И сейчас я пытаюсь для себя переосмыслить роль AI-учителя в новой парадигме.
Что я думал раньше: «он мне не ровня, а значит не может ничему научить».
Ну то есть одна из важнейших задач учителя — мотивация ученика. В самых широких смыслах. От ожидания на урок до похвалы.
Если вас на урок ждет учитель, то урок состоится куда с большей вероятностью, чем если там программка нас зовет уведомлениями прийти на занятие.
Когда препод меня хвалит, это не то же самое, когда меня хвалит софтина.
То есть я думал, что отсутствие субъектности огромная преграда для AI-учителя.
Что происходит на самом деле, что перевернуло мой мир.
Отсутствие этой самой субъектности оказывается не только слабостью, но и — внезапно — сильной стороной алгоритмов.
Во-первых, ученики (взрослые и дети) не стесняются алгоритмов. Банально? Да, но нет.
Тут есть несколько инсайтов для меня.
Люди не стесняются делать ошибки и это помогает им учиться. С людьми — стесняются. С алгоритмами — нет.
AI снижает порог для людей с зависимостью от внешних оценок.
[Тут въедливый критик ИИ скажет, что они так и научатся без преград разговаривать с ботами, но не с людьми. Но нет, оттачивая механики навыков в устной речи, порог боязни разговора с живыми собеседниками падает].
Второй инсайт еще похлеще: люди говорят алгоритмам то, что никогда не скажут знакомым и близким людям.
Я прямо знатно фалломорфировал, когда впервые столкнулся с этим эффектом: люди доверяют алгоритмам вещи, о которых никогда не заговорили бы с близкими.
Один ученик произнёс: «Эх, железка, да разве ты можешь меня понять, если меня каждый день дома бьют…» — и я завис.
Это был тот самый «эффект попутчика в купе»: короткое окно доверия, созданное анонимностью и отсутствием оценки.
Я честно не понимаю пока что с этим делать, но пока кажется, что этот уровень открытости сильно повышает мотивацию продолжать общаться с бездушной софтиной. А это заметный кусочек поддержания мотивации.
Во-вторых, и это видно больше на детях и подростках, алгоритмы не давят на людей своим присутствием.
То есть формат «учитель-на-минутку-мне-только-спросить» когда ты решаешь задачку и надо подтолкнуть наводящим вопросом — он многим ребятам заходит намного больше, чем живой учитель (в классе или онлайн).
Да, тут важно оговориться, что под AI-учителем я не подразумеваю полноценную замену живого человека (это если и случится, то не завтра).
Я называю этим термином набор агентов, то есть специализированных программок, способных решать конкретные прикладные задачи.
Бот, с которым можно тренировать аудирование и речь, он строит диалог по теме, собирает и анализирует ошибки в устной речи.
Бот, который может увидеть ошибку в письменном задании и сократовским методом будет задавать вопросы, пока человек не поймет в чем дело.
Ну и т.д. То есть не «говорящая голова», а набор мелких инструментов, тащящих на себе огромную рутину.
Ну так вот, они, эти mother little helpers оказываются сильно комфортнее.
Их ключевое преимущество — ненавязчивость. Они не требуют постоянного присутствия, их можно вызывать по необходимости. Это делает взаимодействие более «добровольным».
И тут это отсутствие субъектности играет в плюс алгоритмам.
И добила меня ситуация, когда я сам в ходе какого-то диалога с GPT задумался. Она задала уточняющий вопрос и у меня был выбор, ответить коротко, но соврать или ответить правду, но длинным ответом.
В этот момент я поймал себя на мысли, что мне неловко врать железке.
Приплыли, ага.
Это странное и новое ощущение — испытывать моральный дискомфорт перед алгоритмом.
И сейчас я пытаюсь для себя переосмыслить роль AI-учителя в новой парадигме.
Что я думал раньше: «он мне не ровня, а значит не может ничему научить».
Ну то есть одна из важнейших задач учителя — мотивация ученика. В самых широких смыслах. От ожидания на урок до похвалы.
Если вас на урок ждет учитель, то урок состоится куда с большей вероятностью, чем если там программка нас зовет уведомлениями прийти на занятие.
Когда препод меня хвалит, это не то же самое, когда меня хвалит софтина.
То есть я думал, что отсутствие субъектности огромная преграда для AI-учителя.
Что происходит на самом деле, что перевернуло мой мир.
Отсутствие этой самой субъектности оказывается не только слабостью, но и — внезапно — сильной стороной алгоритмов.
Во-первых, ученики (взрослые и дети) не стесняются алгоритмов. Банально? Да, но нет.
Тут есть несколько инсайтов для меня.
Люди не стесняются делать ошибки и это помогает им учиться. С людьми — стесняются. С алгоритмами — нет.
AI снижает порог для людей с зависимостью от внешних оценок.
[Тут въедливый критик ИИ скажет, что они так и научатся без преград разговаривать с ботами, но не с людьми. Но нет, оттачивая механики навыков в устной речи, порог боязни разговора с живыми собеседниками падает].
Второй инсайт еще похлеще: люди говорят алгоритмам то, что никогда не скажут знакомым и близким людям.
Я прямо знатно фалломорфировал, когда впервые столкнулся с этим эффектом: люди доверяют алгоритмам вещи, о которых никогда не заговорили бы с близкими.
Один ученик произнёс: «Эх, железка, да разве ты можешь меня понять, если меня каждый день дома бьют…» — и я завис.
Это был тот самый «эффект попутчика в купе»: короткое окно доверия, созданное анонимностью и отсутствием оценки.
Я честно не понимаю пока что с этим делать, но пока кажется, что этот уровень открытости сильно повышает мотивацию продолжать общаться с бездушной софтиной. А это заметный кусочек поддержания мотивации.
Во-вторых, и это видно больше на детях и подростках, алгоритмы не давят на людей своим присутствием.
То есть формат «учитель-на-минутку-мне-только-спросить» когда ты решаешь задачку и надо подтолкнуть наводящим вопросом — он многим ребятам заходит намного больше, чем живой учитель (в классе или онлайн).
Да, тут важно оговориться, что под AI-учителем я не подразумеваю полноценную замену живого человека (это если и случится, то не завтра).
Я называю этим термином набор агентов, то есть специализированных программок, способных решать конкретные прикладные задачи.
Бот, с которым можно тренировать аудирование и речь, он строит диалог по теме, собирает и анализирует ошибки в устной речи.
Бот, который может увидеть ошибку в письменном задании и сократовским методом будет задавать вопросы, пока человек не поймет в чем дело.
Ну и т.д. То есть не «говорящая голова», а набор мелких инструментов, тащящих на себе огромную рутину.
Ну так вот, они, эти mother little helpers оказываются сильно комфортнее.
Их ключевое преимущество — ненавязчивость. Они не требуют постоянного присутствия, их можно вызывать по необходимости. Это делает взаимодействие более «добровольным».
И тут это отсутствие субъектности играет в плюс алгоритмам.
И добила меня ситуация, когда я сам в ходе какого-то диалога с GPT задумался. Она задала уточняющий вопрос и у меня был выбор, ответить коротко, но соврать или ответить правду, но длинным ответом.
В этот момент я поймал себя на мысли, что мне неловко врать железке.
Приплыли, ага.
Это странное и новое ощущение — испытывать моральный дискомфорт перед алгоритмом.
Ukrainian forces have since put up a strong resistance to the Russian troops amid the war that has left hundreds of Ukrainian civilians, including children, dead, according to the United Nations. Ukrainian and international officials have accused Russia of targeting civilian populations with shelling and bombardments. In 2018, Russia banned Telegram although it reversed the prohibition two years later. On Telegram’s website, it says that Pavel Durov “supports Telegram financially and ideologically while Nikolai (Duvov)’s input is technological.” Currently, the Telegram team is based in Dubai, having moved around from Berlin, London and Singapore after departing Russia. Meanwhile, the company which owns Telegram is registered in the British Virgin Islands. At its heart, Telegram is little more than a messaging app like WhatsApp or Signal. But it also offers open channels that enable a single user, or a group of users, to communicate with large numbers in a method similar to a Twitter account. This has proven to be both a blessing and a curse for Telegram and its users, since these channels can be used for both good and ill. Right now, as Wired reports, the app is a key way for Ukrainians to receive updates from the government during the invasion. Asked about its stance on disinformation, Telegram spokesperson Remi Vaughn told AFP: "As noted by our CEO, the sheer volume of information being shared on channels makes it extremely difficult to verify, so it's important that users double-check what they read."
from ye
