Почему у местоимений третьего лица перед предлогами в начале слова возникает звук н- (к нему вместо к ему, о ней вместо о ей...)?
Этот звук изначально был частью предлога, а потом приклеился к местоимению.
В праславянском языке существовали предлоги *kъn (из более раннего *kŭn, родственный санскритскому kám, латинскому con), *vъn (из *ŭn <*ŏn, родственный греческому ἐν, латинскому in, прагерманскому *in) и *sъn (из *sŭn < *sŭm, родственный санскритскому sam- и греческому σύν).
В определенный момент эволюции праславянского языка в нем начал действовать фонетический закон, требовавший, чтобы все слоги были открытыми, то есть заканчивались на гласный звук. Поэтому конечный согласный в этих предлогах исчез и они превратились в предлоги къ, въ и съ (напомню, что ъ — это гласный звук). Но если слово, перед которым стоял такой предлог, начиналось на *j, то последний согласный предлога не утрачивался, а утрачивался звук *j. И по требованиям всё того же закона открытого слога звук *n оказывался в начале первого слога этого слова. Чаще всего это происходило в сочетаниях предлога с местоимениями: праславянское *kъn jemu превращается в къ нему, *kъn jejь > къ ней, *vъn jemь > в немь, *sъn jimъ > съ нимь. Более того, по аналогии с этими случаями н- появился и в сочетаниях с другими предлогами, у которых этого звука никогда не было: у него, от него, при нем и так далее.
Звук н- сохранялся и в тех словах, где предлоги *vъn и *sъn выполняли роль приставки (предлог *kъn в этой функции не выступал): *sъn-jęti > съняти > снять, *vъn-jęti > въняти. Здесь тоже сработала аналогия, и этот звук возник и там, где приставки его не имели: принять, унять, отнять. Более того, в некоторых случаях звук н- сохранялся перед корнями, начинавшимися с гласной, например, в слове внушити из вън-ушити, однокоренного со словом ухо.
Подобный «подвижный н» встречается и в английском языке. Здесь сыграли роль местоимение mine “мой” и форма неопредленного артикля an. Поэтому уменьшительные формы имен Нед (от Эдвард) и Ненни (от Энн) появились из сочетаний mine Ed “мой Эд” и mine Annie “моя Энни”. Слово nickname происходит от an ekename «добавочное имя», ninny «простак» от an innocent, newt «тритон» от an ewte (из древнеанглийского efete «тритон, ящерица»). В прошлом это явление наблюдалось куда чаще. Записи my naunt вместо mine aunt «моя тетя» встречаются с XII по XVII век, my nown вместо mine own «мой собственный» нередко писали с XV по XVIII век, также можно встретить написания neilond из an island «остров» (начало XIII века), narawe из an arrow «стрела» (около 1400), nox из an ox «бык» (около 1400), noke из an oak «дуб» (начало XV века), nappyle из an apple «яблоко» (начало XV века), negge из an egg «яйцо» (XV век), nynche из an inch «дюйм» (около 1400), nostryche из an ostrich «страус» ( около 1500), nidiot из an idiot «идиот» (1530-е).
Другие английские слова напротив утратили звук n-, который у них изначально был. Древнеанглийское nǣdre «змея» в среднеанглийском превратилось в naddere, затем a naddere стали воспринимать как an addere, в результате в современном английском появилось слово adder «гадюка». Такая же судьба была у древнеанглийского napperon «передник, фартук» (среднеанглийские naperoun, napron, apron, современное apron). Плотницкий бурав сейчас называется auger, а в среднеанглийском его называли nauger из древнеанглийского nafugār, от слов nafu «ступица колеса» и gār «копье».
Почему у местоимений третьего лица перед предлогами в начале слова возникает звук н- (к нему вместо к ему, о ней вместо о ей...)?
Этот звук изначально был частью предлога, а потом приклеился к местоимению.
В праславянском языке существовали предлоги *kъn (из более раннего *kŭn, родственный санскритскому kám, латинскому con), *vъn (из *ŭn <*ŏn, родственный греческому ἐν, латинскому in, прагерманскому *in) и *sъn (из *sŭn < *sŭm, родственный санскритскому sam- и греческому σύν).
В определенный момент эволюции праславянского языка в нем начал действовать фонетический закон, требовавший, чтобы все слоги были открытыми, то есть заканчивались на гласный звук. Поэтому конечный согласный в этих предлогах исчез и они превратились в предлоги къ, въ и съ (напомню, что ъ — это гласный звук). Но если слово, перед которым стоял такой предлог, начиналось на *j, то последний согласный предлога не утрачивался, а утрачивался звук *j. И по требованиям всё того же закона открытого слога звук *n оказывался в начале первого слога этого слова. Чаще всего это происходило в сочетаниях предлога с местоимениями: праславянское *kъn jemu превращается в къ нему, *kъn jejь > къ ней, *vъn jemь > в немь, *sъn jimъ > съ нимь. Более того, по аналогии с этими случаями н- появился и в сочетаниях с другими предлогами, у которых этого звука никогда не было: у него, от него, при нем и так далее.
Звук н- сохранялся и в тех словах, где предлоги *vъn и *sъn выполняли роль приставки (предлог *kъn в этой функции не выступал): *sъn-jęti > съняти > снять, *vъn-jęti > въняти. Здесь тоже сработала аналогия, и этот звук возник и там, где приставки его не имели: принять, унять, отнять. Более того, в некоторых случаях звук н- сохранялся перед корнями, начинавшимися с гласной, например, в слове внушити из вън-ушити, однокоренного со словом ухо.
Подобный «подвижный н» встречается и в английском языке. Здесь сыграли роль местоимение mine “мой” и форма неопредленного артикля an. Поэтому уменьшительные формы имен Нед (от Эдвард) и Ненни (от Энн) появились из сочетаний mine Ed “мой Эд” и mine Annie “моя Энни”. Слово nickname происходит от an ekename «добавочное имя», ninny «простак» от an innocent, newt «тритон» от an ewte (из древнеанглийского efete «тритон, ящерица»). В прошлом это явление наблюдалось куда чаще. Записи my naunt вместо mine aunt «моя тетя» встречаются с XII по XVII век, my nown вместо mine own «мой собственный» нередко писали с XV по XVIII век, также можно встретить написания neilond из an island «остров» (начало XIII века), narawe из an arrow «стрела» (около 1400), nox из an ox «бык» (около 1400), noke из an oak «дуб» (начало XV века), nappyle из an apple «яблоко» (начало XV века), negge из an egg «яйцо» (XV век), nynche из an inch «дюйм» (около 1400), nostryche из an ostrich «страус» ( около 1500), nidiot из an idiot «идиот» (1530-е).
Другие английские слова напротив утратили звук n-, который у них изначально был. Древнеанглийское nǣdre «змея» в среднеанглийском превратилось в naddere, затем a naddere стали воспринимать как an addere, в результате в современном английском появилось слово adder «гадюка». Такая же судьба была у древнеанглийского napperon «передник, фартук» (среднеанглийские naperoun, napron, apron, современное apron). Плотницкий бурав сейчас называется auger, а в среднеанглийском его называли nauger из древнеанглийского nafugār, от слов nafu «ступица колеса» и gār «копье».
BY Кругозор Дениса Пескова
Warning: Undefined variable $i in /var/www/group-telegram/post.php on line 260
Founder Pavel Durov says tech is meant to set you free "There are several million Russians who can lift their head up from propaganda and try to look for other sources, and I'd say that most look for it on Telegram," he said. "There are a lot of things that Telegram could have been doing this whole time. And they know exactly what they are and they've chosen not to do them. That's why I don't trust them," she said. Pavel Durov, Telegram's CEO, is known as "the Russian Mark Zuckerberg," for co-founding VKontakte, which is Russian for "in touch," a Facebook imitator that became the country's most popular social networking site. Telegram has gained a reputation as the “secure” communications app in the post-Soviet states, but whenever you make choices about your digital security, it’s important to start by asking yourself, “What exactly am I securing? And who am I securing it from?” These questions should inform your decisions about whether you are using the right tool or platform for your digital security needs. Telegram is certainly not the most secure messaging app on the market right now. Its security model requires users to place a great deal of trust in Telegram’s ability to protect user data. For some users, this may be good enough for now. For others, it may be wiser to move to a different platform for certain kinds of high-risk communications.
from vn
