрофой для Германии после Гитлера и расчленения Союзниками. Денежную реформу положительно оценили лишь постфактум после повышения уровня жизни.

Однако у нас часто забывают о втором, «социальном», столпе политики Эрхарда. В 1952 г. был принят Закон о равном распределении тягот, согласно которому все собственники недвижимости, вкладов и ценных бумаг должны были в течение 30 лет выплатить 50% стоимости своих активов по состоянию на июнь 1948 г. Собранные деньги уплачивались беженцам с восточных территорий, инвалидам войны, бездомным, военнопленным и тем, чьи сбережения сгорели из-за денежной реформы.

Примечательно, что в исторической памяти министр экономики Эрхард неразрывно связан с Конрадом Аденауэром, который его откровенно не любил. Первый глава правительства ФРГ очень не хотел, чтобы Эрхард стал преемником, хотя при этом не подготовил никакой значимой альтернативы. Министр экономики всё же стал канцлером в октябре 1963 г., но его предшественник не сдался и продолжил интриговать. Справедливости ради, выходец из академических институтов Эрхард действительно плохо подходил для роли публичного политика и лидера разношёрстной межпартийной коалиции.

Канцлер выиграл парламентские выборы в сентябре 1965 г., но всего через год коалиция христианских демократов с либералами развалилась, и к огромному удовольствию старика Аденауэра Эрхард покинул свой пост. Многолетний министр экономики и канцлер от ХДС официально вступил в эту партию либо в последние месяцы своего правления, либо уже после отставки.

Остаток жизни Эрхард провёл в статусе уважаемого пенсионера. Незадолго до смерти в 1977 г. он подвёл итог своей деятельности:

«Как федеральному министру, мне приходилось тратить 80% своих сил на борьбу с экономической чепухой. К сожалению, не всегда успешно».

​​Любите военную историю так же, как автор канала Исторические сражения? Тогда нам по пути к получению новых знаний! Подписчики уже знают про:

🛡 Настоящую историю героев сериала «Рим» Тита Пуллона и Луция Ворена;

⛵️ Захват кораблей гусарами;

⚔️ Подвиг Коренного;

Скорее подписывайтесь на канал, чтобы впредь ничего не пропустить!